— Сможем, или нас надо увольнять дорогой мой Стив. Надо разобраться и обязательно параллельно работать над подавлением этой агрессивной фигни… — Профессор остановился и посмотрел вслед уже ушедшей директрисы, потом повернулся к ассистенту и спросил, — Стив друг ты мой и коллега, а подскажите-ка мне, где сейчас наш дорогой Тим Бёртон? — В кафетерии сидит, пончики трескает с чаем. Этот британец совершенно сума сошёл, притащил из дома чайник и заваривает себе чай так как это делают в Лондоне, хотя сам там никогда и не был. — Отлично, значить у него сейчас благостное настроение, и мы этим можем воспользоваться. Попроси его зайти ко мне и пообещай все, что он захочет. Но пусть он захватит с собой ту свою волшебную программу по взлому паролей доступа. — Что вы задумали профессор? — Напрягся ассистент. Он еще не забыл их предпоследнее дело и то, как их потом спецслужбы обрабатывали за то, что им пришлось влезть в засекреченные файлы пентагона. — Да все тоже дружочек, все тоже, будем делать свою работу и параллельно добывать информацию. Ассистент недовольно поморщился, но спорить с гением от науки он не стал и побежал в столовую. А профессор, не торопясь пошел в лабораторию взглянуть еще раз на те данные, что они получили вчера, а потом посмотреть на то, что уже выяснили сегодня. В его лаборатории в прозрачном сейфовом ящике, под неяркой лампой стояли три на вид глиняных сосуда, всего в десять сантиметров высотой и пять сантиметров шириной. Они были опечатаны страной смесью воска и растительной смолы и в сосудах был неизвестный на планете земля инертный газ в которых поместили нечто удивительное, всего пять грамм вещества, абсолютно агрессивно влияющее на любую живую клетку. Вызывая быструю мутацию, агрессию и полное безумие. За те несколько дней, что он изучал это вещество, профессор убедился в абсолютной опасности этого вещества. И все никак не мог понять зачем оно нужно было и откуда могло взяться. Четвертый сосуд с трещиной и высохшим веществом был заперт в камере для работы с ним в безопасной среде. Но даже погибший материал был чрезвычайно токсичен и было подозрение у профессора, что именно этот высохший и погибший образец сможет дать им антидот к живому веществу. А вещество именно было живым в этом профессоре уже не сомневался и потому требовал от своих подчиненных абсолютной осторожности и строжайшего соблюдения режима безопасности. — В лабораторию ворвался веселый и довольный жизнью Тим Бёртон, он был одет в ярко-розовую футболку и старые застиранные пляжные шорты, волосы его были собраны в жидкий хвостик на затылке и заплетены в три тоненькие косички, напоминавшие профессору крысиные хвосты. — Привет, профессор Райт, мне тут много чего наобещали вот за эту флешку и ее содержимое. — Весело заявил мужчина тридцати лет с кривым когда-то сломанным носом и с мускулатурой как у качка — спортсмена, а не айтишника. — Тим ты стал еще больше! — Почти возмутился профессор, прекрасно понимая, что так накачать мышцы без препаратов невозможно. — Это все правильный чай и пончики. — Улыбнувшись и подмигнув молоденькой девушке за лабораторным столом ответил он и она, смутившись, отвернулась. — Тим Бёртон от такого обилия пончиков и тем более чая, ты скоро только пальцами и сможешь пользоваться, а помнится ты начал наращивать мускулатуру чтобы девушек соблазнять. — Пожурил парня профессор и показал на свой компьютер. — Давай ка, для начала заглянем в компьютер Госпожи Дракон, а потом пойдем рыскать дальше. Я скажу тебе, что надо искать. Только ты поаккуратней, похоже это дело будет посерьёзнеть раз в пять нежели предыдущее, и я не хочу, чтоб нас тут заперли пожизненно из соображений государственной безопасности! — Понял, работаем на цыпочках и в мягких тапочках, отпечатков пальцев не оставляем и все следы своего присутствия заметаем. Я уже получил последнее предупреждение и в тюрьму для засекреченных не хочу. Так что профессор не волнуйтесь, процесс будет медленный, но результативный… Через час возни Тим признался, что взломать компьютер Дракона он смог через три минуты, а вот файлы так необходимые профессору придется подождать примерно часов двенадцать. Профессор не расстроился и понимая, что так даже будет лучше, погрузился в работу и не заметил, как Тим встал на ноги и выгнувшись дугой потянулся, разминая затекшую спину. Все были заняты работой, всем был очень интересен новый проект и на Тима никто внимания не обращал. Он прошелся по лаборатории и заглядывать во все интересные ему приборы, поковырял ватной палочкой в пробирке, разочаровался из-за того, что ничего не произошло и подошел к прозрачному хранилищу с глиняными сосудами. — И чего вы там храните? — С любопытством пробормотал Тим и обойдя ящик по кругу увидел, что пломба из воска вскрыта на одном из сосудов. Тим от природы был непоседлив и чрезвычайно любопытен, почему и получил срок за хакерство и попал в лабораторию вместо тюрьмы. Он не мог оторвать взгляда от глиняного сосуда. Его, как будто звали из него. Чем больше он на него смотрел, тем больше у него мутнело в голове, он слышал какой — то зов, но не понимал слов. Его взгляд затуманился, он стоял, замерев у ящика минуты три, и никто не замечал странного поведения парня. Он дышал все медленнее, как будто погружаясь в сон или транс и вдруг его рука потянулась к кодовому замку, и он безошибочно набрал необходимые четыре цифры кода. Замок тихо пискнул и Тим открыл ящик. Трясущейся рукой, он достал уже вскрытый сосуд и поднял его высоко над головой. — Тим Бёртон, что ты делаешь⁈ — В ужасе спросила его ассистент профессора и только тут профессор, работавший в изолированном помещении, увидел сквозь бронестекло как Тим замахивается и разбивает сосуд об пол. Девушка рядом с ним заверещала, но очень быстро замолчала и упав на пол забилась в судорогах. Ассистент профессора по имени Стив попытался выбежать из лаборатории, но успел только открыть толстую, сейфовую, металлическую дверь лаборатории и при этом выпустив заразу в общий коридор. Профессор в ужасе увидел, как маленький пяти граммовый образец на полу зашевелился и пополз к ноге замершего Тима, он добрался до его голой щиколотки и проник под кожу замершего Тима. Тот даже не почувствовал вторжения в его тела и продолжал стоять. С минуту ничего не происходило, потом Тим повернулся к профессору и сделав пару шагов попытался открыть дверь изолятора. Но руки его почему-то плохо слушались, и он не смог нажать на кнопки цифрового замка. Тим с трудом подошел к бронестеклу окна изолятора и боднул ее головой, у него из ушей пошла кровь, мышцы под кожей начали как будто закипать, и профессор увидел стремительную мутацию тела. Через всего три минуты, перед ним стояло нечто бесформенное, всего с одним глазом и не способное жить. Профессор в ужасе не мог пошевелиться. Он прекрасно понимал, что только, что произошло. Ужас осознания, что его работа вызвала возможно конец света, почти парализовало его. С трудом, с невероятным усилием воли он сделал шаг, откинул защитный короб над большой красной кнопкой и со всей силы ударил по ней. Старик прекрасно осознавал, что уже поздно и исследовательская станция заражена полностью, но все же он надеялся, что поступивший сигнал тревоги где-то там в Пентагоне поможет спасти мир. 2 — Семен Маркович в штатах сегодня ветрено. — Доложился Володя, выходя из кабины пилота. — Возможно нас завернут, думаю стоит сразу лететь на резервный аэродром в пригороде. — Володя, меня не волнуют ваши ветра и аэродромы. Я тут Светочке третью партию в шашки проигрываю. А эта бесстыдница мне еще и шампанского подливает! — Возмутился, развеселившись шеф. Он сидел напротив стюардессы Светы и старался придумать, как обыграть двадцатилетнюю чемпионку по шашкам среди стюардесс. — Так я сажусь на резервном, если что? — Уточнил на всякий случай Володя, сегодня выполнявший роль личного пилота у Семена Марковича. — Сажай, сажай Володя и не мешай, если я снова продую еще одну партию, виноват будешь ты! — Проворчал старый бизнесмен. Семен Маркович любил время, проводимое в небе, на его личном самолете. Здесь ему не надо было быть серьезным и солидным, он отдыхал и наслаждался свободой действий. А в тот момент он хотел только покоя и немного развлечений. Ничего лишнего он себе никогда не позволял. Глубоко влюбленный в свою жену вот уже двадцать пять лет, он общался со стюардессами, как с добрыми друзьями и предпочитал проверять их способность мыслить и правильно реагировать на жизненные ситуации, играя с ними в настольные игры. Никто даже не подозревал почему одних стюардесс, ассистентов или телохранителей он проталкивал на верх и помогал занять хорошие должности, а кого-то довольно быстро увольнял. Семен Маркович был психиатром по первой профессии, и экономическое образование получил только когда понял, что семью на врачебную зарплату прокормить сложно. Но он умело использовал свои познания в психике и психологии человека и набирал себе персонал проверяя его в играх и непринужденном общении. Вот и сейчас Светочка, молоденькая, но очень перспективная стюардесса набрала уже необходимое количество баллов, чтобы перебраться из самолета в офис, и Семен Маркович просто наслаждался самой игрой. Володя посмотрел на счастливо улыбающегося шефа и на слегка покрасневшую стюардессу и решил, что ему действительно лучше не мешать. Его шеф был наделен странным хоть, и добрым чувством юмора и мог реально наказать его за то, что он помешал ему выиграть партию в шашки. Помниться в последний раз Володе пришлось провести целый день в СПА салоне в окружении миловидных китаянок. В наказание за то, что отвлек шефа от игры в бирюльки. А что на этот раз придумает шеф только Богу известно. Но больше, он бывший майор спец отряда ФСБ не выдержит массажей, масок и ванн с розовыми лепестками и главное, он теперь точно знал, что такое шугаринг и согласится на эту пытку только если его решат убить путем кастрации. Сам то он тогда успел сбежать, а вот его друг Айрат нет и орал он тогда так, как будто попал в кровожадные руки инквизиции… Володе нравилась его работа. Да его шефа уже не раз пытались убить и да, сам Володя получил однажды пулю в плечо, прикрывая отход семьи шефа в безопасное место. Но все же, он уважал и почти по-родственному относился к Семену Марковичу, несмотря на все его шутки и закидоны. Телохранитель и личный пилот — Володя, в прошлом так и не сумевший обрести семью, теперь заботился о семье Семена Марковича и его это вполне устраивало, а два сына шефа стали ему и друзьями, и благодарными учениками. Володя слегка улыбнулся, проверяя приборы и надевая наушники. Тема и Толик, сыновья шефа очень хотели лететь вместе с ними в Нью-Йорк, но проштрафились в институте и были помещены под домашний арест. А ослушаться их грозную матушку не осмеливался даже сам Семен Маркович, хотя он мог рявкнуть на многих власть предержащих и был своим человеком в высших кругах власти страны. Все же с женой он всегда разговаривал почти шепотом и только с максимальным уважением. В наушниках раздались голоса башни диспетчеров, и Володя не сразу смог понять, что они говорят. Проверив систему связи, он убедился, что все в порядке, но в наушниках по-прежнему можно было разобрать только хрипы и непонятный звук похожий на вой и рыдания. — Международный аэропорт Джона Кеннеди, это рейс AD триста сорок пять, частный рейс из России, и мы подлетаем. Башня, меня кто-нибудь слышит? — Произнес Виктор, но в ответ услышал еще больше хрипов. — Башня, повторяю это рейс из Москвы, рейс AD триста сорок пять, ответьте, прием, меня кто-нибудь слышит? В наушниках раздался вопль и снова хрипы и какое-то бульканье. Володя сдернул с головы наушники, настолько резким и неприятным был звук. — Да что там у вас происходит? — изумился он и на всякий случай включил небольшой радиоприемник. В этот раз он был настроен на крупнейшую радиостанцию Нью-Йорка, но там играла музыка и никаких экстренных сообщений о захвате аэропорта Кеннеди террористами там не было. Володя не любил такие непонятные ситуации, тем более что это был крупнейший аэропорт в этом гигантском муравейнике под названием Нью-Йорк. Сам город Володя не любил, шумный, грязный, всегда напряженный и вечно в стрессе. Он предпочитал Лос-Анджелес и Вашингтон, но в этот раз он летел именно в Нью-Йорк и у него заныл старый шрам на ноге, а это был верный знак к неприятностям. Примета не раз проверенная, шрам, заработанный им еще в детстве, когда он с друзьями прыгал с крыш гаражей во дворе. Все прыгнули, и никто не пострадал, а он один сумел распороть ногу от колена и вверх торчащей из земли арматуриной. Много раз и когда его призвали в армию, и когда его перевели в ФСБ, он убеждался, этот шрам был дарован ему свыше и всегда прислушивался к его предупреждениям. Переключив тумблер и перенастроил волну приема, он связался с башней запасного аэродрома и там все было тихо, мирно и благостно. Диспетчер уже не в первый раз имевшая дело с русскими из Москвы приняла их как старых знакомых и дала добро на посадку. Володя с облегчением вздохнул и спросил у диспетчера: — Джулия, я пытался связаться с башней аэропорта Кеннеди и не смог. Ты не в курсе, что там у них случилось? — Володья, — Произнесла диспетчер, слегка искажая имя пилота, — Сегодня целый день проблемы со связью. Я не могу дозвониться до сына, да и многие жалуются на отсутствие интернета. Похоже сильный ветер, где-то провода оборвал или еще чего нибудь. Думаю, к завтрашнему утру все наладят. — Спасибо Джулия, а то я уже начал волноваться. — Поблагодарил её Володя и стал опускать самолет плавно и аккуратно. Шеф не любил, когда посадка происходит как ныряние в воду и потому Володя не торопился. — Эй русский, — Услышал Володя глубокий и соблазнительный голос напарницы Джулии, — Заходите на чашечку кофе, у меня есть тот, что тебе так понравился. — Привет, Кейт, спасибо, если будет время обязательно загляну к вам. — Улыбнувшись ответил он и вспомнил соблазнительную фигурку чернокожей девушки по имени Кейт, что уже в третий раз зазывает его к себе на чашечку кофе и Володя обрадовался тому, что поездка в Нью-Йорк может стать довольно-таки интересной. Главное доставить шефа в его клуб и убедиться, что там все спокойно, а потом под предлогом технического осмотра самолета вернуться и попить кофе с Кейт. Виктор уже представил себе, как он проведет вечер с этой очаровательной и очень страстной особой, когда в его наушниках опять захрипело и забулькало, раздался звук падения чего-то тяжелого и снова бульканье и хрипы. Это явно были не помехи, звук был живым и выходил из человеческого горла, и Володя напрягся. — Башня, это рейс AD триста сорок пять, ответьте, прием? — Произнес он и не услышав ответ, добавил, — Джулия, Кейт ответь у вас все в порядке⁈ Но в ответ он услышал только бульканье и вроде тихое рычание, едва уловимое, но рычание. — Семен Маркович. — Обратился он к шефу по громкой связи, — У нас тут какие-то непонятки. Вы бы пока не торопились отстегиваться и вообще Светочка работаем по плану оранжевый. Дверь открылась и в кабину вошёл Семен Маркович. — Мы же уже приземлились, чего тут у тебя? — Спросил он, совершенно серьезно, это снова был собранный и решительный бизнесмен, способный в порошок стереть любого на своем пути. — Не знаю точно, но с Кеннеди связь установить так и не удалось, я повернул на запасной и тут вроде все было нормально. Но только что, тут стало так же, как и в Кеннеди. У меня чуйка орет, что пушной зверек прилетел вместе с нами. — Ответил Володя и пожевал губу. Материться при шефе категорически было нельзя, но вот в такие моменты великий и могучий мат помог бы сбросить напряжение. — Я пошел одевать бронежилет! — Решительно произнес Семен Маркович и повернувшись сказал в салон, — Светочка ты тоже собирайся, пойдешь с нами. Нечего тебе тут одной торчать. И переоденься, у меня тоже чуйка беду кричит. Если шеф заговорил о чуйке, значить дела были действительно серьезными. Володя поднялся и прошел в салон. Нажав на неприметную кнопочку за любимым креслом шефа, он его отодвинул и открыл потайной люк. Там в небольшой нише лежал сверток одежды для Володи, рюкзак и кейс с оружием и спутниковым телефоном… Нижний Манхэттен. Пресвитерианская больница, раннее утро воскресенья. — Марго ты почему до сих пор здесь? — Окликнула коллегу одна из врачей больницы, гудящей от наплыва пациентов. — Привет, Сью, я считай, что уже ушла, представляешь уже переоделась для тренировки и тут звонит Ким и просит его подменить ненадолго, он застрял в пробке. Там кому-то стало плохо, случилась авария и много пострадавших. Он остался встречать парамедиков. — Вот хитрец, опять приберет себе самые интересные случаи! — Шутливо возмутилась Сью и увидев пациента, вышедшего из палаты, громко возмутилась. — Мистер Мак Клини, вы куда пошли? Вам вообще вставать нельзя! Сью побежала возвращать пациента в постель, а Марго пошла дальше по запутанным коридорам больницы. Она уже была не юным интерном и бегать по коридорам давно перестала. Как хирургу общей практики ей полагалось ходить чуть торопливо и только в экстренных случаях переходить на бег. Три дня назад ей исполнилось тридцать семь лет и коллеги любили и зачастую жалели успешного хирурга и не везучую в личной жизни женщину. Первый ее муж погиб в автокатастрофе, а второй сбежал от нее через месяц после свадьбы со стриптизершей, оставив ей долги и старушку мать после инсульта. Когда у него кончились деньги он вернулся, но Марго выставила его за дверь и не отдала ему мать. С тех пор она и заботилась о старушке. Но недавно она умерла, и неожиданно выяснилось, что старушка имела небольшую тайну на семь миллионов долларов. Наследство досталось Марго и к нему приложились судебные иски бывшего мужа. Но Марго не унывала, это было не в ее природе. Высокая и широкоплечая, с пышным бюстом, к тому же в последнее время увлекшаяся тренировками в спортзале, она шла по больнице с гордо поднятой головой на которой волосы всегда были немного растрепаны, как будто ее обдувал порывистый ветер. Глаза темно карие и нос с горбинкой от предка из далекой и непонятной ей Грузии. Она, не торопясь прошла мимо большого зеркала, улыбнулась сама себе и толкнула рукой дверь отделяющей приемную от холла больницы и замерла в растерянности. Приемная была забита пациентами, да еще и молодые интерны явно не справлялись. Трое врачей из предыдущей смены домой не ушли, а те, кто должны были их заменить так и не появились. Медсестра на ресепшене пыталась время от времени до них дозвониться, но они не отвечали на звонки. — Марго, дорогая моя Марго, — Густым басом обратился к ней невысокий врач, заведовавший приемной. — Вы моя спасительница, быстрее беритесь за работу. Вам достались пятая, шестая и седьмая койка. На пятой койке мисс Тори, молодая женщина после химиотерапии, в ремиссии, но сегодня жалуется на недомогание. Сильный тремор в руках и звон в ушах, и не удивляйся, она с собакой не расстается, говорит она ей жизнь спасла. — Будет сделано сэр. — Грустно ответила женщина, осознавая, что остается на вторую смену и домой до понедельника не попадет. Взяв со стойки планшет с картой девушки она посмотрела на суету в приемной и заметила, что вокруг много судорожных приступов. — Простите сэр, вам это не кажется странным? — Спросила она у коллеги. — Кажется, я уже запросил анализы всех, кто поступил с такими симптомами. Жду, когда лаборатория соблаговолит пошевелиться. — Я сама попозже схожу. Тереза мне должна, пошевелится. — Пообещала Марго и подойдя к шторке заглянула за нее. Там на кровати сидела молодая девушка лет двадцати пяти с небольшим йоркширским терьером на коленях, в руках она крутила пышный парик цвета спелой пшеницы и поправляла волосы. — Добрый день, меня зовут Марго Литл. А вы у нас Люси Тори? Все правильно? — Да, все верно и мне очень трудно дышать. — Сообщила девушка с трудом выговаривая слова, дышать ей действительно было трудно, она с трудом втягивала воздух в легкие и от этого уже потеряла много сил. — Давайте мы дадим вам кислород. Вы не могли бы подвинуть вашего песика, пока я надену вам трубочку с кислородом.