Не сомневайтесь: приключись эдакое со взрослым, тот затрясся бы, как осиновый лист, заметался от беспокойства — или просто спятил со страху при мысли, что столкнулся с могучим Электрическим Джинном, что ненароком наткнулся на Волшебный Выключатель и открыл доступ к неведомым силам природы, что получил три поразительных, чудесных дара. Мальчики же глядят на вещи куда проще и легче. С годами, когда в человеке возрастает на почве Житейского Опыта раскидистое Древо Премудрости, способность радоваться, а не ужасаться небывалому притупляется. Но мальчика нелегко испугать необычайным явлением — ох и нелегко! Роб визжал от восторга, видя свалившееся ему в руки чудесное богатство, и ни на мгновение не подумал, будто дары достались ему непостижимым или пугающим образом. Напротив, юный инженер так и пыжился от гордости. Уж теперь он поразит всех, кто насмехался над его «электрическим сумасшествием», вынудит их уважать чудесную силу электричества! О Джинне и Волшебном Выключателе Роб решил не говорить ни слова. Тем забавнее будет показать друзьям и знакомым полученные от гостя электрические устройства, насладиться изумлением приятелей, заставить их гадать: как же он, Роб, исхитрился эдакое сотворить? Мальчик поглубже засунул свои сокровища в карман, замкнул мастерскую и спустился по чердачной лестнице, чтобы до обеда успеть привести себя в порядок. Роб уже изрядно проголодался, ибо аппетит у мальчиков поистине волчий, и, расчёсывая волосы, внезапно вспомнил: поглощать обычную пищу больше незачем. Он извлёк серебряную коробочку, проглотил таблетку — и разом почувствовал себя так, словно уписал обед из трёх блюд и в придачу выпил бутылку лимонада. Чудесное тепло растеклось по всему телу, в голове необычайно прояснилось, а настроение улучшилось донельзя. Тем не менее, когда прозвенел обеденный гонг, Роб вошёл в столовую, где уже собрались его отец, мать и сёстры. — И где ты пропадал целый день, Роберт? — осведомилась мать. — Что за вопрос! — засмеялся г-н Джослин. — Бьюсь об заклад, с электричеством возился! — Скорей бы, — вздохнула мать, — миновало это безумие! Ведь ничего другого не изучает, ни к чему иному не пригоден! — Соглашаюсь, не изучает ничего другого, — ответил отец, орудуя половником. — Роб целеустремлённо готовит себя к великому поприщу, на котором прославится, когда вырастет. Отчего бы ему и не истратить летние каникулы на получение полезных познаний? Обычные мальчишки летом дурака валяют — и оттого зачастую дураками растут… — Спасибо, мне супу не надо! — вмешался Роб. — Что? — переспросил удивлённый отец. — Это же твой любимый суп. — Любимый, — подтвердил Роб. — Только есть совсем не хочется. — Ты часом не приболел, Роберт? — встрепенулась мать. — Отродясь не чувствовал себя лучше, — искренне сообщил Роб. Но г-жа Джослин забеспокоилась, а когда сын отказался и от жаркого, по-настоящему всполошилась. — О, боже! Бедный мальчик! Ну-ка, пощупаем пульс! Пульс у Роба оказался великолепным. Покуда обед не кончился, Роб невозмутимо восседал за столом, ничего не ел, однако, всем на удивление, выглядел бодро и весело. Сестры начали перешёптываться. — Должно быть, работал чересчур много, — предположил г-н Джослин. — Не-а! — возразил Роб. — Но я решил больше не есть. Ужасно вредная привычка, и времени отнимает уйму. — Подождём до ужина! — рассмеялась Эллен, одна из сестёр. — То-то проголодается! Но и вечером Роб не изъявил ни малейшего желания поесть, ибо таблетка действовала целые сутки. На следующее утро мальчик и за стол не захотел садиться, чем встревожил семью не на шутку. — Если это будет продолжаться, — заявила г-жа Джослин, — отправишься куда-нибудь отдыхать и лечиться. Со здоровьем не шутят! — А я, — беззаботно бросил Роб, — именно сегодня и хочу отправиться. В путешествие. — Куда же? — Да в Бостон, пожалуй. Или на Кубу. Или на Ямайку. Ещё не выбрал. — В эдакую даль ездят со взрослыми, — сказал отец. — А мы с тобой поехать не сможем — по крайности, сейчас. И денег у нас не хватит. — Но я бесплатно полечу, — засмеялся Роб. Г-н Джослин испуганно уставился на него. Г-жа Джослин со слезами на глазах ринулась к сыну и запричитала: — Бедная моя детка, у тебя же бред! Доигрался-таки с окаянным электричеством! Ни шагу больше в эту мастерскую, слышишь? — Целую неделю и близко к ней не подойду, — пообещал Роб. — Не волнуйтесь, я не зря столько с электричеством провозился, честное слово! А здоровье моё в полнейшем порядке, и с головой ничего не приключилось. Обыватели, — сказал он с важным видом, — всегда считают великих людей чокнутыми, но Томасу Альве Эдисону, Николе Тесле и мне самому это совершенно безразлично. Мы слишком увлечены исследованиями и открытиями. Г-н Джослин от души рассмеялся. — Во имя науки, — с жаром продолжил Роб, — я намерен отправиться в недолгое странствие. Быть может, вернусь вечером, быть может, через несколько дней. Во всяком случае, не позже, чем через неделю — и глядите, не вздумайте волноваться. — И… как же ты уедешь? — спросил отец. — Чем? — Сказал ведь, полечу. По воздуху, — ответствовал Роб. — И где твой аэростат? — ехидно осведомилась Мабель, другая сестра. — Никаких аэростатов, — отчеканил Роб. — Такое средство передвижения по меньшей мере неуклюже. Меня понесут электрические поля. — Боже праведный! — возопил г-н Джослин, а г-жа Джослин всхлипнула: «Бедный мальчик! Бедный мальчик!» — Поскольку вы — мои ближайшие родственники, — сказал Роб, притворяясь, будто не замечает всеобщего смятения, — вам дозволяется проследовать на задний двор и наблюдать за взлётом. Тогда чуток уразумеете, насколько я разбираюсь в электричестве. Милости прошу! Домочадцы, качая головами, двинулись вослед Робу, незаметно пристегнувшему подаренные Джинном «часы» к левому запястью. На лужайке за домом Роб со всеми расцеловался, помахал правой рукой — чем изрядно развеселил обеих сестриц — и перевёл указатель на отметку «подъём». И немедленно взмыл в воздух. — Не волнуйтесь! — крикнул он сверху. — До свидания! С воплем ужаса г-жа Джослин спрятала лицо в ладонях. — Шею свернёшь! Свернёшь себе шею! — орал потрясённый отец, задирая голову и глядя вослед улетавшему сыну. — Вернись! Вернись! — голосили сестры. — Скоро вернусь! — откликнулся возносившийся в поднебесье искатель приключений. Поднявшись выше столетних тополей и церковных колоколен, Роб отметил на компасе восточное направление и сразу же понёсся в избранную сторону. Ощущение было упоительным. Летел Роб легко, точно пёрышко, без малейших усилий — он быстро догнал и обогнал пыхтевший внизу и спешивший туда же, к востоку, поезд. «Вот замечательно!» — подумалось Робу. «Летишь себе в своё удовольствие, и летишь, и ни гроша никому за это не должен. А в кармане — коробочка, и в коробочке — еды на месяц вперёд. Отличная штука электричество! А Джинн-то какой молодчина! У-у-у-ухх! Люди внизу — словно букашки, дома — точно мыльницы, а деревья — будто травинки. Кажется, городок минуем? Надо бы снизиться и хорошенько всё разглядеть». Он перевёл указатель на слово «спуск» и сразу же начал падать. Робу казалось, будто он угодил в скоростной лифт, и с последнего этажа ухнул прямиком к первому. Над самыми городскими крышами он вернул указатель на знак нуля и повис неподвижно. Впрочем, улицы и площади города не заинтересовали Роба, и вскоре он возобновил воздушное странствие к востоку. Около двух часов пополудни он достиг Бостона и, незаметно приземлившись на тихой улочке, побродил по городу, полюбовался видами, погадал: а что сказали бы здешние обитатели, проведай они об из ряда вон выходящих способностях Роба Джослина? Впрочем, внешностью Роб Джослин от остальных мальчишек не отличался, и никто не обратил на залётного сорванца ни малейшего внимания. Смеркалось. Роб дошагал до морских пристаней, намереваясь полюбоваться на корабли — да не тут-то было. Откуда ни возьмись, объявился мерзейший бульдог и ринулся к мальчику с бешеным лаем. — Пшёл вон! — беззаботно бросил Роб и хорошенько пнул бульдога. Злобно зарычав, пёс напал на Роба по-настоящему. При виде горящих глаз и оскаленных клыков мальчик выхватил из кармана электрическую трубку, прицелился в бульдога и надавил на кнопку. В то же мгновение раздался визг, разъярённый пёс упал, покатился по земле, неподвижно замер. — Так тебе и надо, — засмеялся Роб, — утихомирься чуток… Но сзади раздался гневный крик. Роб оглянулся: к нему со всех ног спешил полицейский. — Псину мою пристукнул?! — вопил полицейский во всю глотку. — Я тебе, паршивец, покажу! Упрячу в тюрьму до утра! В одной руке у полицейского была дубинка, в другой — устрашающий револьвер. — Сперва поймай! — захохотал Роб, и ошарашенный «фараон» увидел, как возмутитель спокойствия взлетает над мостовой.