Странный дом для необычного мастера резьбы по дереву. Она ожидала увидеть бревенчатую избу. Может, даже хижину, но с оградой из колючей проволоки. Джейн постучала пальцами по рулю. Нужно принять решение. Слева возвышался каменный столб с медной кнопкой вызова. Она могла позвонить и сделать вид, что заблудилась. Может, ее пригласят в дом. Второй вариант: вернуться в городок неподалеку, где она забронировала номер. Она могла заселиться и поужинать. Вежливо поспрашивать. Кто-то да должен знать Р. С. Моргана, если он здесь живёт. Но будут ли местные болтать о своем? Вряд ли. Первый вариант мог дать ей нужный кадр, но для этого плана нужно было врать. Фотографы для журналов – ей стоило привыкать к этому ярлыку – не вызывали радости у тех, за кем они следили. Р. С. Морган мог жить с ротвейлерами или держать под рукой пистолет. Второй вариант был логичнее. Но безопасность не помогала с деньгами. Джейсон, ее жуткий редактор, дал Джейн неделю, чтобы сделать снимки скрытного скульптора. Интересные детали повышали оплату, но все зависело от степени интересности. Лечение младшего брата Джейн было дорогим. Её семья нуждалась в деньгах. Очень. Джейн застегнула куртку, взяла самую маленькую камеру и вышла из джипа, задрожала от порыва холодного ветра, задевшего открытую кожу лица. Тишина окутала ее саваном. Под ней громко возмущалась ее совесть: «Ты пала еще ниже». Лед хрустел под ее мохнатыми сапогами, пока она приближалась к калитке. Ей нужно было сделать один снимок старого мастера и убежать. Пустяки, да? Она поискала в карманах перчатки, но не нашла. Ее замерзающий голый палец нажал на кнопку вызова. Ничего. Она попыталась еще, но в колонке не было звуков. И появился третий вариант: незаметно подобраться к дому, и одним глазком всё оглядеть. Кроме железной ограды, у участка не было другой защиты. Она могла протиснуться сквозь решетку. Но Джейн еще никогда так не нарушала чье-то личное пространство. Она не могла признаться редактору, но другие ее снимки знаменитостей, которые она ему продала, были случайными, сделанными, когда она снимала фотографии Филадельфии для брошюры о путешествиях. В тот месяц в том районе снимали крупный фильм. Но одно дело поймать в кадре пьяную голливудскую звезду, а другое – пробираться в чей-то дом. Не важно, что лечение Денни утянет ее семью на дно. Не важно, что Джейн и ее три брата потеряют семейную таверну из-за оплаты счетов на лечение. Не важно, что покой этого творца все равно нарушат, даже если это будет другой фотограф. Она не сдвинулась с места. Этого не произойдет. Денни становилось лучше. Это было важно. Он привыкал к ограниченным движениям его руки, посттравматический шок проходил. И проблемы с деньгами для семьи были не в новинку. Они всегда страдали от этого. Но в этот раз Джейн хотела помочь семье выбраться из сложившегося трудного положения. Ее братья уже достаточно долго пытались сделать это сами. Джейн спрятала камеру в карман. Новый план. Она отправится в город и попробует связаться со скрытным скульптором законно. Она объяснит, что его анонимность под угрозой, попытается убедить его сделать фотографию на его условиях. Мораль всегда была такой проблемой. – Чем я могу вам помочь? Джейн повернулась ни низкий голос, прозвучавший за её спиной. Она прижала ладонь к колотящемуся сердцу. Высокий подтянутый мужчина выбрался из большого красного внедорожника. Джейн так задумалась, что не услышала, как он подъехал. Ее мысленные укоры оборвались, когда его стало видно полностью. Сила исходила от его широкой груди, одетой в парку, и от длинных ног в джинсах. Зимний загар и мускулистое горло говорили о том, что он много времени проводит на свежем воздухе, даже в таком климате. Джейн пробежалась взглядом по лицу с сильными чертами, тень щетины манила ее сделать черно-белую фотографию его профиля. По-военному коротко остриженный темно-каштановые волосы обрамляли лицо с зелеными, как сияющие изумруды, глазами. «Ого», – если это был Р. С. Морган, она изменит мнение насчет чудаковатых людей искусства. – Простите, что перекрыла вам путь к парковке. Я заблудилась. «Смотри, чтобы ложь тебя не сожгла». – Телефон не работает, а бензин почти кончился. – Она подавила совесть. Остальное было правдой. – Я ехала в гостиницу «Черный медведь» в Хантсвилле. – Вы пропустили поворот. Он в пятнадцати километрах отсюда. – Южный акцент звучал в его теплом и плавном, как карамель, голосе. – Ох. Мужчина шагнул ближе. Хоть Джейн была ростом почти метр восемьдесят, ей пришлось задрать голову. Неплохо. – А после поворота еще десять миль по городу, – сказал он. – Ваш джип столько протянет? Да, но, уехав, она не получит больше информации. – Не уверена, – ох, в следующий раз во время исповеди ее речь будет долгой. – Я дам вам 5 литров бензина. – Он не предложил ей пройти с ним в дом. Блин. И он был ужасно вежливым. Ее работа была бы проще, если бы он был грубым, как зазнавшаяся звезда. – Спасибо. – Она протянула руку и благодарно улыбнулась. – Я Джейн Салливан. Он замешкался, глядя на протянутую руку пару секунд, а потом пожал ее ладонь. Его длинные изящные пальцы покрывали мелкие шрамы, и его мозолистая хватка обжигала замерзшую ладонь Джейн. Что-то внутри нее стало таять, как конфетка M&M на языке. – Я Рид Кимбелл. Если вы отодвинете свой джип, я дам вам бензин. – Он высвободил руку, и Джейн поняла, как сильно сжимала его ладонь. – О, верно. Простите. – Её лицо пылало, Джейн поспешила к своей машине и поехала вперед. Калитка открылась, и Рид Кимбелл въехал во двор. Через несколько минут машина вернулась. Он без слов залил бензин в ее джип. Джен подпрыгивала на носочках, чтобы ноги не мерзли. – Неплохой дом. – М-м, – согласился он, глядя на канистру бензина. – Давно вы здесь живёте? – Какое-то время. – Звучите не как местный, – отметила Джейн. – Откуда вы? Он убрал канистру и закрутил крышку. – Вот так. Этого хватит до города. Внезапный порыв ветра ударил по соснам за ее спиной. Хвоя задрожала. Его вежливый отказ напомнил Джейн, что вокруг нее, и какого размера тихий мужчина. Несмотря на ее навыки самозащиты, он легко мог одолеть ее за секунды. Она не уловила от него угрозу, но замечала отдаленность. И свою уязвимость. «Расслабься. Если бы он хотел плохого, не отсылал бы тебя». – Но ее подсознание не слушало разум, и знакомая боль появилась в ее хорошо зажившей челюсти. Она выдавила улыбку и надеялась, что он списал дрожь в ее голосе на холод. – Еще раз спасибо. Он отошел, когда она открыла дверцу. – Скоро будет сильная буря. Будьте осторожны. – Буду. Счастливого Рождества, – Джей оглянулась. Зеленые глаза смотрели в землю. Он покраснел? Он заигрывал с ней? В животе появилось тепло, что удивляло и сильно отличалось от ее ледяных ладоней и ступней. Она полезла в карман за камерой. Сможет ли она сделать быстрый снимок? Он снова посмотрел на нее, взгляд был пристальным. Будто ничего не упускал. Он отошел в тень, она упустила свой шанс. Джейн включила обогрев перед разворотом. Она смотрела в зеркало заднего вида, как закрывалась калитка. Кимбелл стоял за железной оградой, не двигался, как лес вокруг него. Он пропал в сумерках, ее пальцы погладили круглый шрам на ее щеке. Она опустила руку и с силой сжала руль. Рид Кимбелл не был связан с угрозой, которую она оставила в Филадельфии. Если она позволит себе бояться каждого встречного мужчины, то так и останется жертвой. Нельзя так жить. Она не могла потратить столько лет терапии впустую. Она двигалась вперед, становилась продуктивным членом общества. И ее братья были рядом, когда она нуждалась в них. Теперь была ее очередь помочь семье. Она могла вытащить их из долгов из-за ран Денни после войны в Ираке. Пора повзрослеть и сделать работу. Но ложь без перерыва повторялась шепотом в ее голове. Ее горло сжалось. Воображаемое предплечье прижалось к ее шее, оно казалось настоящим, как в ту летнюю ночь. «Если будешь тихой, я тебе не наврежу». * * * Рид стоял за калиткой, расстегнул парку и смотрел, как женщина уезжает. Ветер так удобно хлестал его по лицу. Вот это была женщина. Богиня-воин. Высокая, с хорошей фигурой, длинными ногами и длинными вьющимися рыжими волосами. Ей оставалось найти изумрудный плащ и меч с камнем на рукояти. Несмотря на ее модную городскую одежду, он глупо хотел опуститься перед ней на колени. Странный шрам на ее щеке не портил красоту, но Рид невольно задумался, откуда он. Тряхнув головой, он сел за руль и подъехал к дому. Шрам той женщины – не его дело. Их сибирская хаски Шеба пересекла двор и закружила у его ног с радостным лаем. Рид опустился поприветствовать собаку. Его семнадцатилетний сын стоял у открытой входной двери, высокий и худой. «Green Day» на полной громкости гремели за порогом. – Кто это был? – Заблудившаяся путница. – Рид прошел по холодной земле. Современный дизайн дома выглядел скудно – прямые линии и стекло. Обычно Риду нравился минимализм, но сейчас все казалось бесцветным и… таким себе. Ему стоило развесить гирлянды на кустах. – А мне нужна помощь с этим деревом. – Конечно. – Скотт прошел в дом и вернулся через минуту в сапогах и куртке. Он закрыл за собой дверь, но гул музыки все еще слышался. – Что она там делала? – Я не спрашивал. – Рид открыл дверцы кузова. – Я подсказал ей направление, и она уехала. – Куда? – Она говорила про Хантсвилл. – Рид сжал длинную часть ствола и потянул к себе. – Да? – Скотт схватил за другой конец, когда он оказался близко. – Почему? – Не знаю. – в виске Рида появилась тупая боль. Он мог спросить, но вопросов мисс Салливан хватило бы на их обоих. Риду не нравились личные разговоры, как и чужаки. – Странно, не думаешь? – спросил Скотт. – Нет. – Немного. – И это не наше дело. – Он давно привык все держать в себе, и потому никто не видел Рида и его сына. Им нужно было оставаться здесь. Он не допустит, чтобы его сын страдал от нападок прессы. – Наверное, приехала к кому-то. Машины на этой дороге можно легко сосчитать. – Она просто пропустила поворот, Скотт. Точка. Но Скотт был прав. Что Джейн Салливан делала посреди пустоты? Хантсвилл зимой не привлекал туристов. Они со Скоттом отнесли ствол березы в мастерскую через прихожую. Мастерская Рида была в специально продуманном месте в задней части дома. Большие лампы позволяли настраивать яркость освещения, и он мог не открывать жалюзи. Они водрузили дерево на стол. Шеба следовала за ними. Скотт похлопал по крупному стволу. – Хорошая.