— Понял, понял, — вернулся в суровую действительность Мак-Нелли. Пути к отступлению у него уже были отрезаны. Оставалось полагаться на всевышнего. Возможно, всевышний оценивает человеческую жизнь дороже государственных секретов. — Кстати, в Иокогаме больше не будем встречаться! — поставил в известность друга Джордж. — Здесь мы и так слишком часто светились. — А где тогда? — неуверенно спросил Стивен. Неуверенность в его голосе нисколько не смутила Веригина. Самое главное, что этим вопросом МакНелли подтвердил готовность сотрудничать дальше. Это был огромный успех! Не только его личный, но и всей резидентуры. — В Токио на третий день после прибытия «Мидуэя» в Иокосуку. В универмаге «Мицукоси» в Синдзюку на мужском этаже в три часа дня. На третий день в три часа, — повторил Веригин ключевые данные. Город и место встречи запомнить легче. — Я запомнил, — отозвался МакНелли. — Теперь встречи с вами, Джордж, для меня на третьем месте после семьи и службы. — Все взаимосвязано в жизни, — философски заключил Джордж. — Вот именно! А для меня эти три сочетания стали ключевыми в жизни. Не отвлекаясь далее на умозрительные рассуждения, Веригин вновь перешел к насущным вещам: — Если вас, Стивен, переведут в Вашингтон… — Вы и об этом знаете?! — перебил Джорджа Стивен. — Я не знаю, переведут вас в Вашингтон или нет. Но нужно предусмотреть и такой вариант. — Вам лучше знать. Мне остается полагаться на вас, — сказал МакНелли, подумав про себя: «но прежде всего на всевышнего». — Так вот, в случае перевода в Вашингтон встречи будут, как я ранее сказал, в столице Мексики городе Мехико в отеле «Интерконтинентал» в лобби-баре. И в еще одной точке: в Швейцарии в городе Базель, на самом большом мосту через реку Рейн. Дополнительные ориентиры: небольшая гостиница «Меридиен» условно слева у моста и «Гранд отель» на другом берегу Рейна, условно справа от моста. Дата и время: в Мексике — каждый четный месяц каждую первую субботу в 18.00, в Швейцарии — каждый нечетный месяц в эти же дату и время. — Мексика: каждый четный месяц в первую субботу в шесть вечера; в Швейцарии — каждый нечетный месяц в первую субботу в это же время. Отель и мост. Запомнил! — Если я не смогу явиться на встречу, к вам подойдет другой человек и скажет: «Привет из Иокогамы от дракона!» — передал важную информацию Джордж. — Нет, я буду встречаться только с вами, Джордж! — Я постараюсь являться, но не все зависит от меня. Они расстались как старые добрые друзья. Их теперь скрепляла не просто дружба, а нечто более весомое и значимое. На кону у Веригина была его карьера: он мог взлететь вверх, опираясь на плечи МакНелли, но мог и обрушиться вниз, если дела с американским офицером пойдут не так, как задумали в резидентуре в Токио и в Центре в Москве. МакНелли мог погореть. В конце концов, его могли заставить вести двойную игру, хотя на это было непохоже. У МакНелли ставка была и вовсе высочайшая — жизнь. Жизнь его дочери и его собственная жизнь. Он мог спасти жизнь Кэролайн, но одновременно мог лишиться собственной жизни в качестве платы за измену. В лучшем случае — пожизненное заключение. Ведь для семьи он был герой, а для государства — предатель. Он встал на этот путь для спасения жизни дочери даже ценой собственной жизни. Кто способен решить в такой ситуации как поступить и кто полномочен осудить его? Только он сам. * * * В пристройке к жилому корпусу советского посольства в Токио, где размещались клуб и офис консульского отдела посольства, находились также помещения средней школы при посольстве СССР в Японии. В посольской школе учились как в обычной советской школе, точно так же протекала общественная жизнь школьников, в том числе они вступали в пионеры. Очередной прием в пионеры было намечено провести у могилы Героя Советского Союза Рихарда Зорге на кладбище Тама на окраине Токио. Узнав об этом, Веригин вызвался сопровождать школьников и директора школы в поездке к могиле легендарного советского разведчика. На посольском автобусе вся группа прибыла к входу на кладбище Тама. Дальше пошли пешком к могиле № 16 в 17-м секторе, 1-м квадрате, 21-м ряду. На могиле Зорге установлен черный мраморный памятник в виде прямоугольника. На памятнике высечены медаль Героя Советского Союза и лавровая ветвь, ниже выделяется надпись: «Герой Советского Союза Рихард Зорге». Вступающие в пионерскую организацию школьники дали пионерскую клятву. Пионервожатый повязал им красные галстуки. Торжественная церемония закончилась традиционным пионерским приветствием согнутой правой руки над лбом головы. Вечером того же дня Веригин отправился в квартал Гиндза на поиски ресторана, где в свое время любил бывать Рихард Зорге. Об этом Юрий прочитал в статье о Зорге в японском толстом журнале «Тюо корон». По свидетельству журнала, ресторан находился в тихом переулке квартала Гиндза, недалеко от Тюо-дори. От станции метро Хибия недалеко от отеля «Империал» (по-японски «Тэйкоку») Веригин направился по Хибия-дори в сторону территории императорского дворца. На пересечении с Харуми-дори повернул направо и пошел по этой улице в сторону Гиндзы. Слева на противоположной стороне виднелся полукруглый фасад театра Нитигэки. В этом театре давали представления варьете. Японки в усыпанных блестками узких трусиках и бюстгальтерах, с перьями на голове, исполняли различные танцы. Но гвоздем программы было выступление высокой американки. Апофеоз номера наступал тогда, когда заокеанская артистка сбрасывала бюстгальтер и начинала вращать груди. Сначала в одну сторону, потом — в другую. Большие, слегка обвисшие груди мотались из стороны в сторону, вызывая восторг публики — естественно, мужчин. Плоскогрудые японки не могли порадовать мужскую часть населения подобными номерами. Далее на этой же левой стороне широкой улицы находится здание редакции газеты «Асахи». Это — крупнейшая японская ежедневная газета. Концерн «Асахи» помимо одноименной газеты на японском языке выпускает также газету Asakhi Ivning News на английском языке и различные журналы. Телеканал «Асахи» — один из самых популярных в стране. Веригин прошел под мостом, по которому пролегает линия городской железной дороги. Еще выше — трасса скоростной автострады, хайвэй связывает различные части города. Не доходя до Тюо-дори, которая проходит перпендикулярно Хибия-дори, Юрий повернул направо. В квартале Гиндза во втором переулке от Тюо-дори, название которой переводится как Центральная улица, Юрий нашел-таки искомый ресторан. Это оказалось заведение на первом этаже, среднего размера, с деревянной отделкой стен внутри. Кухня — европейская и японская. Заказав стейк и бокал пива, Веригин не спеша принялся за еду. При этом внимательно присматривался к местному персоналу. По залу сновали официанты, одетые в черные брюки и белые рубашки, и официантки соответственно в черных юбках и белых блузках. На какое-то время в зал заглянула из служебного помещения пожилая японка, видимо, хозяйка этого заведения. Веригин попросил обслуживающего его официанта подозвать хозяйку ресторана. Женщина подошла к нему. — Слушаю вас очень внимательно! Надеюсь оказать вам всяческое содействие! — приветливо проговорила женщина. Но в ее глазах скрывалась тревога: всем ли доволен клиент? — В вашем ресторане прекрасная кухня! — сказал иностранный гость, широко улыбаясь. — Благодарю за столь высокую оценку нашего скромного труда! — ответила хозяйка, сложившись в полупоклоне. — Мои друзья много рассказывали о вашем ресторане, — продолжил клиент. — Они не ошиблись в оценке высокого уровня вашего заведения. — Надеюсь, ваши друзья и вы сами еще не раз посетите наш ресторан! — Непременно так и сделаем! — заверил гость. — Мы будем очень рады! Ждем вас с нетерпением! — вновь отвесила легкий поклон хозяйка. — Этот ресторан — с давними традициями. Заведение досталось вам по наследству? — Да, этот ресторан я получила в наследство от моих дражайших отца и матери. — Видимо, ваши уважаемые родители передали вам секреты приготовления прекрасных блюд и обслуживания клиентов на высочайшем уровне. — Так оно и есть. Ну, и потом мы сами стали стремиться не опозорить память предков и развивать и дальше наше заведение. — Ваши родители, вероятно, поведали различные истории из прошлого, о знаменитых посетителях ресторана, — осторожно поинтересовался гость. — Да, у нашего ресторана богатые традиции. Здесь побывало немало знаменитых людей, — сказала в ответ хозяйка. — А здесь бывал Рихард Зорге? — как бы невзначай вставил посетитель ресторана. — Отец как-то рассказывал мне, что в годы второй мировой войны здесь бывал известный немецкий журналист Рихард Зорге, который оказался знаменитым советским шпионом. — Ваши родители запомнили его? — Запомнили, запомнили. А вы сын Зорге-сана? — Нет, я не его сын! — смутился клиент. — Я о господине Зорге узнал из журналов и книг. Хозяйка ресторана слишком прямолинейно провела линию связи с Рихардом Зорге, подумал Веригин. Но все же он, Веригин, в некоторой степени действительно является наследником дела Зорге, преемником этого выдающегося разведчика. Он не мог претендовать на масштаб личности Зорге, на его достижения в качестве разведчика, но все же в какой-то мере он и его товарищи по службе продолжили дело Рамзая — одного из величайших разведчиков XX века, наглядно показавшего, что и один в поле воин. * * * Рихард Зорге родился в Бакинской губернии Российской империи в 1895 году в семье немца, работавшего техником на нефтепромыслах, и русской женщины. Через три года семья уехала в Германию, где Рихард в годы первой мировой войны попал в армию и воевал против русских и французов. Он получил серьезное ранение и стал хромым, вследствие чего был комиссован. Зорге закончил Гамбургский университет по факультету политологии, стал доктором наук. Его увлекали идеи равенства всех людей, социальной справедливости, что привело в ряды Компартии Германии. В связи с разгулом репрессий в Германии Рихард Зорге в 1924 году переехал в СССР. В 1925 году Р. Зорге вступил во Всесоюзную Коммунистическую партию (большевиков). Сначала он работал в аппарате Коминтерна (Коммунистического интернационала), международной организации, объединявшей коммунистические партии различных стран в 1919–1943 годах. А потом его завербовала советская военная разведка, и с 1929 года он служил в Разведывательном управлении Генерального штаба Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА). С 1930 года Р. Зорге осуществлял разведывательную деятельность в Китае, обосновавшись в Шанхае в качестве немецкого журналиста. Он вступил в нацистскую партию — НСДАП в 1933 году. Перебравшись в Японию в сентябре 1933 года под видом корреспондента немецких газет «Франкфуртер цайтунг» и «Бёрзен курьер», Зорге сколотил разветвленную сеть, в которую входили 32 человека: японцы, немцы, югослав. О возможностях этой сети красноречиво говорит тот факт, что одним из ее активных членов был журналист Хоцуми Одзаки. Он получил доступ к премьер-министру Японии принцу Коноэ. Принц полтора года с 1938 возглавлял японское правительство, и весь этот период Хоцуми Одзаки передавал сведения о планах правительства Японии и японских военных. Потом Одзаки стал начальником исследовательского отдела Южно-Маньчжурской железной дороги, что позволило ему снабжать Зорге информацией о передвижении частей Квантунской армии, о готовящихся японцами диверсиях против Советского Союза. Сам Рамзай — таков был оперативный псевдоним Рихарда Зорге — сумел обзавестись в Токио такими обширными связями, которые позволили ему получать ценнейшую военную и внешнеполитическую информацию, касающуюся Германии и Японии. Зорге завоевал доверие военного атташе при посольстве Германии в Японии генерала Югена Отт. В дальнейшем Отт стал германским послом в Токио. Тесные отношения между Зорге и Отт зиждились не просто на личных симпатиях, а на взаимных интересах. Зорге готовил докладные записки, аналитические материалы о военном потенциале Японии и ее экономике, о японо-германских отношениях и направлял их в Москву. Некоторыми сведениями, добытыми им в ходе подготовки к составлению этих отчетов, он делился с послом. Тот, в свою очередь, давал Зорге возможность ознакомиться с определенными секретными материалами, которыми располагало германское посольство. Рихард и Юген были взаимно заинтересованы в обмене информацией. К тому же Зорге подчас выступал в роли негласного советника посла, подсказывая ему решения тех или иных возникающих проблем. С семейством Отт у Зорге сложились тесные отношения, он регулярно общался с послом и его супругой Терезой. Если с послом Зорге связывали служебные и товарищеские отношения, то с его женой он имел к тому же интимные связи. Семья посла была практически в полном распоряжении Рихарда, как в служебном, так и в личном плане. Расположение жены германского посла к Рихарду открывало ему доступ в резиденцию четы Отт. Откровенные, задушевные беседы Зорге с послом в домашней обстановке давали Рихарду возможность выведать сверхсекретную информацию, что было бы немыслимо в рамках официального общения с главой дипломатической миссии Германии в стенах посольства. Дружба с семейством германского посла в Японии позволила Зорге стать своим человеком в посольстве Германии в Токио. Никто из сотрудников посольства не удивлялся, увидев Зорге в коридорах посольства. Зорге отказался от предложения посла Отт стать официальным сотрудником посольства, опасаясь в этом случае тщательной проверки со стороны гестапо, которая могла вскрыть его истинное лицо коммуниста. Однако Зорге согласился издавать ежедневный бюллетень сообщений о текущих событиях, предназначенный для двухтысячной немецкой колонии в Токио. Это дало ему официальный доступ к радиограммам из Берлина.