– Выходит, да. – Она знала, что ты сутенёр? – Нет. Я сказал ей, что работаю коммерческим директором одной крупной компании, – по-лошадиному заржал Зак. – И эта дура поверила! Я прижала локтем выпирающий из кармана пистолет. Не сейчас, не время. Позже… – Говорят, ты и сам теперь крутым стал. Везде выступаешь. Являешься учредителем какого-то фонда. Растёшь прямо на глазах. Зак достал из бардачка початую бутылку виски и сделал несколько глотков. – А тебя это удивляет, дорогая? Профессионально растут не только политики, но и сутенёры. В сорок лет пора и остепениться. Всякое в моей жизни бывало: разборки, перестрелки, драки… Но всё это осталось в прошлом и больше никогда не вернётся. Теперь я уважаемый человек. Захочу, в Думу баллотироваться буду. С моими-то деньгами – пройду, можешь не сомневаться. – Зак замолчал и посмотрел на меня полупьяным взглядом: – Ну что, Ленка, покатили? – Покатили. Слушай, Зак, а может, ты на месте проверишь мой профессионализм? – Что, прямо в машине? – Ты так спрашиваешь, как будто никогда раньше не трахался в машине. – Я уже и не помню, когда это было. – Ну так давай вспомним. Сложив брови домиком, Зак погладил мою перебинтованную голову, затем ещё раз глотнул из бутылки и, закрыв её, сунул обратно в бардачок. – Зак, а ты что к этой Маше испытывал? Неужели только неприязнь? – А тебе-то какая разница? – Понимаешь, Зак, мы успели с ней подружиться. Она о тебе многое рассказывала. – И что же она рассказывала? – В основном глупости какие-то болтала, но мне показалось, что она по уши в тебя втрескалась. – Да ну её к чёрту! Привыкла от жизни одни конфетки получать. Папаша её, я узнавал специально, при всех режимах как сыр в масле катался. Вот и избаловал дочку, вырастил примадонной. А по мне, так шизофреничкой сделал. – А зачем ты посадил её на иглу? – А что мне оставалось делать? Не жениться же на ней! – Ну хоть немного ты её жалел? – Я вообще не умею жалеть баб, потому что они законченные шлюхи. – Но ведь Маша не была шлюхой. Она, кажется, художницей была. – Какая разница! Не была, так стала бы! Зак расстегнул молнию на брюках и погладил возбуждённый член. – Ну что, Ленка, обожжённая ты моя. Давай проверим твою профессиональную пригодность. – Давай, – сказала я, вытащила пистолет и, схватив рукоятку обеими руками, прицелилась ему в грудь. – Ленка, т-т-ты что это, – запинаясь, как ребёнок из логопедической группы, произнёс Зак. – Т-тты что надумала? Ш-ш-шуточки вздумала шутить? – Какие шуточки, гад? А ну выходи из машины! – Перестань, Ленка. Я ведь и разозлиться могу. – Снимай штаны и выходи из машины. Одно лишнее движение – и стреляю без предупреждения. – Ты что?! – Считаю до трёх. Раз… Стянув с себя штаны, Зак открыл дверь и вышел из машины. Он был такой маленький, такой жалкий в длинной – почти до колен – шёлковой рубашке, застёгнутой на все пуговицы, кроме верхней. Даже в темноте было видно, как дёргается его кадык. Боже мой, неужели это Зак, участник многочисленных презентаций, тусовок, фуршетов, учредитель какого-то фонда? Известный в Москве сутенёр… – Зак, ты похож на маленького, запуганного зверька. На тушканчика. Скажи, тебе страшно? – рассмеялась я. – Прекрати издеваться, Лена! Это совсем не смешно! Не выпуская пистолета из правой руки, я размотала закрывающий лицо бинт и посмотрела Заку в глаза. Ночной ветерок слегка растрепал мои волосы. Думаю, в этот момент я выглядела обворожительно. – Ну и как тебе моё обожжённое лицо?! – Кто ты? – спросил Зак и слегка попятился. – Я Лена, Зак, неужели ты меня не узнаёшь? – Ты не Лена. – Если я не Лена, то, значит, я Маша. – Ты не Маша. – А кто же я, по-твоему? – Не в меру разыгравшаяся шлюха, вот ты кто, – осмелел Зак. – Дурак, какого чёрта я сюда приехал? Ведь я же прекрасно знал, что Ленка погибла при пожаре! – Ленка не погибла, Зак. Она сейчас стоит перед тобой. – Но… ты не похожа на неё. – Ещё бы, ведь мне сделали больше двух десятков пластических операций. – Это не ты. – Ладно, Зак, Лена я или нет, не имеет никакого значения. Я пришла сюда для того, чтобы тебя убить. Я пришла отомстить за проститутку Лену и за многих других девушек, которых ты заставлял работать на себя. – Я никогда и никого не заставлял. Девушки сами обращались ко мне с тем, чтобы я устроил их на работу. – А Маша? – Маша законченная дура. Она, как пиявка, прицепилась ко мне со своей любовью. Стоило только один раз лечь с ней в постель, как она возомнила не пойми что. У меня создалось впечатление, что её раньше никто не трахал. – Ты поступил с ней жестоко! – А как я должен был с ней поступить? Не мог же я на ней жениться. Если я на всех буду жениться, мне паспорт придётся раз в две недели менять. Я же один, а баб много. Что же касается её отца… Грех было не воспользоваться таким шансом и не подзаработать денег. Неожиданно Зак подобрался и сделал шаг вперёд: – Послушай, а что ты ко мне прицепилась? Тебе-то я точно ничего плохого не сделал. Ты кто вообще такая? – Стоять! – крикнула я, но опоздала. Зак прыгнул и повалил меня на землю, пытаясь выхватить из руки пистолет. Поскольку силы были неравными, ему это удалось. – Ну вот и всё, шлюха, – сказал он, приставив холодное дуло к моему виску. – Через несколько минут я отправлю тебя на тот свет. Хотя, если честно, мне совсем не хочется убивать тебя. Проститутка бы из тебя получилась – высший класс. Но таких вещей я не прощаю. Так что всё, красавица. Твоё время истекло. Розыгрыш не удался. Если хочешь, можешь помолиться перед смертью. В этот момент раздался приглушённый хлопок. Нелепо взмахнув руками, Зак упал, придавив меня оказавшимся тяжёлым – намного тяжелее, чем я думала, – телом. – Машка, ты жива? – услышала я голос Вадима и громко заревела. Глава 23 Вадим помог мне встать и перевернул Зака на спину. Наклонившись, он попытался нащупать пульс. В принципе, он мог бы этого и не делать, так как на лбу, в самой середине, виднелась большая, с копеечную монетку, дырочка, не оставлявшая никаких шансов. Толик стоял чуть поодаль и наблюдал за происходящим насторожёнными глазами.