— Фух… — Мьют на мгновение опустил взор. — Моя девушка попросила сходить в магазин, а я вроде не туда ушел… потерялся. Не могу найти дорогу к отелю… — В ближайшем квартале нет никаких отелей, — разочарованно помотал головой ливиец. — Здесь весьма опасный район для иностранцев. Воруют тут, но я могу провести к нужной улице. Женя, делая вид, что еще пытается отдышаться, покрутил головой: мимо прошли двое и исчезли где-то среди еле заметных проходов. С правой стороны, рядом с ними, был переулок, уходящий в тупик, где тени от утреннего солнца затемняли пространство в глубине, что могло сыграть на руку. Панаев выпрямился и уже ровным, уверенным голосом пояснил: — Было бы неплохо… а то не хочу стать целью воров… как ты, Омар… Услышав свое имя, мужчина остолбенел, растерялся. Руки его потянулись к поясу, но Мьют, резко выпрямившись, нанес хороший апперкот[40] в живот. Омар громко ухнул, сложившись и обхватив за живот. Мгновение — колено в подбородок, а свободной рукой «волк» с силой швырнул бедолагу в переулок, вдогонку поддав пинка для ускорения. Все произошло стремительно: Омар исчез в тени, а ефрейтор зашагал следом под озадаченный комментарий выскакивающего из транспорта Шута: — Вот наглец! На ускорении ливиец пролетел почти до самой середины переулка, сделал неуклюжий переворот, повалившись на грунтовую дорогу, но быстро поднялся на ноги. После, выхватив пистолет, суетливо развернулся к прущему на него как танк Панаеву. Только «волка» такая «неожиданность» ни капли не испугала: одной кистью он взялся за короткоствол, а свободным кулаком прописал джеб. Брызнула кровь, ливиец заскулил и приземлился на пятую точку. Оружие осталось у невозмутимого русского. — О! Пистолет! — с издевкой бросил Панаев, демонстративно сняв с предохранителя, и направил оружие на мужчину. — С предохранителя сначала бы снял, придурок! Не берись, если не знаешь, как это делать! В переулок грозовым бураном влетел Железнов: хмурый капитан мгновенно оказался около сидящего Омара, своими крупными кистями схватил пленника за грудки и, оторвав от земли, жестко приложил об стену. — Итак, сразу обозначим правила, друг мой, — без церемоний на английском заявил Мертвец. Мьют обошел его с другой стороны с заготовленным трофейным пистолетом. Шут же встал почти у самого выхода в переулок, скрываясь в тени. — Мы зададим тебе пару вопросов. Ты на них отвечаешь, а мы не запихиваем этот пистолет, — кивок на оружие, — тебе в жопу. Идет?! — Я… я не знаю, чего вы хотите от меня! Денег у меня нет! — испуганно затараторил Омар на хорошем английском языке. Не до конца понятно, играет он или реально наложил в штаны. Хотя запаха никто их присутствующих не чувствовал. — Зачем мне твои деньги! — рявкнул Железнов, тряханув Омара. — Хорош притворяться невинной овечкой — мы знаем, кто ты такой и что делаешь на досуге! — Вы меня с кем-то спутали! — Ливиец продолжал увиливать от «глупых» заявлений, но получалось не слишком убедительно. Капитан терпеть спектакль одного клоуна не собирался. Правая кисть разжалась, в то время как левый кулак накрутил больше одежду, и следом оперативник с полной душой сначала исполнил апперкот в живот, красиво добавив штрих хуком по лицу. — Начнем сначала… Отшагнув от них, Панаев окинул взглядом переулок. Никого не было, да и потенциальных «выходов» для посторонних не наблюдалось. Прохожие мелькали на улице редко, и им не было никакого дела до какой-то суеты в полумраке переулка. Омар продолжал открещиваться в жанре «я ничего не скажу/не знаю», за что в очередной раз получил по лицу от Мертвеца. Мьют приблизился к одному из закрытых боксов. Изучил ворота: были металлические тонкие ставни, со временем местами уже проржавели, покрылись пятнами; через петли был накинут незапертый замок. Усмехнувшись, Панаев ловко скинул ногой замок с петель и, присев перед входом в бокс, резким движением поднял ворота кверху. Оказавшись внутри, нащупал на стене выключатель и зажег свет. Перед оперативником предстал старый гараж с потрепанным подъемником посередине. Цвета уже потускнели от времени и частого использования, виднелись различные царапины. На полу — глубоко въевшиеся в бетон пятна масла и бензина. У противоположной стены от входа стояло несколько баллонов, намотанный длинный шланг на одном из них. С правой стороны размещался верстак и большое количество разного рода инструментов, рядом со столом — какие-то мелкие коробки и детали. С другой — сваленные крупногабаритные запчасти. Панаев развернулся к Железнову и, подавляя желание интуитивно назвать его по имени или позывному, привлек его внимание на беглом английском: — Эй, амиго! Тащи его сюда! Тут поговорить можно ближе и интимно. Плюс для эстетов имеются инструменты. Мертвец уже хотел нанести следующий удар по лицу Омара, но услышал ефрейтора и его кулак застыл у окровавленного носа ливийца. Капитан взглянул на распахнутые ворота и одобрительно кивнул. — Найди веревку и стул… И все-таки нанес хлесткий удар Омару. Тот взвыл от боли, закрывшись измазанными кровью руками. Женя прошел вглубь гаража, а Серега развернулся к пленнику и прорычал: — Значит так, Омар, я перестану тебя бить, если ты ответишь на все вопросы. Понял?! Тот судорожно закивал, и оперативник втащил его в бокс. Стоящий на стреме на углу Быков время от времени выглядывал в переулок, а когда Железнов скрылся в боксе, сержант переместился к остальным. Панаев тем временем нашел веревку, приблизился к Омару и с улыбкой маньяка начал связывать ему руки. — К-кто в-вы? — пленник все же набрался смелости задать вопрос, следя за вошедшим Быковым, который закрыл за собой ворота. — Я вопросы здесь задаю! — озлобленно шикнул Железнов, дав Омару подзатыльник. — Твой худший кошмар… — зловеще растянул Мьют, затянув узел сильнее. — Я не понимаю, зачем я вам… — продолжать лепетать ливиец. — Я обычный пекарь в местной булочной! У меня ничего нет ценного! — А это мы сейчас будем выяснять! — Капитан, не обнаружив требуемого стула, кинул суровый взгляд на Женю. — Где стул?! — Нету! — ответил тот с усмешкой, разведя руки. — Вон, сейчас подъемник подниму, и будет тебе груша для битья… — Не надо! — взмолился Омар. — Еще как надо! — подал голос Шут. Панаев ловко привязал веревку к стрелке подъемника и переместился к пульту управления. Тем временем Железнов обыскивал карманы пленника: первым на свет показался мобильный телефон, который тут же был передан Быкову. Далее из заднего кармана штанов был извлечен небольшой блокнотик с разными записями на арабском и английском, похожими на заметки о людях, как в найденных в квартире конверта. Там же располагался сложенный листок с разрешением прохода на территорию американского посольства и передвижение по городу. — Как много можно узнать о человеке, заглянув в его мобильный телефон… — с ехидством звучал голос сержанта, повертевшего в руках гаджет. — Столько тайн можно найти и поведать всему миру! Руки Омара плавно поднялись вслед за стрелкой подъемника, а сам пленник пытался сохранять спокойствие и самообладание, что вызывало у опытных сотрудников Управления некоторую нотку уважения. Шут попытался разблокировать телефон, но на рандомный код система выдала ошибку доступа к секретам мужчины. Короткая системная фраза отсылала на метод разблокировки по лицу владельца устройства, и, рыча себе под нос что-то непонятное, Быков развернулся к подвешенному Омару и выставил перед ним гаджет с включенной для разблокировки фронтальной камерой. — Не рыпайся… Одобрительный писк, и раскрылось меню. Сержант удовлетворенно заулыбался, а Мертвец бросил суровый взгляд на Омара: мужчина все еще старался сохранять спокойствие и не подавать вид, что осознает свое плачевное положение. Внутри оперативника росло удовлетворение от складывающейся ситуации, а руки достали фотографию Денисова, и, практически тыкнув ее в нос пленнику, «волк» прорычал: — Знаешь его?! — Нет… — мгновенно прозвучало в ответ. — Неужели?! — Капитан злостно улыбнулся, понимая, какой сценарий допроса ливиец выбрал для себя. — А мне кажется, что знаешь! И очень хорошо! — Я же сказал — не знаю! — Омар попытался ответить с напором, но голос сорвался, и получилось слишком наигранно и неубедительно. Железнов нанес ему удар в живот. Ливиец замычал, это переросло в протяжный стон, голова склонилась, а с губ потекли слюни вперемешку с кровью. — Еще раз… — Оперативник свободной рукой поднял лицо пленника и ткнул фотографию. — Ты. Знаешь. Этого. Человека?! В твоих интересах заговорить! — Да пошел ты! — со злостью бросил Омар, бесстрашно смотря в глаза капитана. — Если в твою тупую башку не доходит, то повторю! Я не знаю этого человека! Мьют и Шут одновременно отвернулись, прикрыв лица ладонями: когда Серега злой, в его адрес нужно очень грамотно подбирать слова, а не играть в крутого человека. Железнов не оставил дерзкое высказывание без внимания, что было подтверждено двумя красивыми хуками по лицу Омара. Капли крови полетели в разные стороны, а сам бедолага заскулил от боли. Наблюдая со стороны, можно было понять, что капитан вложил много сил в удары, что в принципе ливийцу пора начать считать количество потерянных зубов, но, похоже, природа наградила его хорошими деснами. Пленник болтался на стреле, обмякая. Кровь стекала из носа, губ, скула рассечена, а правый глаз постепенно начал разбухать. В какой-то момент послышалась тяжелая отдышка с отчаянным выдыханием, тогда Железнов сделал широкий шаг назад, несколько раз встряхнув рукой, и на удивление сослуживцев заговорил плавным и уравновешенным тоном: — Говоришь, не знаешь? Странно, почему тогда вас обоих видели вчера у твоего дома. За солью заходил, как добрый сосед? — Понятия не имею, о чем вы говорите и кого вы там видели… — Омар слабо продолжал гнуть свое. — Я… я все больше начинаю думать, что вы меня с кем-то спутали… — Честно скажу: мне тоже в это хочется верить, — язвительно протянул Железнов, улыбнувшись. — Но тут есть такой ма-а-а-аленький неприятный фактор — ты сам не веришь, в то, что говоришь. Можешь, конечно, придумать отмазку куда интереснее, но на меня уже вряд ли это сработает… Слова сопровождались демонстративной разминкой кулаков с хорошим хрустом, а сам суровый капитан собрался продолжить выбивать оставшуюся дурь из пленника, но между ними внезапно материализовался Панаев и показательно поставил замызганную в масле и грязи канистру, внутри которой слышался всплеск какой-то жидкости. Мертвец и Омар (удивленно и испуганно соответственно) сначала взглянули на принесенный предмет, а потом на ефрейтора, а тот с добродушной ухмылкой все на том же английском языке рассказал задумку: — Черт с ним! Только зря теряем время! Пускай молчит, его вроде как право по каким-то там сраным документами… но! Мы просто так отпустить не можем? Поэтому пускай все горит огнем… Ехидное выражение лица появилась и у Мертвеца: швырнув Жене фотографию, он спокойно подобрал канистру и быстро скинул крышку. В нос ударил запах бензина, который стремительным водопадом начал обволакивать Омара. Пленник судорожно пытался слететь со стрелы подъемника: телом он раскачивался, неуклюже уклонялся от льющегося бензина, но мало чего получалось. А Железнов с одним и тем же выражением лица закончил обливание ливийца горючей жидкостью и, демонстративно отшагнув на два метра назад, отшвырнул пустую канистру в сторону. — Что ж, — монотонно начал капитан, — раз ты не хочешь идти на контакт… — В руках у него появилась зажигалка. Отбросив крышку, большим пальцем ловко прокрутил колесико-кресало, и на фитиле заиграло пламя. От увиденного Омар еще больше занервничал, ужом начал ерзать сильнее, а маниакальный голос звучал дальше: — Мне остается сделать только одно — сжечь проблему… И шагнул к нему, выставив руку перед собой. — Стойте! — выпалил Омар, стараясь отдалиться от играющего огня. — Не надо! Прошу! Я все расскажу! Расскажу! Только не поджигайте! Прошу! Мертвец с удовлетворенной улыбкой закрыл крышку. — Вот уже деловой подход прорезался! — Зажигалка сменилась на фото. — Начнем сначала. Знаешь его? — Да… — Пауза. — Российский агент под прикрытием, работает связным тут… — Ух ты ж, — сразу подал голос Быков, оторвав глаза от телефона пленника. — Откуда такие познания, что он какой-то связной? — Его давно засветили… — ответил ливиец. — Может, где-то месяца полтора назад… — Кто?! — рыкнул капитан. — Американцы… — Хана вам! — демонстративно шикнул Шут с наливающимися кровью глазами, приготовившись к удару, но вовремя прилетевшая прямиком в лицо грязная тряпка от Мьюта слегка охладила порыв сержанта. — Я не от них! — Омар испуганно отстранился от попытки нападения. — Я местный осведомитель и связной для их оперативников! Не более! — Мне этого достаточно! — оскалился Быков. — Ушел! — легким движением правой руки Железнов словно пушинку отпихнул взъевшегося сержанта от пленного, а сам продолжил, пиля глазами Омара: — И тебя поставили следить за ним? Тяжелый выдох. — Не совсем… Я контролирую его действия… частично помогаю … сам он не сильно распыляется о делах, обычно дает дозированную порцию информации. — Но при этом не скрывает, кем он является? — Мьют сложил руки на груди. — Как-то не кажется тебе странным? Нет?