Гости тоже опустили оружие: молодой попросил разрешения не идти по этому хаосу, на что старший кивнул ему, и он взял под контроль лестницу. Косухин, выдвинув приклад ПП, вышел из-за спины майора и вмиг поднялся на пролет между вторым и третьим этажом. Седой ливиец доложил Воронину: — На улице полная неразбериха! Перестрелка между полицией, людьми в серых костюмах и нашими людьми. Откуда вторые взялись — непонятно, на хвосте у вас не наблюдались. Похоже, прибыли по наводке… Недобрый взгляд достался вышедшему следом Денисову. — В принципе логично! — Полиция сейчас сильно не разбирается, — продолжал доклад ливиец, — стреляют по всем вооруженным людям, но вроде как мы смогли обозначиться. Пока сдерживаем проход к арке, с другой стороны улицы, через двор, стоит фургон! Мы уйдем на нем. — Просто превосходно! — нервно бросил Андрей, поглядывая в квартиру. Воронин обратился к седому: — Как тебя зовут? — Маруф, а это, — тот кивнул на стоящего чуть ниже парня, — Наджи. — Отлично, я Док. Потери есть? — Нет… — Среди гражданских? Тот лишь вздохнул: — Есть… Воронин цыкнул — все идет по самому нехорошему сценарию. Обдумать дальнейшие действия не дал взрыв, слегка тряханувший здание, заставив всех рефлекторно пригнуться. — Ладно, это потом! — Воронин перешел на русскую речь, развернувшись к остальным: — Значит так, господа. Мы выходим и постараемся уйти с района… Денисов, мы с вами разберемся чуть позже, — взгляд перешел на Трощановича. — Ефрейтор, разоружите его, пистолет у него за спиной. — Но… — заикнулся Руслан. — Капитан, не в ваших интересах вякать! — Юра, приблизившись впритык, морально давил взглядом. Поляк с легкостью вытащил табельное оружие связного. Майор вдогонку произнес: — Проверьте его. Если попробует сбежать — стрелять на месте. — Есть! — Барс! — Миша выглянул — мол, я слушаю. — Мы выдвигаемся! Ты замыкающий! Прикрывай Поляка. — Принято! Воронин развернулся к Маруфу, который с кем-то общался через гарнитуру. — В чем дело? — Появилось тяжелое вооружение. Минус одна машина полиции. — А вот это уже плохо… Сообщите своим, чтобы они начинали уходить. Ведите к транспорту, мы за вами! Маруф кивнул, передал приказ русского офицера своему молодому напарнику. Наджи бегом устремился вниз: резким движением открыл нараспашку дверь и помчался вдоль дома вправо. У фонтана он свернул в арку. Под канонадой выстрелов и взрывов на противоположной улице группа двигалась в быстром темпе: за молодым бежали Маруф и Воронин, следом — Денисов под контролем Трощановича, Косухин замыкал. И уже на подходе к спасительной арке прозвучал четкий выстрел, отчего Наджи на бегу дернулся и упал. Над головами остальных засвистели пули. — Б…ть! — лишь шикнул Док. Маруф по инерции пробежал мимо упавшего товарища, а майор, успев скорректировать траекторию, в подкате уселся около стонущего ливийца. Андрей мгновенно оттолкнул Денисова за фонтан, отчего связной упал прямиком на каменное покрытие. А Поляк подсел за каменную стенку, приготовившись помогать огнем. Миша еще при первых выстрелах развернулся и дал длинную очередь в сторону стрелков. Двое замертво упали, один скрылся за угол. Получилось отвоевать паузу, в которой Маруф вернулся к Юре и Наджи, сообщая о раненом в эфир. — Можешь идти?! — спросил Юра, поднимая его и перекидывая руку парнишки через свою шею. — Могу… доковыляю… — рычал от боли Наджи, а Маруф подхватил его вторую руку. — Не стоим на месте! — закричал «волкам» майор. — Группа — танцуем! Трощанович с размаха ткнул капитана под ребра пистолетом: — Подъем, сука! Иначе я тебя сам нашпигую! Косухин сменил отстрелянный магазин на новый. Лейтенант полностью отвлек внимание на себя, предоставляя возможность Маруфу и Доку покинуть красную зону. Оперативники скрылись в арке, где у самого выхода стоял черный фургон. С их появлением боковая дверь распахнулась, и оттуда выскочил мужчина с ПП и натянутой на лицо маской. Майор, не отпуская руку Наджи, хотел было уже поднять Glock, как седой оперативник замахал свободной рукой: — Док! Это свои! Это наш транспорт! — Вовремя сказал… — процедил «волк», опустив пистолет. Прикрытие помогло погрузить раненого в фургон, после чего Воронин развернулся лицом к проходу. Поляк пинками гнал Денисова, безостановочно матерясь. Вот и они скрылись внутри. А Косухин уже выбегал из арки. — А-а-а-а-а-а!!! — верещал он. — Их там как муравьев в разоренном муравейнике! Валим! Док еле успел отскочить в сторону, когда Миша на полной скорости чуть ли не рыбкой запрыгнул в фургон, снеся замешкавшегося Денисова. Майор, встав на порожек, постучал по корпусу и громко крикнул «Поехали!», водитель сразу вдавил педаль газа, и они понеслись прочь. Юра остался стоять, держась за специальную ручку: он видел, как преследователи высыпались кучкой на дорогу, суетливо развернувшись вслед транспорту. У одного в руках была пусковая установка. Но транспорт с пыльным шлейфом уже скрылся за поворотом, а Док залез в салон и закрыл дверь. Ливийское солнце постепенно разошлось: если у побережья было легко и свежо, то в самом городе все начинало раскаляться. Легкая одежда, предназначенная для работы в таких условиях, уже не справлялась со своей задачей. Но для морских пехотинцев капрала Дэвида Джексона и рядового первого класса Честера Бартена такая погода считалась поводом получить легкий загар. В шесть часов утра они заступили на дежурство на КПП посольства США в г. Триполи, распределившись обычным образом — Бартен у будки на территории посольства, а Джексон — у самых ворот, следя за обстановкой на улице. Ситуация в городе постепенно накалялась, особенно после нападения на посольство неделю назад: группа неизвестных попыталась высказать негодование и потребовать вывода американцев с территории Ливии, но что-то пошло не так. В напоминание того инцидента остались следы пуль в стене вокруг здания дипмиссии и большой закопченый участок сбоку от ворот после неудачного подрыва машины. От местных всегда можно ожидать чего угодно, в особенности когда ты американец и находишься в Северной Африке. В этот день записи на прием к консулу не было, поэтому ворота были чуть прикрыты, чтобы можно было пройти в экипировке. Окинув полупустую улицу оценивающим взглядом, Джексон провел рукой по правому карману на плече формы, где была припасена пачка сигарет. На посту курение было запрещено, и капрал цыкнул себе под нос, поправляя М4А1 на плече, и спиной сделал шаг назад к воротам посольства. Взгляд то и дело прыгал с прохожего на прохожего, оценивая его поведение и вероятность агрессивных действий, в то время как к машинам было меньше претензий — они плавно проезжали мимо с большим интервалом. Казалось бы, никому нет дела до людишек с другого континента, но нужно быть всегда готовым к нападению, особенно тут. Джексон, пропустив мимо красивую девушку, хотел обратиться к напарнику, как из-за ближайшего поворота вылетел серый фургон без номеров и устремился по улице в сторону посольства. Шлейф пыли от машины и визг колес привлек капрала, и он собирался схватить болтающуюся штурмовую винтовку, но не получались. Все произошло очень быстро. Фургон резко остановился, прямиком перед воротами, раскрылась на ходу боковая дверь, откуда сразу вылетело нечто, напоминающее осколочную гранату. Оно пролетело мимо капрала, почти под ноги к Бартену. — Grenade![41] — лишь прозвучало в суматохе. Но пока они нырнули в разные стороны, стремительно прижимаясь к земле, раздался оглушительный и пронзительный смех, за которым грубый и надменный голос скомандовал: — Pick it up! [42] Что-то упало рядом с Джексоном, а голос сменился резким ревом двигателя. Капрал к тому времени быстро перевернулся на спину, выставив оружие для стрельбы, но фургон уже умчался дальше по улице. Ошарашенный Бартен подскочил к лежащему человеку, одетому в зеленую футболку с растянутым воротом. Виднелись запекшиеся кровяные пятна, дырки, как будто его волокли, а бежевые штаны и синие кроссовки полностью были запачканы кровью и пылью. На голове бедолаги — черный мешок, а на груди табличка, написанная то ли фломастером, то ли краской: «Your informants are sucks! Work better, motherfuckers! [43] » Шокированный Джексон посмотрел на Бартена. Рядовой поднял перед ним какую-то деталь из двигателя автомобиля, что было той самой «гранатой». Фургон остановился где-то во дворах, в другой части города. Резкая тишина мгновенно ударила по ушам: больше не слышались ни выстрелы, ни вой сирен, ни крики паникующих гражданских. Такой переполох стоило ожидать в предстоящих выпусках новостей (если не во всем Интернете), что может очень осложнить дело. Воронин с остервенением открыл боковую дверь транспорта и выпрыгнул на асфальт, отойдя в сторону. Он пытался отдышаться и смотрел, как выносили раненного Наджи — пуля прошла в бок навылет. Рану обработали и наложили бинт, теперь люди Алифа доставят его в больницу. Док сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Адреналин постепенно отпускал, по телу прошла легкая дрожь, голова начала слегка гудеть от тишины и резкой смены обстановки. Ипатьев не играл — он действительно пошел против всех. Может, Дима и есть тот самый крот, о котором говорил Ворон, а стаю направили сюда, чтобы красиво разыграть тупиковую ситуацию, где вожака в любом бы случае застрелили. Тогда это получался слишком сложный и долгий план, даже более не практичный, чем нечто из разряда ноу-хау. Выходит, что вопросы накапливались быстрее, чем разворачивались события, а в очевидные на данный момент вещи Док верить не хотел. По крайней мере, пока сам Ипатьев не скажет, что он и есть крот. Рядом с фургоном со скрипом тормозов остановилась легковушка, откуда выскочил Алиф, держа в руках рацию. Ливиец спросил у майора и на ломаном русском: — Что случилось?! В ту секунду Дока переклинило. Моргнув глазами, он мгновенно развернул голову к фургону: Поляк и Барс помогали грузить раненого в другую машину, а Денисов, стоя на порожке, следил за процессом со стороны. Капитан пытался сохранять спокойствие, хотя невооруженным глазом можно было разглядеть обеспокоенность и нервозность. Воронин, словно ураган, в момент оказался у фургона, резко схватил за грудки капитана, скидывая с порога и поволочил его за собой. — Нет! Нет! Нет! — молящим тоном завопил Руслан, пытаясь выбраться из цепкой хватки «волка» или хотя бы нормально подняться на ноги. — Сейчас ты мне, сука, все расскажешь! — шипел майор, подтаскивая его к припаркованному автомобилю в другом углу двора. Заметив непонятную суету, «волки» поначалу удивленно наблюдали за перемещением товарища, но, когда пришло осознание того, что сейчас намечается, то тут же побежали за Юрой. Тот уже резким движением поставил Денисова на ноги, ударив кулаком в живот. Потом Док молниеносным движением приложил его о капот. Глухой звук заставил Косухина мгновенно замереть, скривив лицо от фантомной боли в носу. — Сука! Руки успел выставить, тварина! — издал надрывистый вопль Док, подняв за шкирку Денисова. Без церемоний — боковой удар в челюсть и повтор маневра об машину. Капитан приземлился щекой на капот. Воронин запустил пальцы в волосы связного, запрокинув его голову назад, и сухо, озлобленно произнес: — Скажи, капитан, каково своих сливать и при этом быть офицером? А?! — Я не понимаю, о чем вы говорите! — проскулил Денисов, задрав руки в попытке освободиться. — Ах ты ж гад несчастный! — крикнул майор, развернув его к себе лицом. — Забыл, да?! Ничего! Я тебе сейчас напомню! — Удар. — Сдал с потрохами подполковника Ипатьева, и ради чего?! Ради каких-то фантиков?! — Еще два удара. — Ладно, я понимаю, почему люди идут на предательство, но почему сами ведут в ловушку как на убой — не понимаю! Хлесткий джеб в нос, и капитан осел на капот, размазывая стекающую с лица кровь по металлу. Несмотря на повреждения и последствия ударов, капитан собрался с силами и промямлил: — Не я его туда привел… н-наоборот — пытался его у-увести от этого всего! Мне нет резона гробить своего… Подошедшие Миша и Андрей расположились за спиной майора, но не вмешивались, лишь переглядываясь между собой. Третьим человеком оказался Алиф, с опаской наблюдая за происходящим. Док одной рукой крепкой хваткой вцепился в горло Денисову, прижав к капоту, а второй выставил Glock на уровне головы.