— Да, месяца три уже, работает с дипмиссией. — Хоть что-то приятное в этом бардаке! — засмеялся майор. — Ну вот видишь, не всегда нам быть в говне! — поддержал Ворон. — По-хорошему бы лучше как-нибудь переслать найденные документы сюда… — Я уже думаю, как можно это все сделать, и пара идей есть… А что с кротом делать будем? — Не беспокойся, тут уже разберусь, — спокойно сказал аналитик. — Кажется, понимаю, в какую сторону копать. — Только это, Ворон… — произнес Юра. — Тут есть документ, в котором рукою Ипатьева написаны четыре фамилии, — Сазонов, Сибирский, Яковлев и Лукин… Ворон озадаченно поднял бровь. — Интересный список… — Дима что-то знает, и, похоже, его пытаются под шумок слить! — прозвучало предположение. — Я тебя понял. Удачи вам! — Так, стоять, Зорька! — воскликнул Воронин, заметив, как начальник потянулся к телефону. Тот замер, одарив его пристальным взором. — А как мы в Рим попадем? На это Ворон лишь улыбнулся и с интригой в голосе сказал: — Чуть позже. Сейчас совещание с Октябрьским, а после него все организую. — Понял, принял. — Постарайтесь добраться до него быстрее. И сообщайте о ходе операции как можно чаще. — Постараемся. — Удачи! На этом видеозвонок был завершен. Воронин опустил телефон на пол, окинул взглядом все документы вокруг него. Немного поразмыслив, решительно поднялся на ноги и устремился в гостиную. Сам того не ожидая, мужчина резко распахнул дверь комнаты, что было внезапно для присутствующих. От этого все вышли из оцепенения: Барс и Поляк как-то машинально поднялись на ноги, устремив взгляд на офицера, Железнов и Панаев синхронно развернулись корпусом, сложив руки на спинке стула, а Шут слегка выглянул из тамбура. И только Алиф, стоящий у входа на кухню, деловито сложил руки на груди и с легкой улыбкой по-русски спросил: — Ну что, не все так плохо? — «Волки», собираемся! Мы отправляемся в Италию! Чувство тревоги и дурной сон заставили Настю проснуться: девушка долго сидела на кровати, после чего уселась на краю, свесив ножки и закрыв лицо руками. Долгое отсутствие любимого, тишина на сообщения и звонки в мессенджерах и социальных сетях вызывали не очень приятные мысли. Почти неделю назад он сказал, что уезжает в командировку всего-то на пару дней. Последняя весточка от Димы пришла, когда он прилетел в другой город и заверил ее, что позвонит, как обустроится на месте. Но с того самого момента телефон молчит. Это было ему несвойственно: Дима и ранее отправлялся в командировку, но всегда держал связь с ней. Бывали случаи, когда поездка длилась пару дней и он звонил ей только из мест, где имелся доступ Wi-Fi. Логически она понимала, что за неделю не обустроиться и не найти свободного выхода в Интернет — такого быть не может. — Что-то не так… Осмотрелась. Спальня… уже совместная спальня была окутана темнотой. Светлые обои хорошо сочетались с мебелью цвета тобакко. Окно позади Насти слегка прикрыто темной шторой, через «открытую» часть в комнату проникал лунный свет, озарявший прикрытую дверь в коридор. Два месяца назад Дима предложил ей жить с ним, такой важный шаг, показав свои серьезные намерения на дальнейшую жизнь. А Настя была уверена в своем выборе и с не меньшей уверенностью ответила согласием. И ни секунды не жалела об этом. Настя вздохнула, опустив ноги на пол, одернула футболку любимого и босиком направилась на кухню. Разум выдавал шторм из ужасных мыслей и подступающих страхов о Диме. Девушка поморщилась, взяв в руки кувшин с кипяченой водой и наполнила стакан. «Может, он не в командировке? — злорадно прозвучало в голове. — А на самом деле все это время развлекается с любовницей!» — Бред! — в голос выпалила Настя. — Он не пойдет на такое! «Да, да, конечно!» Девушка сполоснула стакан, убрала его обратно на полку и вернулась в спальню. В пустую. Сон был странным. Настя спешила с работы домой, с продуктами и светилась от счастья: Дима должен был вернуться из рабочей поездки, а ей хотелось организовать сюрприз. Тяжесть сумок с едой не чувствовалась, а в голове уже имелось полностью распланированное меню ужина. Она грациозно вошла в подъезд, вызвала лифт. И как удачно — он раскрыл свои двери перед девушкой, а из кабины неспешно вышла пожилая женщина, соседка по лестничной площадке. — Здравствуйте, Раиса Петровна! — радостно произнесла Настя, широко улыбаясь. Но в ответ не было добродушного удивления соседки, какого-то приветственного слова или даже банального кивка: она внимательно осмотрела девушку и осуждающе покачала головой. — Иди… — холодно произнесла Раиса Петровна, уступая ей проход. Улыбка вмиг исчезла с лица Насти, она шагнула внутрь кабины и развернулась лицом к выходу. Женщина стояла перед ней на площадке. — Он обманывает тебя… — лишь прозвучало при закрывающихся дверях. Встряхнув головой, Настя постаралась вернуться в позитивный настрой и к обдумыванию предстоящего вечера. Только все это резко исчезло по прибытии на этаж: дверь квартиры была раскрыта нараспашку. Первая мысль, которая возникла в голове, — ограбление. Но вот замечены в прихожей две пары обуви — мужская и женская… Зайдя в квартиру, чуть дальше Настя увидела след из разбросанной одежды, ведущий прямиком в спальню. По телу пробежала нервная дрожь, сердце на мгновение замерло, получив укол тоненькой иголочкой. Из спальни доносились звуки суеты, вздохов и страстных стонов. Девушка медлила: она осторожно опустила пальцы на ручку двери, понимая в глубине души, что это всего лишь сон. Но такой натуральный… Не успев встряхнуть головой, чтобы отогнать дурные мысли, Настя услышала довольный голос Димы, и только после этого стремительно раскрыла дверь и уверенно вошла в комнату. На мятой от утех кровати виднелся женский силуэт… Огненные рыжие волосы опускались до самых лопаток, игриво двигались в такт движений на ее любимом человеке. И на этом она проснулась. Страх овладевал ею: частые командировки, в последнее время — задерживался на работе, да и поведение стало иным. Может, все-таки кто-то есть у него? — Не может быть такого! — сказала девушка, распахнув глаза. Дима окружил ее большой заботой и теплотой. Если б он не любил, то явно не стал бы уделять столько внимания, предлагать съехаться и, в конце концов, показывать серьезные намерения на совместную жизнь. Настя обхватила его подушку и уткнулась в нее лицом. Она до сих пор пахла им, это окунало в приятные воспоминания совместных ночей и многочасовых прогулок. Сердце забилось быстрее, дыхание слегка перехватывало от волнения и неотступающего страха. — Может, что-то все-таки случилось? — грустно прошептала Настя. «Или все-таки у него есть любовница!» — ехидно зазвучало внутри. Глубоко вздохнув, девушка устремила взгляд на затемненную совместную фотографию. На ней они в Московском зоопарке, рядом с вольером волков. Дима попросил остановиться, а «санитар леса» красиво сел, смотря своим невозмутимым взглядом на мужчину. Казалось, что животное увидело в нем родную душу. Так и получилась эта фотография. Настя уверенно произнесла: — Тогда бы у меня не было того, что имею! — прикрыла глаза, прижала к себе подушку Димы, пытаясь уснуть. — Димка… я скучаю… После окончания разговора Ворон еще долго неподвижно сидел за столом, сомкнув перед собой руки в замок. Ситуация обретала негативный окрас, особенно для подполковника Ипатьева, да и для самого аналитика. Полученная с «полей» информация внесла в мысли легкий хаос, подпитывая профессиональный азарт к происходящему. Он еще некоторое время сидел, опустив глаза на листок с заметками. Очень сильно смущало несколько вещей: наименование таинственной группировки, наличие каких-то странных документов и список из четырех сотрудников Управления. Феникс явно что-то знает, но не может донести информацию из-за «крота». Да и подобная обстановка показала, что информация уходит к начальству другими путями. Интересный факт — всех четверых Ворон знал лично. Что ж, самое лучшее решение на данном этапе — Ипатьева нужно взять первым. Аналитик ближе пододвинул листок. Первым в списке стоял полковник Иван Николаевич Сазонов — руководитель направления «Восток» и непосредственный командир капитана Денисова. По службе часто вел себя нагло и жестко, к сожалению, в негативном контексте. Сазонов сам по своей натуре скользкий тип, переполненный амбициями, и без всяких моральных терзаний может пойти по головам ради новых звездочек на плечах. Не боялся применять «специальные» и запрещенные методы достижения результатов, прикрываясь высказыванием «Цель оправдывает средства». В личной беседе ведет себя надменно и неуважительно, демонстрируя личное превосходство над собеседником, при каждом удобном случае хвастается наградами и погонами. Часто полковник выходил на открытый конфликт с аналитиком: это обусловлено завистью и невозможностью сдвинуть с профессионального пьедестала Ворона и его «волков». Неоднократно Иван Николаевич выступал с предложением о создании второй подобной группы (конечно, чтобы лично возглавить ее), но получал отказ прямиком от руководства Управления. Наполеоновские амбиции до добра не доводят. Вторым в списке был подполковник Эдуард Степанович Сибирский, что вызывало у Ворона настоящее замешательство. Сибирский с восемнадцати лет служил стране: с момента призыва в Советском Союзе он отслужил в разведке, а из нее перешел в СВР [46] . Успел поработать во многих странах Европы, даже успел «пройтись» по Азии. После длительной службы во внешней разведке занялся усилением рубежей страны и был одним из первых, кто стоял во главе Управления после его создания. Сибирский являлся для всех примером добросовестной службы и офицерской чести. Даже для Ворона. Сейчас подполковник занимал должность по работе оперативников в других государствах и координировал операции в подконтрольных секторах. Одна только мысль, что Сибирский может быть «кротом» сознательно после стольких лет отданной стране жизни, сильно нервировала Ворона, заставляя усомниться в своих суждениях и в самом себе. Если подполковник являлся эталоном службы, то о капитане Никите Ивановиче Яковлеве сказать такое можно с большим натягом. Ответственный за предоставление оперативникам всего необходимого во время проведения операций, проще говоря — завхоз. Капитан постоянно искал выгоду для себя: несколько раз уже попадал под подозрения в продаже оборудования Управления третьим лицам, но доказательств не было, да и документация была всегда в порядке. Хотя у аналитика всегда возникал вопрос, почему таким делом плотно не занимались люди из ОСБ[47]. И завершал список старший лейтенант Александр Сергеевич Лукин — специалист, переведенный полгода назад из СВР. За свои навыки, умения и старание получил личное приглашение от Октябрьского перейти в состав Управления в качестве специалиста по профилю внешней разведки. За плечами молодого сотрудника несколько серьезных операций, в том числе по обезвреживанию опасных террористов в Республике Дагестан. Да и в работе с Вороном он показал себя как профессионал, проявив лояльность общему делу. И все-таки он попал в этот список. Ворон поймал себя на скверной мысли, что в эту секунду он и сам не доверяет Ипатьеву. Предоставленные сведения могут быть дезинформацию, дабы увести от себя подозрения. Хотя возникает логический вопрос — зачем эти сборы документов и, вероятно, умышленное оставление их в Пантеоне и квартире? Если только пустить по ложному следу. Аналитик все-таки склонялся к тому, что Феникс невиновен. Подозрения тут же снова ушли на Сазонова: с большой долей вероятностью полковник был в курсе о черных делах своего подчиненного, если, конечно, не получал проценты. Слишком долго умалчивали об этом в Управлении. И нельзя отрицать важный момент — отчет о происшествии в Триполи быстро оказался на столе Октябрьского. Следовательно, информация прошла через Сазонова, который уже превращается в заинтересованное лицо. У него имеются служебные мотивы и личная неприязнь к людям Ворона. Взгляд снова остановился на копии отчета — слишком все красиво написано. А на это он сразу не обратил внимание. — Хм, мотив-то есть, но как-то слишком легко… Но, как ни крути, Иван Николаевич получит проблемы в виде служебного расследования за самодеятельность капитана Денисова. А если к этому всему присоединятся сотрудники ОСБ, то связного без всяких сомнений пустят по уголовному делу со всеми вытекающими последствиями. Только это пока лишь доводы и предположения. Ворон задумчиво взялся за мышку компьютера, поводил по столу. В полумраке кабинета «проснулся» экран, где сразу появилась раскрытая почта. Затем стрелка нажала на кнопку создания письма в соответствующий отдел Управления по обеспечению транспортировки группы «Волчья стая» в Рим. Он составил запрос и снова пустился в размышления. Допустим, что полковник Сазонов — предатель и сливает все третьей стороне. Но возникает логичный вопрос — как он мог получить материалы работы «стаи», доступные определенному кругу лиц? Уровень доступа у руководителя Денисова значительно ниже, а получить их даже в служебных целях он мог только через двоих — Октябрьского и Ворона. И то — это из области фантастики. Разум отказывался принимать такую версию и сгенерировал другую. Подобный допуск имеет только несколько человек: Ворону нет смысла сливать своих же людей, руководству — тоже; с Ипатьевым — все и так понятно; и остается только Сибирский. И все возвращается к первым мрачным мыслям — Феникс и подполковник снова на подозрении… В дверь постучали. — Открыто! В узком проеме показался сержант. — Простите, господин советник, Октябрьский собирает совещание в конференц-зале номер три. — Да, спасибо! — Ворон кивнул. — Сейчас подойду. Аналитик перевел взгляд на открытую почту — проверил письмо и клацнул кнопку «Отправить». Далее из-под большого количества бумаг показалась на свет заготовленная папка с материалами по делу, куда сразу был вложен листок с заметками от Воронина. Ворон сдернул висящий на спинке кресла пиджак и быстро накинул его на плечи. Совещание…