— Все подробно объясню, когда встретимся после окончания марша праздничной колонны. — В ресторане, где мы обедали несколько дней назад? — Нет! — ответил Джордж. — Пересечемся в универмаге «Мицукоси» на этаже мужских товаров. Я сам подойду к вам, Стивен. Американец молча кивнул в знак согласия. Пройдя еще несколько десятков метров вместе с колонной, Джордж выбрался из нее и растворился в толпе зевак, наблюдавших за праздничной процессией. Из Чайна-таун Веригин сразу же направился в сторону универмага «Мицукоси». Но не напрямую, а поплутав по улицам и переулкам Иокогамы, запутывая следы. В «Мицукоси» Веригин прошелся не спеша по всем этажам — с минус первого до седьмого. Когда, по его расчетам, уличное празднование Дня Чайна-таун уже закончилось, опустился на четвертый этаж. Американца пока не было. Веригин прошел в секцию спортивных товаров и присмотрел бейсболку. Купил черную бейсболку с традиционным знаком команды «Нью-Йорк Янкис» — тисненными буквами N и Y одна на другой. Продавщица уложила покупку в фирменный пакет «Мицукоси». Не теряя времени, Веригин отправился на верхние этажи на лифте. На лестничную площадку между шестым и седьмым этажами выходило окно во внутренний двор. На лестнице посетителей не было. Все пользовались лифтами или эскалаторами. К тому же два последних этажа не были такими уж ходовыми для покупателей. Вернувшись в торговый зал на четвертом этаже, Веригин заметил американца. Походив по залу и удостоверившись, что за американцем нет хвоста, Веригин приблизился к нему. — На лестнице между шестым и седьмым этажами через пять минут… — негромко произнес Джордж, проходя рядом со Стивеном. Американец вздрогнул и ничего не ответил. Но чувствовалось, что он услышал сказанное. Поднявшись наверх, Веригин стал ждать американца на лестнице в пролете между шестым и седьмым этажами. Он поглядывал вниз, ожидая прихода МакНелли оттуда. Но Стивен появился сверху: видимо, поднялся на лифте на седьмой этаж, а оттуда спустился вниз. Не захотел тратить лишнюю энергию на подъем вверх пешком по лестнице. — Стивен, я помогу вам с хирургической операцией и лечением дочери! — произнес Джордж, с ходу перейдя к делу. Американцы не теряют времени даром! — Каким образом? Что вы можете сделать? — отреагировал Мак-Нелли. Не отвечая на словах на поставленный вопрос, Джордж дал ответ конкретным действием. Он расстегнул молнии на карманах своей куртки, вытащил оттуда два плотных пакета и протянул их Стивену. — Что это? — прерывистым голосом спросил МакНелли. — Шестьдесят тысяч долларов на операцию и лечение Кэролайн! Американец замешкался на мгновение, но затем взял оба пакета в руки. Он не знал, что с ними делать и что сказать новому знакомому, пришедшему ему на помощь в критический для его семьи момент. Веригин протянул американцу бумажную сумку «Мицукоси». Тот неуверенно взял ее. — Положите деньги в сумку «Мицукоси», а сверху накройте бейсболкой! Отойдя от универмага, пакеты с деньгами положите в карманы куртки, наденьте бейсболку, а сумку выкиньте в урну! — Зачем все эти манипуляции? — Для подстраховки. Кстати, часть денег на операцию используйте по медицинской страховке, чтобы было официальное объяснение откуда средства на операцию. Деньги не кладите на банковскую карточку, в дальнейшем расплачивайтесь наличными за реабилитацию и лечение. — Я вам премного благодарен, но этих денег не хватит на реабилитацию и лечение. — Об этом поговорим отдельно! А сейчас нужно выполнить некоторые формальности. — Я готов на все! — тут же отозвался МакНелли. — Ну, и прекрасно! Веригин вытащил из верхнего кармана ковбойки сложенный вчетверо лист бумаги, развернул его и положил на подоконник. — Прочитайте и распишитесь, Стивен! МакНелли принялся внимательно читать. Напечатанный по-английски текст гласил: Расписка Я, Стивен МакНелли, первый лейтенант ВМС США, получил от второго секретаря посольства СССР в Японии Владимира Петрова 60000 (шестьдесят тысяч) долларов США. Обязуюсь вернуть указанную сумму в полном объеме через шесть месяцев. Иокогама Прочитав текст, Стивен уставился на Джорджа. В глазах американца перемежались ужас и одновременно покорность. — Посольство Советского Союза, а не Соединенных Штатов?! — взволнованным голосом спросил Стивен МакНелли, до конца не веря в происходящее. — Да, посольство СССР, — коротко ответил шепотом Джордж-Владимир Петров. В расписке была указана на всякий случай фамилия «чистого» дипломата Петрова, в тот же день отплывавшего на советском теплоходе «Байкал» из Иокогамы в Находку по завершении длительной командировки. Именно на теплоходе, а не самолетом, потому что за четыре года командировки накопилось немало пожитков, которые контейнером отправлялись в советский порт вместе с семьей Петровых. Петров вместо Веригина — для подстраховки, если первый лейтенант МакНелли взбрыкнет и побежит в военную полицию у себя на базе. Но, судя по поведению Стивена МакНелли, он не собирался сдаваться американским властям: он принял деньги во имя спасения дочери. Стивен расписался и написал далее разборчивым подчерком: Стивен МакНелли. Веригин достал еще одну бумагу из кармана ковбойки и протянул ее МакНелли. Тот принялся читать: «Очередная встреча здесь же на лестнице последнего этажа на второй день после следующего и третьего после нынешнего захода «Мидуэя» на базу в шесть вечера. Будет такая же сумма на лечение дочери в Швейцарии. В ответ ждем «подарок» от Вас, связанный с вашей служебной деятельностью. В случае перевода на службу на территорию США или других непредвиденных обстоятельств, встречи каждый нечетный месяц каждую первую субботу в шесть часов вечера в Базеле (Швейцария) на мосту через Рейн, ведущему в Старый город, или каждый четный месяц в эти же даты и время в Мехико в отеле «Интерконтинентал» в лобби-баре». Дав Стивену перечитать послание во второй раз, Веригин окончательно убедился, что тот запомнил текст. Веригин убрал расписку МакНелли в карман ковбойки, а лист с инструкциями Стивену разорвал на мелкие кусочки и сунул туда же в карман, чтобы в случае опасности молниеносно съесть все эти бумаги. — Спускайтесь не спеша вниз по лестнице! — на прощание посоветовал Джордж Стивену. Проводив взглядом американца, Веригин поднялся на седьмой этаж, откуда стал опускаться вниз на эскалаторе, переходя от одной движущейся лестницы к другой. * * * Мазун встретился с Митико в воскресенье днем непосредственно в квартале Кабуки-тё района Синдзюку, как они и договорились во время предыдущего свидания. Девушка уже сидела в небольшом холле лав-отеля, когда Мазун вошел туда. Митико встала с кресла и поклонилась в знак приветствия. Ее мужчина коротко кивнул в свою очередь. В присутствии портье он решил не говорить ни по-английски, ни по-японски. Японский язык Мазун знал весьма поверхностно, он изучал его лишь в период подготовки к командировке в Японию, а этого было явно недостаточно. Между тем виртуозное владение автомобилем с лихвой компенсировало этот недочет, тем более что его роль сводилась прежде всего к обеспечению автомашиной во время операций. С этой функцией он вполне успешно справлялся, а без автомобиля в Токио делать нечего с их-то профессией. — Я уже заказала номер. Двести пятнадцатый. Три тысячи иен, — доложила Митико. Вынув из внутреннего кармана пиджака портмоне, Мазун отсчитал три купюры по тысяче и молча протянул их девушке. Она передала деньги портье, выполнявшему к тому же роль консьержа и бармена. Мазун заговорил только тогда, когда они поднялись в номер на втором этаже: — Спасибо за заботу! Молодец, что заказала номер! — Я заказала не только номер, но и виски в номер. Вы не возражаете? — Напротив! Как раз кстати. Мазун разлил виски «Сантори» японского производства в два круглых бокала без ножек. Себе «стрейто», производное от straight, то есть только виски, а девушке разбавил алкогольный напиток содовой водой. — Кампай! — с воодушевлением произнес любовник и чокнулся с подругой. Они выпили и уселись на кровать — так удобнее и с точки зрения скорейшего продолжения программы времяпрепровождения. Мазун вновь налил виски по бокалам и залпом выпил свою порцию. Митико лишь слегка пригубила содержимое бокала. Мазун обнял девушку и мягко повалил ее на кровать. Без лишних слов она стала освобождать себя от одежды. Он тоже снял с себя пиджак, брюки и все остальное. Любовные утехи и на этот раз подвигли Мазуна убедиться в правильности выбора сексуальной партнерши. Митико была бесподобна! Ее губы, руки и все юное тело заставляли его дрожать и дергаться от похоти. Накрывшись одной простыней на двоих, они некоторое время пролежали молча, каждый думая о своем. Первым нарушил молчание любовник: — Митико, как же ты отлучаешься с основного места работы в Икэ-букуро? Тем более в воскресный день, когда самый наплыв клиентов? — Все в порядке. Проблем нет, — ответила девушка стандартной фразой на американский манер. — Я беспокоюсь за тебя! — Для меня главное — угодить вам. Остальное не имеет большого значения. Мазун взял в свои руки нежную ладошку девушки и дважды поцеловал. Эта японочка стала для него дороже всех на свете. Она олицетворяла для него не только юность и красоту, но и преданность, готовность пожертвовать собой ради любимого.