Октавия оглядела комнату: – Ты хочешь сказать… нас будет больше… – Уверен, – кивнул Уэллс, – если мы уговорим всех остальных новобранцев восстать против Защитников… – То получим реальный шанс выбраться, – перебила его Октавия. Глаза у нее сияли, а лицо раскраснелось. – Расскажи девушкам, которым ты доверяешь. Пусть они готовятся бежать, но ведут себя, как обычно, чтобы не вызвать подозрений. Я поговорю с парнями. Нам ведь не надо, чтобы на время церемонии стражу удвоили – пусть считают, что мы идем с радостью. – Уэллс помолчал, задумавшись. – И Гласс расскажи, если получится. Что там насчет лодок? Что мы будем делать, когда до них доберемся? – Думаю, у нас все получится. Я училась грести. – Что? Когда? – У Уэллса даже челюсть отвалилась. – Я уговорила Защитницу, которая следила, как мы стираем, что нужно помыть и лодки, потому что они прикасаются к драгоценной реке. С тех пор она всегда ставит меня на мытье лодок, и как только она отворачивается, я хватаю весло и тренируюсь. – Ты невероятная, – улыбнулся Уэллс. Она пожала плечами и улыбнулась в ответ: – Иногда случается. С этими словами она подхватила блюдо и быстро вышла из комнаты. Когда Уэллс поел, Дуб вернулся, чтобы проводить его в казарму. По дороге Дуб все время болтал: – Мать говорит, что мы пустим здесь корни. Но это вовсе не значит, что с нашей работой покончено. Мы пойдем вверх и вниз по реке. Здесь могут быть другие поселения, и мы найдем их. Мы построим другие крепости, вроде этой. И будем продолжать, пока на Земле не останется никого, кроме нас, если будет на то воля Земли. – Если будет на то воля Земли, – голос Уэллса сочился сарказмом, но Дуб ничего не заметил. Когда они сворачивали за угол, Защитник схватил Уэллса за плечо. – И ты во всем этом поучаствуешь, парень! Ты доказал свою верность. Думаю, ты принесешь немало пользы. – Спасибо, Дуб, – мрачно ответил Уэллс. У входа в казармы Уэллс увидел двоих Защитников, которые всего пару часов назад утащили его в подвал на допрос. Теперь они улыбнулись ему и пожали руку. – Слышали, сегодня ты принес свою первую жертву, – приподнял бровь один из них, – Земля будет довольна. Добро пожаловать в наши ряды. Уэллс выдавил благодарность сквозь сжатые зубы. Как-как эти люди называли убийства? Жертвоприношениями? Дуб открыл для Уэллса дверь казарм и проводил его до клетки. Все остальные уже спали. – Отдохни, сынок, – сказал Дуб, запирая его, – завтра, на рассвете, ты окончательно станешь Защитником. Для этого тебе понадобится много сил. Скоро мы за тобой вернемся. Когда Дуб ушел, Уэллс свернулся клубочком на своей подстилке. – Эрик, – шепотом позвал он соседа. Тот не ответил. Судя по ровному тяжелому дыханию, Эрик спал и видел сон. У Уэллса упало сердце. Если он не сможет поговорить с парнями сегодня, останется только завтрашнее утро. Он понадеялся, что этого хватит. Дверь в спальню распахнулась. – Подъем, новобранцы! – бодро крикнул Дуб и прошелся по комнате, отпирая клетки, – скоро рассветет! Одевайтесь, и мы за вами вернемся. Сегодня вы станете Защитниками, если будет на то воля Земли. Когда Дуб ушел, новобранцы выбрались из своих клеток. Уэллс пытался хотя бы взглядами обменяться с Эриком и Китом, но те отводили глаза. Молоденький парнишка, который был вместе с ними на ферме, посмотрел на Уэллса. – Мы слышали, что ты убил Грэхема. Так вот почему вчера они не отозвались. Они не знали, можно ли ему доверять. – Я не убивал, – резко сказал Уэллс, – Грэхем покончил с собой, чтобы спасти нас. Он задержал дыхание, а по комнате побежали удивленные шепотки. Уэллс выступил вперед. – Грэхем хотел сбежать домой вместе с остальными, но вместо этого умер, как герой. Плечи Уэллса напряглись. Он смотрел, как парни не из их лагеря, примерно десяток, обдумывали его слова. Они обменивались нервными взглядами, и под этой естественной реакцией Уэллс прекрасно видел их слабость. Но они начали надеяться. Уэллс подошел к парнишке с фермы. – Как тебя зовут? – Коб, – опасливо ответил тот. – Коб, – повторил Уэллс с улыбкой, – рад познакомиться. Я Уэллс. А ты откуда, Коб? Все в комнате как будто вздохнули разом. Уэллс знал, что этот вопрос под запретом. Предполагалось, что прошлое они смыли с себя в реке. – Я… я отсюда, – замялся Коб, – я из Камня. Уэллс терпеливо покачал головой: – А до этого? Коб побледнел, но все же ответил со вздохом: – Я жил в горах. – Расскажи. – Наша деревня совсем маленькая, – парнишка вдруг поник головой, – была совсем маленькой. Она стояла в горной долине, примерно в неделе пути отсюда. Защитники нашли нас и схватили меня. Мы держали овец и коз. Мама пряла шерсть, а отец… отец, – он замолчал, захваченный воспоминаниями об утраченном. В глазах у него стояли слезы. Уэллс сжал его плечо, а потом перешел к следующему новобранцу – крупному, чуть старше остальных. – А ты? – Мы смыли прошлое в реке, – мрачно ответил тот. Уэллс кивнул и задумался. То ли этот парень в самом деле уверовал, то ли счел происходящее проверкой. Все вокруг так боялись, что Уэллс почти видел этот страх в воздухе. Новобранец постарше смотрел на него подозрительно. – Мой дом, – громко сказал Уэллс, – в нескольких днях пути к западу. Это лагерь, который сто человек построили собственными руками, своими потом и кровью, после приземления на эту планету. Мы долго и усердно трудились, чтобы создать свой дом, и будь я проклят, если когда-нибудь это забуду просто потому, что кучка убийц утверждает, что этого «хочет Земля». – Он пальцами изобразил в воздухе кавычки, и вокруг послышались неуверенные смешки. – Каждое утро я просыпаюсь и мне кажется, что я там, – продолжил Уэллс с колотящимся сердцем, – а когда я вспоминаю, что случилось с моим домом и людьми, которых я любил, единственное, что заставляет меня вылезать отсюда, – он ткнул пальцем в клетку, – это месть. Теперь кивали многие. Эрик посмотрел на Кита, и в их глазах засветилась тихая надежда. – Ваш разум принадлежит только вам, – Уэллс говорил все громче, прохаживаясь вдоль ряда, – но я скажу, о чем думаю я. Я думаю, что эта гребаная река ничего не смыла. Я думаю, что вы все сильны и злы, как никогда, и хотите домой. – Он указал на закрытую дверь. – Я не знаю, люди ли они после всего того, что совершили. Но мы люди. Наша память дорога нам. Наши дома тоже. Наши друзья. Один за другим новобранцы вставали, и лица их горели гневом, как факелы. – Я думаю, что ни секунды больше не желаю жить, как они, – кричал Уэллс, и остальные тоже кричали. – Когда они отведут нас в сердце крепости, мы нападем на них. Наш плен закончится сегодня. Кто… Раздался невероятной силы грохот, от которого задрожали стены и пол, который отдался в костях. Уэллс упал на бок. С потолка посыпалась штукатурка. Парни медленно поднимались, восстанавливали равновесие и непонимающе оглядывались. – Что происходит? – крикнул Эрик. «Кто-то взорвал эти гребаные стены, вот что…» – подумал Уэллс, но не успел сказать это вслух, потому что раздался еще один взрыв, на этот раз ближе. Стены вокруг них опасно задрожали. Уэллс поднялся на ноги и побежал к двери. – Вперед! – закричал он остальным, зовя их за собой. – Куда мы? – спросил Коб, схватив Уэллса за руку. Еще один взрыв потряс пол, и послышались крики, такие громкие, что Уэллсу тоже пришлось орать: – Как насчет дома? – Отличная идея! – радостно оскалился Коб. Глава 28 Гласс