— Я даже не знаю, что сказать, — наконец выдал он. — У Максима, которого я знаю, никогда не было проблем с облечением своих мыслей в слова, — в привычной манере ответила я, пытаясь унять дрожь в руках. Сердце бешено колотилось, то ли от бега, то ли от неожиданного (ну ладно, не такого уж и неожиданного) открытия. То ли от радости, что передо мной сидит Максим, значительная частичка моего будущего мира. — Их и сейчас нет, моя дражайшая половина, просто не все мысли должны быть услышаны. Большая часть из них тебе точно не понравится, а я не люблю тебя расстраивать. — Это ты то не любишь расстраивать? — Я так и сказал. — Ну… ты расстроил меня вчера, когда удирал со всех ног. И когда следил, словно какой-то гребаный маньяк. — Я всегда маньяк, когда дело касается тебя, — улыбнулся он, но под моим взглядом недовольно продолжил, — Я не следил, а приглядывал. — И в чем разница?! — Тот бугай, с которым ты приехала… он тебя не хватится? Не удостоив его ответом, я извлекла на свет божий мобильник и позвонила Саше сообщив, что до дома доберусь пешочком, как он и советовал. Что он мне на это ответил, лучше не знать, потому что от такого ответа более приличные девушки начали бы заикаться. — Теперь не хватится, — прокомментировала я. — Отлично, — кивнул муж, нажимая на газ, — Поедем к тебе домой. — Почему ко мне домой? — Потому что это в двух минутах езды, а в машине я уже насиделся. Максим припарковался прямо напротив подъезда, схватил меня за руку и потащил к дому. В лифте без вопросов выбрал нужный этаж, даже квартирой не ошибся. Вроде бы – мелочь, но я обратила внимание. — Открывай, — приказал муж, ткнув пальцем в дверь. — Ты что, куда-то торопишься? — Черт возьми, еще как, — он выдернул из моих рук ключи и открыл дверь сам, пропуская меня вперед. — Ты что, соседей опасался? — догадалась я, на что муж закатил глаза и неожиданно громко засмеялся. — О, соседи в данный момент волнуют меня меньше всего, — наткнувшись на мою непонятливую физиономию, он сделал широкий шаг ко мне, — Что ж ты у меня такая недогадливая, а? — Иногда я соображаю очень неплохо, — усмехнулась я, делая шаг навстречу и заключая его в объятья. *** Много позже, мы сидели на кухне и я пыталась соорудить приличный кофе, не пользуюсь кофеваркой. Познаний в этой области у меня практически не было, так как в прошлом я счастливо обходилась без кофе, а в будущем просто насыпала его в машину и жала «пуск». Судя по прошедшим нескольким часам, Максим был в прекрасной форме и в кофе не особо нуждался, в отличие от меня, мечтающей завалиться спать с самого утра, хотя ночью муж тоже вроде как не спал. Я даже всерьез подумывала съесть горсть кофе всухую, но после непродолжительной душевной борьбы отказалась от этой идеи. Я и так чувствую себя странно почти постоянно, не хватало еще и выглядеть как сумасшедшая. Возможно, когда никто не будет смотреть… — Дай мне, — не выдержал муж, устав наблюдать за моими мучениями. — Я уже и не надеялась, что ты предложишь, — с облегчением утроилась я за столом, предоставив Максиму войну с туркой и плитой. — Ну… на самом деле я хотел понаблюдать за твоими мучениями подольше, но что сказать? Ты – моя слабость. — Ты только что признался, что тебе нравится, когда я мучаюсь. — Ну да… уверена, что сможешь это выпить? Ты наложила сюда столько кофе, что на вкус получится как дерьмо. — Готовишь ты, так что вина будет за тобой. Слышал такое: мы в ответе за дерьмо, что наварили, — развела я руками, наблюдая за мужем. — Я не силен в цитатах, но уверен, там было не так. — Ты прав: не силен. Максим перелил коктейль в большую кружку, щедро разбавил молоком и поставил передо мной. — Пей до дна, солнце. — Обязательно, — я сделала глоток и подавилась: он был прав, на вкус просто ужасно, — Лучший кофе в моей жизни, — заверила я с самым искренним видом, — А теперь скажи: сколько мы еще будем делать вид, что не сидим в тысяче километрах и пяти годах от нашего дома? Потому что вряд ли у нас осталось много времени, у меня мама с работы скоро придет, и, полагаю, у нее возникнут... эээ… вопросы. По поводу твоего пребывания в нашей квартиры – это уж точно. — Не вижу ничего сложного: скажем маме, что мы женаты, — пожал он плечами, насмешливо наблюдая, как я с отвращением глотаю кофе. — Не думаю, что это ее успокоит, — не согласилась я, представив подобную ситуацию в целом и лицо мамы в частности, — К тому же, технически мы не женаты. — Еще как женаты, дорогая. — Нет, я ведь никакая не Медведева. И если ты и дальше будешь уходить от темы… — Максим открыл рот, явно пытаясь возразить, но я поднесла палец к его губам, — Даже не пытайся возразить! Больше суток я чувствовала себя спятившей, окончательно и бесповоротно. Знаешь ли ты, каково это? И вот передо мной ты: живое доказательство, и… неужели ты не хочешь… я не знаю, обсудить это все? Максим убрал мою руку, но не отпустил: — Значит, вот истинная причина твоей радости: я живое доказательство. Признаться, я уже начал переживать… — Максим! — зло оборвала я, — Ты действительно хочешь сейчас обсудить ЭТО?! Мне даже стало смешено: вот мы сидим черт знает где, но говорим все о том же. Все это я уже знала наизусть, потому что два года все у нас крутится вокруг одной проблемы: муж абсолютно уверен, что я его не люблю. Откуда он приобрел эту уверенность – понятия не имею, но переубедить его не получилось даже за два года. Вот и сейчас: он уже пришел к своим обожаемым язвительным замечаниям, еще немного – и я начну отвечать тем же. Мы успешно разругаемся, потом будем мириться, чтобы потом опять начать все заново. Это замкнутый круг, и я понятия не имела, как из него вырваться. Честно говоря, в последнее время мне начинало казаться, что Максим прав: все дело в том, что я его не люблю. Или просто наши представления о любви сильно разнятся, не знаю. Он выбрал себе сломанную девушку, собрал ее, а потом на ней женился по неизвестной мне причине, ведь я совсем не настаивала. Даже сопротивлялась, когда он потащил меня в ЗАГС спустя месяц после знакомства. Наши отношения казались мне больными, не совсем ненормальными, с резкими перепадами и поворотами. И сейчас я вдруг подумала, что не одна виновата во всем, а ведь раньше я винила исключительно только себя. Забавно, сколько интересных мыслей прошло сквозь меня за последние сутки. — Не вижу больше поводов для обсуждений, — в своей привычной полуязвительной манере усмехнулся муж. — Ты это серьезно?! — не поверила я. — Черт возьми, да! — Не будь смешным. Ты, мать твою, хотя бы осознаешь, что мы в прошлом? Лично я – до сих пор нет, это какое-то безумие… — едва не пролив кофе, я вскочила и начала нарезать круги по кухне, вцепившись в волосы, — Чем дольше я здесь, тем хуже все становится: я не хочу видеть людей, с которыми дружила раньше, не хочу… но это ерунда, по сравнению с тем, что по моей вине погибла девушка, а я даже не знаю, что я такого сделала. А вдруг это все повторится, вдруг еще кто-то умрет по моей вине? И теперь еще ты. Как ты здесь оказался? Почему ты следил за мной, вместо того, чтобы просто дать о себе знать? Я… я не понимаю, Максим. — Эй… — он поднялся и крепко обнял меня, — Все будет хорошо, не стоит так нервничать.. — Неужели? — Просто… ты просто доверься мне, ладно? — Так, стоп! — я отодвинулась от него, — Доверься?! — Да. — Нет. Этого мало. Попробуй объяснить, что это значит. Ты… ты что, как то связан со всем этим? Ранее такую версию я не рассматривала, но если подумать… не более минуты назад я сама озвучила, что муж вел себя странно. И, как только слова вылетели из моего рта, в глазах потемнело: что я буду делать, если это правда? — Только не говори, что ты причастен к убийству… — прошептала я, потому что Максим молчал, никак себя не защищая. — Рина… — Максим заметно поморщился. — Так причастен или нет? — К убийству – навряд ли. — А к чему причастен?! — Не стоит закидывать меня вопросами, я все равно не стану на них отвечать. — Отлично, — кивнула я, — Тогда уходи. — Что? — Ты оглох? Я хочу, чтобы ты ушел, — железным голосом повторила я. — Я не причастен к убийству. — Но ты знаешь, что происходит, и по неизвестной причине не хочешь говорить об этом со мной. Не отрицай. Максим сделал шаг ко мне, но неожиданно остановился: — Тебе надо знать две вещи: ты все делаешь правильно и ты можешь позвонить мне в любое время, что бы у тебя ни произошло. Днем и ночью. В любое время, когда я буду нужен тебе. — Ты был нужен мне сейчас, и что из этого вышло? — криво усмехнулась я, — Мы знакомы больше двух лет, Максим, и я знаю: ты ничего мне не скажешь, спрашивать бесполезно. Так что проваливай, — я посторонилась, чтобы он мог пройти.