– Святые угодники! Что с вами, Чарли?! – Учительница только что заметила, что его лицо измазано кремом из сметанного пирога. Теперь на Чарли уставился весь класс. – Э… – ответил он в порыве вдохновения. Меньше чем за минуту в классной комнате воцарился хаос. Одноклассники Чарли повскакивали с мест, половина из них угорала со смеху, а другая – наперебой галдела. На своих местах послушно остались сидеть только трое: Чарли, Джун и Мангустина. Чарли не двинулся с места, потому что был ошеломлён, Джун – потому что хотела поддержать своего друга, а Мангустина – потому что никогда не тратила силы на пустяки. Хаос продлился недолго. Учительница была из династии преподавателей, которые из поколения в поколение усмиряли хулиганов и никогда не шли на поводу у класса. В результате чего голосовые связки в их семье развились до такой степени, что могли издавать мощнейшие звуки. – ХВАТИТ, – сказала она, не повышая голоса, но очень громко и отчётливо. Ученики разом обернулись и увидели крепко сжатые челюсти, глаза, сощуренные до узких щёлочек, и спину прямее, чем у бронзового всадника. Они сразу поняли: перед ними – аллегория власти. Они вжались в стулья, и в классе наступила гробовая тишина, такая, что можно было бы услышать, как летит муха… но даже мухи и те замерли от страха. Учительница перевела тяжёлый взгляд на Чарли и наконец пробасила: – Чарли, пойди умойся. Закончим на этом, если, конечно, ты сам не захочешь подойти ко мне и объясниться. Джун, проводи его. Остальные, достаньте тетради. Пишем сочинение без подготовки. Ученики не посмели возразить. Джун и Чарли на цыпочках вышли из класса. Мухи, воспользовавшись удобным моментом, на всякий случай тоже ретировались. * * * Чарли старательно умывался в Драконьем фонтане. Вообще-то этот фонтан по всем нормам должны были давно снести – ему совсем не место на территории школы, – но ведь дракон, украшающий фонтан, был ни много ни мало символом спичечной фабрики, и когда решение о сносе фонтана затерялось где-то в бюрократических дебрях, все вздохнули с облегчением и благополучно забыли об этом деле. Да и вообще, школа разместилась в этом здании пять лет назад, как рак-отшельник, который находит себе подходящую ракушку, поэтому что-то сносить или перестраивать в планы не входило. И в конце концов, фонтаны были визитной карточкой города, поэтому горожане снос бы точно не одобрили. Вдруг Чарли вздрогнул от неожиданности. Опершись на скульптуру дракона, чтобы удержать равновесие, он почувствовал под холодным камнем… сердцебиение! Едва заметное, медленное, но всё-таки это было биение сердца. Неужели… неужели это сделал он?! Или у него на фоне остального сумасшествия, происходящего в последнее время, просто разыгралось воображение? Он с подозрением посмотрел на дракона. – Ой, да хватит дуться! – сказала Джун. – Расслабься. Ну подумаешь, пирог! С кем не бывает! Чарли не сводил глаз с дракона. У того, кто создал эту скульптуру, было отличное чувство юмора. В уголке драконьей пасти застыла едва заметная ухмылка, брови были слегка асимметричны – одна вздёрнута… В общем, дракон дерзко, но незаметно ухмылялся. Так скалятся ученики, когда учитель перед всем классом садится в лужу. Сердцебиение замерло так же незаметно, как и началось. И Чарли услышал за своей спиной голос Джун: – Подожди, я тебе помогу… Уже прозвенел звонок с урока, и Чарли решил, что лучше принять помощь: двор быстро заполнялся учениками. Он убрал руку со скульптуры. И тут ему в лицо ударила мощная струя воды. Чарли едва успел заметить довольную физиономию Джун, которая светилась от гордости за ловко сыгранную шутку, как услышал у себя за спиной возмущённый возглас. Он обернулся – это была Мангустина. Она проходила мимо в самый неподходящий момент. И теперь её свитер и волосы насквозь промокли, не говоря уж об очках, сквозь которые она теперь совсем ничего не видела. Она так посмотрела на Джун, что та завертелась как уж на сковородке: – Ой да ладно! Это же просто шутка, если ты, конечно, знаешь значение этого слова! И вообще, я не в тебя целилась! – Она схватила очки Мангустины. – Сейчас я их помою – и будут как новенькие! Мангустина закрыла глаза руками и в панике закричала: – Мои очки! Отдай мои очки! Джун была из тех, кто сначала отдавит кошке хвост, а потом её же выставит виноватой, и всё потому, что не выносила угрызений совести. Поэтому Мангустине она ответила очень грубо: – Да хватит уже концерты закатывать! На, держи свои бинокли! Мангустина торопливо взяла очки и, надевая их, спряталась за волосами, как за занавесом. – Мне правда очень жаль, – сказал Чарли. – Это в чём-то и моя вина тоже. Ты в порядке? – Я не нуждаюсь ни в чьей защите, понятно тебе? – очень холодно сказала она, после чего развернулась и ушла, а Чарли почувствовал себя дураком. – Наконец-то! – выдохнула Джун. – У неё как будто швабра в одном… – Ты серьёзно? Может, перестанешь уже её доставать? Ты же прекрасно видишь, что ей это не нравится. Но Джун выпустила колючки: ей не нравилось, что её выставляли злодейкой, когда она всего-навсего радовалась жизни, хоть и немного неуклюже: – А знаешь, я только что поняла: вы бы прекрасно подошли друг другу. Чарли и Мангуст – легендарная парочка без чувства юмора! – И с этими словами она скорчила отвратительную рожу, пальцами оттянув вниз уголки рта. Чарли закатил глаза, но спорить не стал: он хорошо знал свою подругу и понимал, что последнее слово всегда будет за ней. – Может, уже сменим тему? – спросил он. Джун продолжала корчить отвратительную гримасу. – Ладно, понял. Джун не двигалась. – Джун? Чарли сначала расстроился, но потом занервничал: – Ты обиделась? – Он слегка ущипнул её за руку – никакой реакции. Тогда он начал её трясти. – Эй! Это совсем не смешно! Она окаменела, по-настоящему. – Так, хорошо, я приведу кого-нибудь из медпункта, ты, главное, жди меня здесь! – сказал Чарли, и это, если подумать, было не очень уместно. * * * Чарли побежал было через главный вестибюль, но, едва перешагнув порог, остановился как вкопанный. Прямо перед ним в позе, совершенно не напоминающей позу какого-нибудь великого мыслителя, неподвижно стоял учитель математики: он окаменел, ковыряя в носу. Позади в такой же позе застыл шутник, который хотел передразнить учителя за его спиной. Перепуганная одноклассница методично шлёпала его по щекам. – Да проснись же ты! – кричала она ему прямо в ухо. Но толку от этого не было никакого. – Так, ладно, – кивнул Чарли. Ловушка для спокойных? Ещё одна? Похоже, что да. Он ринулся к воротам школы. Сторож Жорж, увлечённый разгадыванием кроссворда, выпустил его, ничего не спро- сив. Шапка-выручалка лежала у Чарли в сумке. Он на секунду задумался, но потом достал её и, резко встряхнув, расправил. Шапка сразу приняла опрятный вид. Чарли надел её на голову – и вокруг него закрутился волшебный вихрь, потянувший его одежду во все стороны, как и в первый раз. И через пару секунд Чарли уже был в великолепном магическом одеянии. Может, некоторые и считают, что это полная глупость, но Учитель Лин не зря дал Чарли совет о внешнем виде: он знал наверняка, что для любого магического дела это очень важно. Чарли побежал. Бандита в этот раз рядом не было. Как же обнаружить источник зловредной магии без его помощи? Он свернул на первом перекрёстке и, не придумав ничего лучше, направился к салону «Ча-ча-чай», как вдруг услышал за спиной голос: – Оставь это дело профессионалам. Конечно же, это была Пергаментина. Она испепеляла его взглядом и держалась с таким достоинством, что плачевное состояние её платья отходило на второй план. Как и накануне, её пепельного цвета волосы были собраны в идеальный хвост. Чарли широко ей улыбнулся, и Пергаментина растерялась. Она не знала, что большинство ссор, в которые Чарли пытались втянуть, он улаживал с помощью своего очарования. – Пирог у тебя получился очень вкусным. Особенно начинка. Жаль, что я не успел попробовать тесто. Пергаментина открыла рот, собираясь ответить какой-нибудь колкостью, но почувствовала, что конфликт тает на глазах. – Я хороший пекарь, – сказала она наконец. Осознав, что слишком разоткровенничалась, она съёжилась, словно пытаясь спрятаться в своём огромном свитере, но было уже поздно. Сделав несколько шагов, она вернулась к прежней теме: – Ты ведь не сдашься просто так, верно? – Не сдамся, – признался Чарли. – Эта ловушка, скорее всего, питается воспоминанием моей бабушки, и я бы хотел его забрать, понимаешь? Пергаментина недоверчиво кивнула: – Конечно… А как зовут твою бабушку? – Почтенная Мелисса. Она резко остановилась: – Подожди… Почтенная Мелисса… Та самая Почтенная Мелисса?! – Э… ну, думаю, да… А что? Ты её знаешь? Пергаментине, видимо, стало неловко: – Дело в том, что… пироги-ищейки – это её изобретение. Одно из. Я… как бы это сказать… В общем, я обожаю её творчество. – Она так разволновалась, что чуть не упала, споткнувшись о бордюр, который просто-напросто не увидела. «Ей и вправду нужны очки», – подумал Чарли. Они уже подходили к «Ча-ча-чаю», когда увидели, маленького мальчика, который замер, показывая язык своей маме.