– Кто бы это мог быть? – спросил я у спутника. – Здесь? – Он снял шляпу, которую, в отличие от меня, умудрился не потерять, и почесал в затылке. – Здесь никого нормального не бывает. Кто-то с «индейской территории», наверное. Будем надеяться, что сегодня они сюда не заявятся. – Не должны, – подумав, согласился я с ним. – Похоже, лежит давно, сложили на всякий случай. Для них это может быть удобной оперативной базой – и трупов нет, и трупоедов, и место для ночлега хорошее. Ладно, давай прихватим то, что нравится, и уходим. Взяли аккуратно, навытаскивав консервных банок из тех ящиков, что лежали внизу. Воду тоже взяли сзади, две больших бутыли объемом в галлон каждая. Так вроде и незаметно даже получилось на первый взгляд. И вообще, если обнаружат, то могут подумать, что кто-то из своих скрысил, потому что чужой взял бы все или брал бы с краю. Хотя, скорее всего, именно что все взял. И увез бы на машине, потому что пешком, как мы, здесь точно никто не ходит. Обосноваться решили в домике, самом дальнем от мотеля, почти укрытом за деревьями. Размером он был с небольшой номер и обставлен точно так же, разве что маленький камин в нем еще был и поленница дров у самой двери. Дверь была открыта, но содержимое домика выглядело совершенно нетронутым, даже бог знает когда застеленное постельное белье выглядело несмятым. – Можно разогреть консервы было бы, – сказал Джо, задумчиво поглядывая на печку, но потом сам же заключил: – Нет, нельзя, дым за пару миль можно унюхать. Так съедим. – Лучше так, – согласился я. – Не надо нас нюхать. В банках были бобы со свининой – «музыкальное» блюдо, официально считавшееся едой для бедных. Если ты совсем на дне жизни, то переходишь на вот эти самые бобы с вот этой самой свининой. Можно считать, что и мы сейчас на этом самом дне: ни машины, ни трактора и даже патронов у меня маловато. Одна радость, что снайпер по большому счету много и тратить не должен. Только я по-снайперски из засады отстрелялся всего разок, а все остальное время лупил целыми магазинами на подавление. Осталось, кстати, чуть меньше четырех полных: семьдесят шесть патронов. – Ночью как дежурить будем? – спросил я, смяв консервную банку и бросив ее в пустой полиэтиленовый пакет, который нашел просто на полу посреди комнаты. – По два часа? – Давай по два, так хоть сон успеешь посмотреть, пока очередь не придет, – согласился Джо, после чего сказал, приняв от меня бутылку с водой: – Воду бы еще захватить, всю бутыль. – У меня рюкзак пустой уже, попробую целиком туда затолкать. У Джо рюкзака не было. Была сумка, но она осталась в кабине, он ее просто забыл. Да и несподручно было с ней убегать. А вот шляпу не забыл, к слову. – Джо, а что у тебя за бляха такая? – показал я на пряжку его ремня, большую, овальную, серебряную, с изображением брыкающегося мустанга и ковбоя на нем, пытающегося удержаться. – Эта? – Он щелкнул по пряжке ногтем. – Это я в родео победил, почти тридцать лет назад, в Грейт-Фоллз, арена «Четыре сезона». Это в Монтане, я там жил тогда, в Бозмане. – А что делал? – Булл-райдинг. – Серьезно, – с уважением кивнул я. – Мне на это даже смотреть страшно. – А смотрел? – усмехнулся Джо. – Очень мало, если честно, – засмеялся я. – Но все равно круто выглядит. Я быков вообще боюсь, хоть близко и не встречал, а тут еще ему и на спину лезть – надо быть психом. – А я и был психом. – Он скинул пыльник, бросил на спинку кровати, потом стащил ковбойские сапоги с плоским каблуком. – Молодой, здоровый, все девки мои были. Потом спину повредил, больше выступать не мог… – Он завалился на кровать, закинув руки за голову. – А сейчас как спина? Я поставил стул у окна, уселся, прислонив винтовку рядом к подоконнику. – Давно не болит, я операцию делал. Но возраст уже не для родео, сам понимаешь. – Бад сказал, что ты какой-то мототехникой торговал раньше? – Верно, было такое. Квады, снегоходы, Эй-Ти-Ви и прочее. – Надо было квады в кузове везти, – помечтал я. – Так бы на них и смылись, виляя между деревьями. Уже дома были бы давно. – Возьми себе, если хочешь, у нас в ангаре их больше десятка стоит. Никто не покупает, у всех, кому надо, уже есть давно. Здесь, в Вайоминге, их вообще очень много. И снегоходов. – Ты серьезно? – удивился я. – Более чем. – Спасибо. Если доберемся целыми – возьму, хоть и неловко. Мне даже заплатить нечем толком. – Ты уже заплатил: я бы без тебя оттуда не ушел. И засаду ты заметил. – Джо, вообще-то засада была на меня. – Я подвинул второй стул, поставив его перед собой, и положил на него гудящие от долгой ходьбы ноги. – Без меня ты бы в нее просто не попал. – А это уже не суть, – зевнул Джо, прикрыв рот ладонью. – Главное, что отбились и ушли. – Пока еще не ушли, – засомневался я. – На самом деле мы в таком месте, что если противник умный, то он обязательно проверить бы его заехал. – Я думаю, что им раненые этого сделать не дадут. Ты прав был, я только сейчас понял – раненые осложняют жизнь намного больше, чем убитые. – Это, в общем, старая истина. Убитого можно потом просто похоронить. Раненого должны нести как минимум двое, которые выбывают из боя вместе с ним. Раненому нельзя дать умереть, поэтому нарушаются все планы операции. – Как и вышло. – Возможно. Каждая фраза, которую произносил Джо, звучала все тише и тише. И затем он просто уснул, негромко захрапев. А я, побрызгав себе в лицо водой, чтобы меньше тянуло в сон, расположился у окна, чуть приоткрыв его: и вентиляция, а то запах открытых банок очень заметен, и слышно лучше, что снаружи делается. А в такой темноте от слуха больше пользы, чем от зрения. 46 Слух и зрение сработали одновременно. Звук моторов и свет фар были видны одинаково издалека. – Джо! – позвал я. – Что? – сразу вскинулся он, подскочив на кровати. – Моя смена? – Вообще-то да, – я глянул на часы, – но на самом деле сюда кто-то едет. – Дерьмо! – засуетился он, натягивая сапоги. – Кто? – Откуда я знаю? Не видно отсюда. Видно было плохо, свет отражался от крыши мотеля, и только так я его разглядел. Обзор из нашего окна был совершенно никаким. Слышно было только, что машина не одна. Много машин, пожалуй. – Так, Джо, окно с той стороны открой, – кивнул я на противоположную стену и замер, присев, у приоткрытого окна, схватив винтовку. Услышал, как с негромким шуршанием сдвинулась рама, затем Джо присел на колени рядом, держа наготове свой «мини». – Сюда? – спросил он. – Черт его знает. Наверное. – Заметят, что в продуктах копались? – Джо, я что, на гадалку похож? Может, и заметят, но решат, что мы давно смылись. А может, и проверять не пойдут. А может, они понятия не имеют о складе, потому что его кто-то другой устроил. А может, озвереют и пойдут нас искать. Гадство. Ведь говорил мне внутренний голос: не испытывай судьбу, вали к черту из этого ресорта, ночуй в лесу, невелика проблема, сделаешь шалашик и поспишь, – так нет, на удобства потянуло. И вот на тебе, пожалуйте бриться. Машины между тем свернули на стоянку у мотеля, похоже, – видно все равно ничего не было. Слышно было, как глушились двигатели, потом захлопали дверцы машин, раздались голоса, громкие, уверенные, и мужские, и женские. Стало шумно, так, словно приехавшие решили устроить праздник на стоянке. Сидеть в бунгало становилось все менее уютно, обзор никакой, если кто-то появится из-за угла мотеля и пойдет сюда, то мы, наверное, даже в окно без шума свалить не успеем. – Джо, давай отсюда, в лесу переждем, – прошептал я и, не дожидаясь его ответа, рванул к заднему окну. Спорить он не стал, побежал следом. Выбрались бесшумно, пригнувшись рванули в лесок, который вплотную примыкал к домику, стараясь как можно быстрее укрыться за деревьями. За нами никто не гнался. – Стой, – прошипел я, когда мы отбежали на несколько десятков метров. Джо присел рядом, спросил: – Что? – Думать надо, куда дальше идти. Ты вообще помнишь, как здесь все устроено? – Поле вокруг. До ближайшего леса с полмили. Но думаю, что по темноте дойти проблемой не будет. – Если у них приборов ночного видения нет, – возразил я. – А если они часовых выставляют и у них такие приборы есть? – Тогда в обход идти надо, вот этим лесом прикрывшись. – Он хлопнул ладонью по стволу сосны, рядом с которой мы сидели. – Тут несколько миль до леса, а дальше он, насколько помню, опять к дороге прижмется. Нам бы до наступления света как можно дальше уйти надо, черт знает, кто это приехал и куда их потом понесет. Лес нас уже укрыл, прикрыл со всех сторон стройными стволами сосен, по-весеннему пахнущими смолой, спрятал под высокими кронами, в которых негромко шуршал ночной прохладный ветер, так что можно было уже обдумать ситуацию спокойно. Прав Джо, все верно, по идее нечего здесь зависать. Но я бы все же сперва глянул на тех, кто приехал. Хотя бы для того, чтобы примерно оценить масштаб угрозы. Или отсутствие таковой. Фейс-контроля пока еще никто не отменял, может быть, лучше не прятаться от них, а вовсе наоборот. Все это я тихо изложил Джо, и он, немного подумав, с такими доводами согласился. – Хорошо, давай посмотрим.