Так и случилось. Когда Антон передал Сане трубку, та уже вошла в роль грозного министра внутренних дел. — Говорит Щелоков. Кто у аппарата? — строго спросила она. — Начальник милиции по Краснодарскому краю генерал-майор Станченко, — отрапортовали в трубку. — Почему я звоню тебе, генерал? — Не могу знать, товарищ министр. — В твоем городе певицу Арину Славскую ограбили, а ты ни сном, ни духом. — Виноват, товарищ министр! Расшибемся в лепешку, но найдем вора. — А если не найдешь? — Сана выждала паузу и сменила тон на более дружественный: — Ладно, я понимаю, курортный край, проблем полно, бросать все силы на мелочевку глупо. Поступим так, Станченко. Славская скажет, что уронила паспорт в реку, а ты ей сегодня же оформишь новый. Ей в Москву возвращаться некогда, гастроли летом по всему Союзу. Она у нас на концерте в день милиции пела, и еще выступит. Вопросы есть? — Никак нет, товарищ министр! — Тогда действуй! Докладывать не надо, Арина мне сама сообщит, как ее обслужили твои крючкотворы. Если что… — Все сделаем, сам проконтролирую, — заверил генерал. Сана повесила трубку, но не спешила выходить из будки. Она чувствовала прилив адреналина в крови, возможно от удачной аферы, а возможно от того, что Антон был рядом. В тесном пространстве их тела соприкасались и не хотелось разрывать эту связь. С его появлением ее шумные, но однообразные будни раскрасились новым цветом. Она теперь не одна и может говорить «мы», строя планы на будущее. А еще она может протянуть руку и почувствовать ответное прикосновение к себе. Через полчаса новоявленная Арина Славская вышла из управления милиции с новеньким паспортом. — Привет, Арина. Теперь ты настоящая Славская, — поздравила ее Сана и предупредила: — Трепаться об этом Мосягин пока запретил. 22 После Краснодара гастрольный тур дублерши Арины Славской продолжился на черноморском побережье. Группа давала несколько концертов в каждом курортном городе и переезжала на новое место. За дисциплиной в коллективе следил Левон. Конферансье отчитывался перед Мосягиным по телефону, а тот приезжал раз в несколько дней за выручкой. В первый раз, когда Мосягин уехал с деньгами, за его «волгой» пытался проследить Самородов на «жигулях». Васькова он не взял, угрюмая физиономия водителя Саны была известна администратору. Да и белые «жигули» с алтайскими номерами Мосягин наверняка запомнил, поэтому Антон держался подальше от «волги» и в неудачный момент из-за дурацкого светофора упустил администратора. В следующий раз для слежки Самородов задействовал Сану. Теперь в машине они были втроем вместе с Васьковым и не таились. Уникальный слух девушки позволял отслеживать передвижение администраторской «волги» по звуку двигателя. — Опусти стекла и выключи радио, — потребовала Сана. Она плавно погрузила себя в особое состояние, когда все прочие ощущения сводятся к нулю и обостряется главное — слух. Ее организм превратился в единый слуховой орган, настроенный на конкретный объект. Она словно птица видела «волгу» сверху и комментировала: — Он увеличил скорость, едет прямо. Опасно обгоняет. — Мы тоже так можем, — бормотал Антон, давя на газ. — Свернул направо. Не здесь, на следующем перекрестке, — подсказывала Сана. — Не разгоняйся. Мосягин съехал с дороги и заглушил двигатель. Хлопнула дверца, он вышел. Самородов проехал до места остановки и прочел вывеску: — Колхозный рынок. — Антон принял решение: — Мосягин меня не знает, я за ним прослежу. Витек, сядь за руль и припаркуйся дальше, я вас найду. Спустя четверть часа он подбежал к машине и сообщил: — Мосягин купил хозяйственную сумку, фрукты и коробку конфет. — А также грецкие орехи, — добавила Сана. — Пригнитесь, сейчас он проедет мимо нас. «Ну ты даешь!», — мелькнуло изумление в глазах Антона прежде, чем он опустил голову. Девушка прикрыла лицо шляпкой. Они продолжили слежку. Мосягин больше нигде не останавливался, доехал до сочинской гостиницы и поднялся в номер. — Четвертый этаж, третье окно справа, — определила Сана по звуку шагов. Васьков недоверчиво скривил губы и вопросительно посмотрел на Самородова: можно ли ей верить? — А ты ее избить хотел, — упрекнул Антон и обратился к подруге: — Что он сейчас делает? — Открывает коробку конфет, ест одну, остальные вытряхивает на стол. — Зачем? — Сейчас, слушаю. Он складывает в коробку что-то другое… Это пачки денег! — Хитрец! Мосягин хранит денежки на видном месте, — похвалил Антон. — Сколько там? — не удержался от вопроса Васьков, поверивший в невероятные способности девушки. Сана продолжала озвучивать то, что слышала: — Заворачивает коробку в газету. Кладет в сумку вместе с фруктами, застегивает молнию. Васьков, в нетерпении потирая ладони, толкнул локтем напарника: — Тоха, когда он выйдет из номера, мы туда войдем — и денежки наши. — А если не выйдет? — Значит, сам напросился. Постучимся к нему и дадим в лоб. — В гостинице опасно. Нас заметят в холле, и на каждом этаже есть дежурная, — сомневался Самородов. — Да и грабить я не хочу. — А как по-другому? — Заткнитесь! — осадила их Сана. — Мосягин звонит в Москву. Она слушала и повторяла: «Славик, привет! Это дядя Иосиф. Ты прилетаешь в Сочи как обычно? Завтра в одиннадцать, и сразу обратный рейс. Замечательно. Я витаминчики для мамы приготовил и тебя фруктами обеспечу. Возьмешь?» Ответный голос в трубке Сана не расслышала, но это и не требовалось, Мосягин получил согласие. «Да встречи, Славик. Приеду в аэропорт к двенадцати и позвоню тебе в комнату отдыха экипажей». — Какие витаминчики? — недоумевал Антон, когда телефонный разговор закончился. — Фрукты, наверное. Мосягин похлопал по сумке, когда говорил. — Витаминчики и конфетки для мамы, — задумчиво повторил Самородов и вскоре решил: — Едем обратно, по пути заскочим на рынок. С городского рынка он вернулся с фруктами и коробкой конфет в простой дерматиновой сумке. — Я не зря за ним ходил, — похвастался Антон. — Теперь у нас точно такой же набор витаминчиков, как у Мосягина. И точно такая же сумка. Васьков потянулся за персиком. Антон ударил его по руке. — Это не для еды, а для дела! 23 На следующий день после одиннадцати преследователи Мосягина дежурили около аэропорта. Васьков следил за подъезжавшими к зданию машинами, Самородов устроился в терминале и наблюдал за входящими, а Сана сидела в машине с опущенными стеклами и слушала окружающее пространство. Она первой услышала знакомый гул мотора администраторской «волги» и дала знак Васькову: выставила в окно руку и помахала косынкой. Витек узнал «волгу», разглядел Мосягина за рулем и поспешил предупредить Антона. Иосиф Мосягин вошел в аэропорт, неся в руках вчерашнюю дерматиновую сумку и сетку с крепкими персиками. Сана вышла из машины и осталась стоять рядом, сосредоточив внимание на звуке его шагов. На ней были шорты и короткий топик, не мешавшие телу обострить слух. Мосягин скрылся за вращающейся дверью, но она продолжала «видеть» его. Первым делом Мосягин направился к пункту упаковки багажа и закатал сумку в целлофан. Затем подошел к стойке информации, подарил девушке шоколадку и попросил позвонить в комнату отдыха экипажей второму пилоту Вячеславу Ляхову. Пальчик дежурной завертел телефонный диск. Через пять минут в зал ожидания вышел молодой пилот с бесхитростным лицом, Мосягин по-отечески приветствовал парня, не скупясь на комплименты. По их разговору Сана догадалась, что Ляхов и Мосягин соседи по подъезду в Москве. Администратор доставал для молодого человека билеты на популярные концерты и спектакли, а пилот перевозил гостинцы с юга для пожилой соседки, матери Мосягина.