С тех пор как они вернулись из Тэдема, Мангустина и Чарли пару раз пробовали поговорить о том, что их ждёт. И каждый раз это вгоняло их в мрачное настроение: они не знали, что делать. Да, они могли какое-то время пересидеть в школе «Спички чик-чирички», но Академия в конце концов нашла бы их простым методом исключения. Сколько они так протянут? И что за это время может случиться с Учителем Лином? В тот день у Чарли никак не получалось сосредоточиться на уроках. Мангустина же, наоборот, вгрызалась в гранит науки так, как будто от этого зависит её жизнь. Джун ходила за ними хвостом, но Чарли был на взводе и, чувствуя, что просто не выдержит ещё одной ссоры, избегал подругу. Его мир рушился на глазах. Бабушка забыла его по его же вине. С мамой произошло то же самое. Наставника держат под стражей неизвестно где. Эта нелепая ссора с Джун, а Мангустина… Мангустина старалась не подавать виду, но на самом деле винила Чарли в том, что случилось с Учителем Лином. К сожалению, врать она совсем не умела. Когда прозвенел звонок, Чарли собрал учебники и тетрадки и вышел из класса. Он уже дошёл до конца коридора, когда за его спиной послышались торопливые шаги: – Подожди меня! Да стой же ты! Клянусь, если ты сейчас же не остановишься, получишь подарком по своей тупой башке! Чарли обернулся и, подняв одну бровь, посмотрел на Джун. Она, как обычно, была в бешенстве. В руках у неё был свёрток, весь мятый и в жирных пятнах, в общем, ужас. – Подарок? – удивился Чарли. – На, держи. Подарочная упаковка была просто безобразная: возможно, это был самый уродливо упакованный подарок в истории человечества, но Чарли открыл его очень аккуратно. Внутри оказалась коробка печенья, того самого, приготовленного по рецепту Джун: её фотография в пастельных тонах, напечатанная на белой крышке коробки, выглядела пугающе реалистично. Джун на дух не переносила эту компрометирующую её коллекцию, значит, она сделала неимоверное усилие над собой, перешагнув через собственное эго. К коробке прилагалась записка: «Я, нижеподписавшаяся Джун Бурдонкль, признаю факт своего отвратительного поведения и приношу свои извинения Чарли Вернье». – Я сделала всё, что могла! И если тебе этого недостаточно, чтобы меня простить, тогда проваливай! Чарли улыбнулся и обнял её: – Да я на тебя и не обижался. Вообще-то я думал, что это ты на меня дуешься. – Ну да, было дело. Короче… проехали. И не вздумай никому показывать эту коробку, а не то… В ту же секунду они услышали звук мнущейся бумаги где-то наверху и подняли глаза. Прямо к ним, расправив свои большие страницы, словно крылья, летела газета. «Это что ещё за…» – только и успел подумать Чарли, как газета со всего маху врезалась ему прямо в лицо. – Очень странно, да? – сказала Джун. Чарли ничего не ответил. Он сложил газету и посмотрел на первую страницу. Это был «Магический вестник». «Точно! У меня же подписка!» – вспомнил он. Заголовки кричали один громче другого. Быстро пролистав газету, Чарли бросился бежать. – Эй! А как же я?! – крикнула Джун ему вслед. * * * Во дворе школы Мангустины не было, но Чарли знал, где её найти. Опрокидывая по пути таблички, он взлетел по лестнице запретной башни на четвёртый этаж и нетерпеливо забарабанил по люку. – Оставь меня в покое! – Посмотри, что у меня есть! – Номер «Магического вестника»?! Где ты его взял? Но это было не важно, и вот они уже жадно читают первую страницу. Судья Денделион дал очень подробное интервью, которое вышло под названием «ПРОЦЕСС ВЕКА?». – Ой, да эти процессы века происходят каждые десять лет! – возмутилась Мангустина. Но сказала она это скорее, чтобы подбодрить себя, а на самом деле так переживала, что начала жевать прядь волос. Процессом, о котором шла речь, был суд над Учителем Лином. «Судить дело подобного масштаба подразумевает под собой огромную ответственность, – разглагольствовал судья. – Тем не менее база фактов по данному делу просто немыслима! Учитель Лин организовал незаконную торговлю, договорившись со Всадником, тем самым нарушив один из священнейших запретов, на которых зиждется всё наше общество, а именно – запрет на заключение соглашений со Смертью! И кстати, это объясняет растущее количество так называемых лишённых, которых с каждым днём становится всё больше и больше». Мангустина не выдержала: – Он же врёт! Нагло врёт! Это они сговорились со Всадником! Они сами не следуют своим собственным правилам! Чарли, собравшись с духом, продолжил читать: «Вестник: Планирует ли Академия лишить Всадника его полномочий? Судья Д.: Я не могу говорить за моих коллег, но это вполне возможно. Однако на ранней стадии расследования нам стало известно, что Всадник действовал под давлением могущественного Магистра – почтенной Мелиссы. Она являлась уважаемым членом нашего магического сообщества, и лично я был потрясён, узнав о её поступке! В любом случае, то, что Всадник действовал не по доброй воле, является доказанным фактом. Вестник: Планируется ли суд над почтенной Мелиссой в ближайшем будущем? Судья Д.: Почтенная Мелисса попала в свою же западню. К концу их длительного противостояния Всадник сумел завладеть всеми её воспоминаниями, забирая их одно за другим. На сегодняшний момент почтенную Мелиссу можно сравнить разве что с пустой раковиной, так что у нас нет оснований считать, что она может быть опасна для общества. Она предстанет перед судом, но всему своё время. Этот суд будет плачевным зрелищем, о чём я горько сожалею. Но с другой стороны, в деле появляется всё больше и больше доказательств того, что почтенная Мелисса и Учитель Лин действовали далеко не в одиночку. У нас есть серьёзные основания полагать, что к данному делу причастна некая группа, которая называет себя Ложей истинных воспоминаний. Мы пристально расследуем потенциальную связь между данной группой и Гильдией лавочников, которая всегда вела себя крайне непочтительно по отношению к Академии. Вестник: Как вы думаете, откроются ли во время процесса над Учителем Лином новые подробности этого дела? Судья Д.: Я очень на это надеюсь. К слову, именно поэтому я и принял решение ускорить судопроизводство по данному делу. Процесс пройдёт через два дня, что оставляет нам очень мало времени на подготовку необходимых документов, но я дал обещание, что мы успеем подготовиться. Наш долг – не позволить данному делу затянуться. Чарли подумал, что Академия торопится ради того, чтобы замять это дело или уничтожить доказательства, как вдруг заметил, что Мангустина с трудом сдерживает слёзы. – Какое наказание грозит Учителю Лину? – осторожно спросил он. – Его накажут по всей строгости, я уверена! – Но ведь к смерти его не приговорят? – Нет, но это всё равно что приговорить к смерти! Ему удалят все воспоминания, и он превратится в лишённого! И не исключено, что его даже отправят в Чистилищное! – Ну а мы можем что-то для него сделать? – Нет! Ничего мы не можем! Ничего! Ты что, тупой?! Зачем ты задаёшь дурацкие вопросы? Тебе что, нравится видеть меня в беспомощном состоянии?! – Вау, как здесь круто, – послышался голос у них за спиной. – Мне реально нравится. Мангустина и Чарли резко обернулись. Джун только что забралась в комнату через люк и теперь, засунув руки в карманы, разглядывала потолок – ну прямо олицетворение непосредственности. – Что она… что она здесь делает? – спросила еле живым голосом Мангустина. Она слишком сильно расстроилась, чтобы злиться. – У вас тут что – секта? Или что-то в этом роде? – Нет, – ответил Чарли, – мы занимаемся магией. Мангустина посмотрела на него в ужасе. Чарли и сам удивился своей откровенности, но он так устал прятаться, что у него уже не было сил врать. И несмотря на их недавнюю ссору, он всё-таки доверял Джун. Пожалуй, посвящать её, приобщив к магии, было самой светлой мыслью за последнее время. – Чарли, – заговорила Мангустина, улыбаясь так, словно у неё свело все мышцы лица, – нельзя вот так легко взять и посвятить спокойного. Это правило. А Джун, как ты знаешь, спокойная. – Она сказала это шёпотом, надеясь, что Джун её не услышит. – А кто придумал это правило? – сопротивлялся Чарли. – Уверен, что академики! Так вот пусть подавятся своими дурацкими правилами, которые всегда на руку только им одним! – Неправда, следовать правилам нуж- но, – продолжала настаивать на своём Мангустина. – Если давать доступ к магии всем подряд, то её на всех просто не хватит! Неужели ты не понимаешь, что это редкая и ценная субстанция! – Я знаю одно, – не сдавался Чарли, – вы хотите заграбастать всю магию себе и чувствовать себя особенными! – Но у нас даже нет для неё кулона недомага! – бросила Мангустина, не найдя ничего лучше. – Вы серьёзно? – громко произнесла Джун. Чарли резко повернулся к ней – В общем, мы маги. Хочешь докажу? Смотри. – Он взял свою шапку-выручалку и перевернул её. Из неё тут же вывалились в одну большую кучу три свитера, книга о кавалерственной даме Чик-Чирик, несколько спичек и – вишенкой на торте – Бандит, явно недовольный, что его разбудили. Джун смотрела, выпучив глаза. – Да это же… супермегакруто! – воскликнула она. – Как вы это делаете? Увиденное её почти не удивило – только обрадовало. Чарли вспомнил, что, чтобы её озадачить, нужно что-то посерьёзнее. Он хорошо знал свою подругу и был уверен, что она уже прокручивает в голове, что же такого можно натворить с помощью магии. – Но есть одно «но»! Это был розыгрыш, ха-ха-ха! – попыталась выкрутиться Мангустина. – Нет-нет, это всё правда, – настаивал Чарли. – Вот, познакомься, это Тряпуля, она обожает драить полы. Джун посмотрела вниз и расплылась в ослепительной улыбке. В качестве приветствия Тряпуля выжала на пол воду и принялась радостно в ней плескаться. – А она-то откуда взялась?! – возмутилась Мангустина. – Класс! – воскликнула Джун. – И вы что, можете переворачивать столы и всё такое?