Ладони вспотели, пока он сломя голову несся к жандармам, которые входили внутрь здания. Мир вокруг словно померк, исчез, осталась только одна маленькая точка – входная дверь в офис Акционерного общества. Облава началась всего секунду назад, но Аиму казалось, что если сейчас он не поспешит, то не успеет, и все пропадет: «Волки» улизнут, как песок сквозь пальцы, а операция будет провалена. Нервы натянулись до предела, а пульс участился. Ему необходимо оказаться на передовой. Аим резко дернулся и чуть не рухнул на землю, когда крепкая рука вцепилась ему в плечо и заставила остановиться. Крутанувшись, Лерой возмущенно и непонимающе вытаращился своими светлыми аквамариновыми глазами на парня, который сделал это. И вновь усилилось чувство, что он все пропускает и опаздывает. – Что еще, Монуа?! – рявкнул Аим. – Капитан, это слишком опасно. Дайте отряду зачистки прочесать здание. Вы можете пострадать. Он обеспокоенно смотрел на капитана своими теплыми карими глазами, а каштановые кудри делали его образ немного детским и невинным. Из-за его пухлых щек и улыбки иной раз казалось, что наличие Эль Монуа в полиции – просто ошибка, ему место в какой-нибудь пекарне или цветочной лавке, среди пионов и кустарниковых роз. Но не среди людей с пистолетами, которые проводят допросы и выбивают двери ногами. – Не забывайтесь! – недовольно рыкнул Аим. – Начальник здесь я, и это мне решать, идти мне внутрь или нет. На приятном лице Монуа появилась расстроенная гримаса, и тут Лерой услышал усталый, но строгий голос: – Нет, это я здесь командую. Недалеко от них стоял начальник марсельской полиции в костюме и галстуке, который плотно стягивал мясистую шею. Изначально он отдавал приказы жандармерии, а далее наблюдал за процессом. – Вы мне не нужны раненым или убитым, Лерой, – продолжил начальник, бросив на Аима цепкий взгляд. – Несколько минут тотальной зачистки не решат исход. Если они там – а я уверен, что они там, – их непременно обезоружат и арестуют. Или убьют на месте, если дадут повод. Так что стойте смирно и ждите, капитан, ваша помощь сейчас не требуется. Аим только стиснул зубы и отвернулся, чтобы не сказать чего лишнего. Его невыносимо раздражал такой подход к специальным операциям. Он считал, что нужно из кожи вон лезть и делать все, что в твоих силах, а не сидеть и ждать, когда все сделают другие. «Какого черта я должен слушать этого разжиревшего идиота?» – в сердцах подумал Лерой. Разве ему отдали это дело не потому, что он хорош и его методы дают отличные результаты? Не потому ли, что Аим Лерой слыл редким умником среди своих коллег? Да, именно поэтому он здесь. И никто не имеет права переходить ему дорогу. Дело ведет он, и каждый полицейский в этом городе, даже каждый патрульный на чертовом велике, который стережет газоны, обязаны ему помогать и слушаться, содействовать, а не ставить условия. В бешенстве он пнул одну из полицейских машин, тихо выругавшись. На него удивленно оглянулись полицейские. – Плевать! – вдруг воскликнул он. – Я не смотреть сюда пришел, а действовать. Отпихнув от себя Монуа и проигнорировав удивленный взгляд Америки, которая выскочила из машины, капитан Лерой уверенно зашагал к зданию. – Стоять! – рявкнул начальник. – Я не давал разрешения! Аим молча двигался дальше, собираясь пройти в здание и наконец-то своими руками схватить группировку. У него внутри все зудело от мысли, что сейчас он в силах это сделать. Ни один человек здесь не остановит его. За его спиной звучали еще какие-то выкрики начальника – то ли угрозы, то ли приказы. Аим и не увидел, как к обозленному начальнику подскочила Мерик, взяла его ласково за локоть и начала что-то объяснять про манеру работы Лероя и про то, насколько высоко его ценят в Интерполе. Начальник полиции только плюнул, услышав эти жалкие объяснения. Он планировал разнести в пух и прах Аима. Но тот его не слышал. Все звуки для него сейчас слились в один нескончаемый поток, глухой гул, который с каждой секундой звучал все тише. На смену ему пришел ритмичный стук собственного сердца, который участился при приближении к двери в здание. – Капитан Лерой, капитан Лерой! – в сознание ворвался высокий и настойчивый женский голос. – Вы двигаетесь внутрь здания, где уже осуществляется захват международной группировки! Что вы намерены сделать? Как вы видите исход операции? Звонкий голос репортерши вырвал Аима из глубокой задумчивости и сосредоточения, в которые он впадал каждый раз перед захватом. Обернувшись, он увидел направленную на него камеру с эмблемой федерального канала, женщину с неуместно красными губами, которая совала ему в лицо микрофон, стоя в толпе у самой ограничительной ленты. Прежде чем осознать, что он планирует сделать, Лерой направился к толпе, выхватил микрофон из рук девушки и наклонился к камере, сощурив светлые глаза. – Я вижу, как спускаю с них шкуру и швыряю за решетку, – выплюнул он. – Вы и понять не успеете, «Волки», как удавки затянутся на ваших руках и шеях. Вы думаете, что ведете и нам вас не догнать, но знайте: я спущу всех гончих за вами, вцеплюсь вам в глотку и сожму пальцы так, что последнее, что от вас услышат, – жалобный хрип. Он процедил эти слова сквозь зубы настолько злобно, что репортеры переглянулись. Уже отдаляясь от них, Аим понял, что сказал все это наперекор всем правилам общения полиции с прессой и совершенно точно получит за это сполна. Но сейчас его это не волновало. Сейчас только они, только «Волки». * * * Шагая вдоль темного сырого коридора, Кайле Нордан начал сосредоточенно озираться. Он вдруг замер, запрокинув голову. В полумраке коридора черная часть его волос слилась с тьмой, а светлая белела ярким пятном. Лицо все еще закрывала звериная маска, но в следующую секунду он снял ее, и стало видно, что брови нахмурены, а сам парень сосредоточен. Все остановились, обернувшись на него. – Что? – спросил Най Леманн, тоже избавившись от маски. – Они здесь, – ответил Кай, прислушиваясь к чему-то наверху. Все тоже прислушались. Начало казаться, что у них над головой все заходило ходуном. Они услышали отдаленный топот десятков ног, он разносился по всему подземелью. – Здесь?! – испуганно переспросила Рия. Ее белая маска, отличная от всех темных, которые были у остальных, выделялась в темноте. – Не здесь, но они вошли в здание, – быстро ответил Маэль, который шел впереди всех, а потом добавил: – Надо выметаться, пока за хвост не схватили. Кай, Маэль, Рия, Кристиан и Най ускорились, перейдя на легкий бег. Кристиан вытащил портативник, разблокировал его, а потом с досадой произнес: – Черт, здесь сети нет, нужно ориентироваться по памяти. Главное – успеть. – Мы-то успеем, – махнул рукой Най. – Жандармы сперва обыщут здание, прежде чем догадаются, что мы ушли через старую канализацию. Время есть, хоть и немного. Внутри у Анны-Марии все затрепетало, когда она представила, что там, у нее над головой, в здании ходит Аим. Он и знать не знает, что одна из той группировки, которую он преследует, – это Анна-Мария, его возлюбленная. Он будет отчаянно рыскать по помещению, ловя дым руками. А она просто сбежит от него вместе с группировкой. А потом будет слушать и кивать, когда Лерой расскажет, как прошла операция. Эта странная и невыносимая двойная жизнь завязывала Рию в такие неудобные узлы, заставляла переживать такие безумства, что хотелось сбежать от всех в какое-нибудь далекое и недосягаемое место. Анна-Мария начинала отчаянно мечтать о покое, когда ее голова не будет забита мыслями о Маэле, не будет полна страха и чувства вины перед Аимом; когда ее не будет задевать внимание Аллена к Софи и когда она забудет о том, что когда-то мечтала быть примой. Эта новая жизнь так изводила Рию, что слова Маэльена об обретении смысла и счастья казались теперь смешными до колик. Нет, она попала в ад. Хуже того, она добровольно спустилась сюда и блуждает по нему теперь, как героиня в поэме Вергилия, которая идет вслед за Орфеем. Только вместо Орфея был Маэль. – Куда мы бежим? – спросила Рия. – Как планируем уйти? – На машине Ная, – ответил Маэль. – Если, конечно, не начнется перестрелка. Тогда машина только привлечет внимание. – Что будет, если начнут стрелять? – снова спросила Анна-Мария. – Тогда каждый сам за себя. Нужно отстреляться и врассыпную. Валевская представила, как будет отстреливаться от полиции. Только днем она впервые взяла в руки смит-вессон, и ей уже нужно вступить в перестрелку с полицейскими. Стрелок она, конечно, так себе – отдачей от дробовика ей может руку оторвать. Анне-Марии вдруг стало смешно. Если так все обернется, она искренне надеялась, что словит пулю в лоб, и все закончится. И все-таки отчего-то она чувствовала, что перестрелки или погони им не миновать. * * * Ярость захлестнула его настолько, что руки задрожали. Он готов был оторвать голову любому, кто только посмеет коснуться его. Упустил, он их упустил! Случилось невозможное, все легенды и байки о том, что эти «Волки» неуловимые и гениальные, оказались правдой. Они выбрались из полностью оцепленного жандармерией здания, в котором все двери заблокированы, а за каждым окном следил снайпер с виновкой. Как? Господи, как?! Аим вцепился в волосы и вылетел из здания. Он вихрем пронесся мимо ухмыляющегося начальника полиции. Чему этот осел радовался – неясно, ведь за то, что группировка ушла, ответит не только Аим Лерой, но и этот умник. Так же быстро он прошел мимо беснующейся толпы репортеров, которые видели, как отряд зачистки вышел из здания с пустыми руками. Как пресса разнесет Интерпол и французскую полицию после этого, остается только догадываться. – Что, их там нет?.. – рассеянно спросила Америка Стим. – Быть не может! – Может! – прошипел Аим. – Гребаные фокусники, не иначе. Лерой облокотился на машину и замер, зарывшись лицом в ладони. Страшное чувство досады захлестнуло, и ему сразу же захотелось закрыться в своем кабинете и штудировать дело о «Волках» снова и снова, пока от зубов бы не начало отскакивать. По натуре своей Аим был трудоголиком, и если что-то не получалось, он только с большим остервенением старался этого добиться. Ему на плечо легла мягкая маленькая рука Америки. Девушка с сожалением смотрела на своего капитана. – Их там не оказалось? – робко переспросила она. – Этого ведь не могло быть. Каждый угол здания был под наблюдением… – Мерик, – серьезно произнес Аим, – выясни, каким чертом они смогли уйти. Быстро. Сейчас. Она воодушевленно кивнула, ощутив себя наконец полезной, и бросилась к своему макбуку. – Самое логичное предположение – они ушли под землю, – начала задумчиво бормотать Мерик, что-то быстро печатая. – Ведь здание было окружено, каждое окно под наблюдением. Вопрос лишь в том, куда именно они вышли… Лерой угрюмо покосился на офис Акционерного общества. – Мерик, просто скажи, куда идти. И я все сделаю. Я не ставил пистолет на предохранитель. Я готов. Она улыбнулась, все еще рыская по сети и продолжая смотреть данные. – Я слышала, как ты готов. Как вцепишься им в глотки, спустишь шкуры. Интерпол тебя убьет. Впервые вижу тебя таким взвинченным. Не очень похоже на тебя. Аим ухмыльнулся, но ничего не ответил. Он и сам не знал, отчего у него так кровь вскипает. Спустя пару минут Мерик победоносно хлопнула в ладоши и выскочила из машины. – Старая канализация! Под зданием – одна из огромного числа веток уже не действующих подземных коммуникаций, которые все соединяются между собой. «Волки» вышли именно так. На ее голос обернулись некоторые полицейские, начальник, жандармы и Эль Монуа. Они подошли и заинтересованно начали слушать. – Продолжай, – скомандовал начальник, нахмурившись. – Здание Акционерного общества – памятник архитектуры, поэтому имеет выход к старой подземной канализации; она огромна, ее сеть охватывает весь Марсель. «Волки» легко спустились туда, сделав все, что им нужно. И сейчас они либо еще внизу, либо уже вышли в нужный квартал, – проговорила Америка, а потом показала на экране ноутбука карту. – Многие люки, через которые можно было выйти, уже давно заблокированы или забетонированы. Но есть несколько выходов… – Через которые они и выйдут, – щелкнул пальцами Аим, и сердце его вновь сильно заколотилось. – Мерик, адреса, давай адреса! Услышав это, начальник похлопал по плечу Аима, а сам обернулся к стоящим поодаль жандармам: – Боевая готовность! Операция еще не закончена! Полицейские зашумели и засуетились. У них появился второй шанс.