– Аккуратнее с радарами. Если сломаются, не сможем работать еще долго. Светловолосый кивнул. Только сейчас Анна-Мария заметила сильный испанский акцент у их главного. По внешности судить она не могла, поскольку его лицо было наполовину закрыто, но густые каштановые волосы, темные брови и слегка загорелая кожа выдавали в нем нефранцузское происхождение. Второй парень занимался, как показалось Валевской, только похищенными картинами. Худощавый, в темной майке и перчатках, он обращался с картинами как с сокровищами – бережно, нежно. Еще ей удалось рассмотреть, что у него была странная прическа. Часть волос как будто выкрашена в светлый, а другая – в темный, хоть он и старался скрыть их под шапкой. Анна-Мария хотела лучше запомнить внешность этих ребят, чтобы потом подробно обо всем рассказать полиции. Или найти их самой и заставить плакать и молить о пощаде. Этими фантазиями она будет наслаждаться перед сном. – Кай, быстрее пакуй картины, и сваливаем уже! – Меня ведь уже можно отпустить, – недовольно заметила Анна-Мария. – Чтобы Интерпол стал прочесывать всю округу? Нет уж, дорогая, – спокойно ответил тот мужчина, что держал ее. – Да и куда тебе торопиться? Премьера же все равно сорвана. От этих слов внутри у Валевской забурлила ярость. Она резко дернулась, но не чтобы сбежать, а просто от злости. – Н-ненавижу! Все мне испортили! – Маэль, успокой ее. Мы почти закончили, но она меня бесит, – сказал светловолосый, застегивая сумку. Маэль уже не мог угрожать Анне-Марии. На ее руке был тот самый браслет, отслеживающий местоположение и пульс, который ей дали сотрудники Интерпола. Удобная штука, когда работаешь с заложниками. Видимо, у них это частая практика. Поэтому Сантана лишь резко схватил Анну-Марию, завел ей руки за спину и чем-то связал их. Потом отвел к стене и грубо встряхнул. – Какая же ты буйная и шумная! От тебя многовато проблем, не находишь? Светловолосый и тот, кого звали Кай, с сумками бросились в другой конец переулка, где была припаркована машина. В ней уже кто-то сидел. В переулке остались лишь Маэль и Анна-Мария. Он ее отпустил, и она с легким недоумением посмотрела на него. Внезапно она поняла, что Маэль связал ей руки лентой от платья. – Я же могу легко освободиться. – На то и был расчет, – сказал он и отвесил ей легкий поклон. – Приятно было пообщаться, звездочка. Надеюсь, тебе дадут главную роль и ты переломаешь шеи всем, кому хотела. Улыбнувшись ей одними глазами, Маэль развернулся и быстрыми шагами пошел к машине. Она следила за его внушительной фигурой, пока тот не пропал из поля зрения. Анна-Мария осталась одна посреди переулка. Премьера была сорвана, ее взял в заложники известный вор, и теперь вся труппа будет над ней потешаться. Отвратительный день! Тяжело вздохнув, она закрыла лицо руками и сжала губы, пытаясь успокоиться. Воистину, у судьбы искрометный юмор. Глава 2. Фаталист – Смысл дружбы в том, чтобы прощать человеку все дерьмо просто за то, что он смешной. Когда Маэль выдал это оправдание, его друзья посмотрели на него косо. Най нахмурился. Он был привлекательным блондином с аккуратными чертами лица и глазами сочного светло-зеленого цвета, какой бывает у весенней травы. Он был родом из Берлина, поэтому в его характере преобладали сдержанность и почти фанатичный перфекционизм… – Тогда я предпочту держаться от тебя подальше, – сказал он в шутку. – Мы и так обычно попадаем в дерьмо из-за тебя, а вчера нас почти накрыли. – Нет никакого «почти», Най. Либо накрыли, либо нет. Сейчас ты что делаешь? Сидишь за столом и пьешь пиво. Ты в тюрьме? В суде? Нет. Ты в нашем штабе. Значит, не накрыли. Значит, я молодец. Люби меня, малыш, – Маэль послал Леманну воздушный поцелуй и подмигнул ему. Парни сидели в бывшей студии Маэля Сантаны, где он когда-то рисовал. Это было огромное просторное помещение с высокими потолками и большими окнами в пол, которые открывали бы вид на Марсель, не будь они изрядно заляпаны. Кирпичные стены хозяин покрасил где-то в белый, где-то в серый цвета, а на массивных балках, упирающихся в потолок, снизу были приклеены какие-то бумажки и схемы. Мебели было немного. Справа притулилась скромная кухня, но вместо посуды и еды кухонные шкафы были забиты разным оборудованием. У противоположной стены стояло два старых кожаных дивана, над которыми висела массивная люстра, словно украденная из Лувра, а под ней лежал пушистый белый ковер из овчины. Напротив диванов был внушительных размеров камин с потертой побелкой и даже позолотой, очерненный в некоторых местах золой. По всем углам валялись книги, бумаги, забытые полотна с какой-то мазней и тюбики с красками. В центре помещения стоял большой и круглый, как у короля Артура, стол, заваленный бумагами, которые сдвинули вбок, чтобы поставить пепельницу и стаканы. Над столом висела одинокая лампочка. За столом сидели трое. Они играли в карты, курили и пили французский эль. Блондин Найлим Леманн, осторожный и прагматичный, был правой рукой главы группировки. Рядом с ним сидел Кайле Нордан, наполовину британец, человек спокойный и местами даже флегматичный. Сразу бросался в глаза его странный цвет волос – одна сторона светлая, другая темная, словно кто-то провел черту четко посередине. Брови были такими же разноцветными. Обычно он занимался планированием операций для группы и устанавливал оборудование. Главным в группе был харизматичный испанец Маэльен Сантана – высокий, крепкий, смуглый, с темно-каштановыми волосами и густыми бровями. У него было выразительное лицо с запоминающимися чертами и яркие серые глаза. О том, как он может в последний момент улизнуть или украсть то, что украсть невозможно, ходили легенды. Настоящий волк. – Без разницы, – парировал Кайле. – Главное, что картины у нас, и они готовы к аукциону. – Золотые слова, амиго! – ухмыльнулся Маэль, и парни чокнулись стаканами. – Если бы не та принцесса, нас бы накрыли, – сказал Най, хлебнув пива. – Эта королева лебедей, которую ты подцепил в гримерной. – Не было бы ее, взяли бы другую, – ответил Кайле. – Там полно девчонок в пачках было. И зачем им эти дурацкие юбки? Маэль наморщил лоб и задумался. – Она известная. Я уверен, что видел ее где-то. Лицо знакомое. Думаю, мы подцепили вчера не просто девочку. Вы помните ее имя? Кайле и Най отрицательно помотали головами. – Какое-то двойное. Или даже библейское… – пробормотал Сантана. В памяти всплыл ее образ – злые голубые глаза, лиловое платье, блестящие темные волосы. Похоже, она обладала воистину лютым нравом, раз хотела переломать шеи своим коллегам. Отчего-то Сантана даже улыбнулся при этой мысли. – Какая разница, Маэль, – отмахнулся Най. – Тебе все равно с девушками не везет. Их терпения хватает максимум на неделю. Наша работа поглощает все твое внимание. Забудь о ней. Леманн сделал ход, побив козырного валета Кайле королем. Парни продолжали игру, а Маэль все пытался вспомнить имя девушки. В конце концов ему это надоело, и он присоединился к игре. * * * Ближе к вечеру у них кончилось пиво. Марсель погружался в сумерки, персиковое небо окрасилось фиолетовыми разводами. На улицах зажглись фонари, в воздухе пахло теплым вечером и выпечкой. Но оживленный город не засыпал, вечер был наполнен шумом машин, людскими голосами и музыкой, которая звучала из заведений. Франция жила второй жизнью – ночной. В студии горел свет. Най и Кайле развалились на диване у камина, вытянув ноги. Огонь в нем потрескивал, языки пламени вылизывали дрова. Парни тихо переговаривались о чем-то, иногда посмеиваясь. Маэль накинул красную спортивную куртку, на голову натянул капюшон серой толстовки. На нем сегодня были очки в толстой черной оправе, контактными линзами без особой надобности он пользоваться не любил. – Кому что? – спросил он, направляясь к входной двери. По итогам раунда в «камень-ножницы-бумага» за едой сегодня шел Сантана. Довольные Най и Кайле повернулись к нему. – Возьми пончиков из пекарни за углом, – сказал Леманн. – Точно, и к ним пива, – добавил Нордан. Маэльен кивнул, надел кроссовки и покинул студию. Откровенно говоря, ему нравилось жить обычной жизнью. Маэль, как и все, любил ходить в булочную за круассанами, гулять по Марселю, вдыхая цветочный аромат из лавок флористов, и обедать в местных ресторанах. По вечерам он рисовал, слушал музыку и пил вино на балконе, любуясь на городские огни, а еще иногда посещал с друзьями выставки, ходил в кино и бывал в клубах. Он с удовольствием проводил выходные с семьей в Валенсии, ужинал у них в воскресенье и дарил своей шестилетней сестре подарки. Сантана любил жизнь и умел ею наслаждаться. Свое второе «я», опасное и наглое, он выпускал только на работе, в ходе операций. Он, главарь «Лобоса», эдакий король всех воров и мошенников, объявленный в розыск Интерполом, в обычной жизни играл роль простого жителя Марселя, совершенно законопослушного и мирного. Это было одновременно и маской, и его внутренним стремлением. Маэль шел по улице несколько минут, затем пересек дорогу и направился к пекарне, в витрине которой были выставлены торты, пирожные и капкейки. Внутри было тепло и ярко, стены украшены цветами, всюду расставлены круглые столики. Казалось, здесь все были словно напичканы эндорфином – кассиры приветливо общались с покупателями, улыбающиеся бариста проворно готовили напитки, люди за столиками болтали и наслаждались своим кофе. Маэль заказал коробку пончиков. Ожидая заказ, он встал у стены и принялся рассматривать людей. Внезапно взгляд его наткнулся на единственную нахмуренную в помещении девушку. – Анна-Мария, ваш заказ готов! – громко сказал кассир, и девушка подошла к кассе. Маэльена как током ударило: «Точно, ее звали Анна-Мария!» * * * Маэль. Его зовут Маэль. Не зная полного имени, Анне-Марии будет тяжело найти его в Марселе. Да и точно ли он здесь? Быть может, он живет в другом городе или даже в другой стране. Ей хотелось мучить его, убить! Нет, лучше сдать Интерполу. Так унизить ее! Сорвать премьеру, не дать ей выступить, взять в заложницы, угрожать пистолетом! От одной мысли об этом у Валевской сжимались кулаки, ей хотелось врезать по стене или сломать кому-нибудь пару костей. Валевская была крайне жестокой. Такой ее сделали балет и дурной характер. Она стояла, прислонившись к стене. На девушке был темный кроп-топ, черные брюки и кожаная куртка. Волосы она собрала в хвост. Своим тяжелым взглядом она буравила очередь в пекарне, в которую заскочила по дороге домой. Когда кассир выкрикнул ее имя, Анна-Мария молча подошла к прилавку и забрала розовый полосатый пакетик с эмблемой. Внутри лежали коробочки с выпечкой. Она вышла из пекарни и едва успела пройти пару шагов, как ее окликнули и коснулись плеча. Недовольно обернувшись, Анна-Мария увидела мужчину – высокого, небрежно одетого, в капюшоне и очках. Про себя она отметила, что мужчина довольно красив. Он смотрел на нее и ухмылялся. – Простите, мы нигде раньше не встречались? Валевская остановилась. Окинув парня хмурым взглядом, она фыркнула: – Не припомню. То была ложь. У нее действительно появилось ощущение, что они и правда уже встречались. Эти глаза почему-то внушали ей беспокойство. И запах парфюма показался знакомым. Странно. – У вас довольно необычное имя, – проигнорировав ее ответ, продолжил мужчина. – Отстань, – равнодушно ответила Анна-Мария, – не отнимай время.