Он сделал эффектную паузу. — Тогда что? — не выдержала девушка. — Тогда она бы мне обо всем рассказала. Он кивнул вниз. Под ногами у Кати стояла Антуанетта и смотрела на нее выпуклыми карими глазами. — До завтра, ваше высочество. — Катя наклонилась и погладила шелковистую шерстку. — Бегите, бегите на службу! Жду вас утром, не опаздывайте. А, кстати, кем вы работаете? — Курьером. — Курьером? Да что вы? Такая молодая воспитанная девушка — курьером? Нет, я ничего не понимаю в этой жизни! — Почему же, Олег Борисович? — Вам, милая девица, нужно работать в солидной фирме как минимум секретарем. Или, как сейчас принято говорить, референтом. У вас образование имеется? — Неоконченное высшее, — кивнула Катя. — По-русски пишете грамотно? — Конечно. — Так ищите приличную работу. А то — курьером! — Он фыркнул, поправил желтый платок. — До свидания, Катерина. Вечером Катя возвращалась домой, и из головы у нее не выходили слова нового знакомого: «Ищите приличную работу…» У соседнего подъезда ошивалась компания парней. До Кати донеслись мат и смех. «Олег Борисович кажется вполне состоятельным человеком. Интересно, почему же он живет в таком ужасном районе?» Она ускорила шаг и со страхом заметила, что при ее приближении парни замолчали. Один из них что-то негромко сказал вполголоса, ему ответили, и снова засмеялись. «Пройти бы поскорее». Катя шмыгнула в свой подъезд, закрыла тяжелую дверь с кодовым замком и перевела дух. «Действительно, нужно устроиться на новое место. И не курьером, а на нормальную офисную работу. Тогда мы сможем снять квартиру в другом районе, и мне не придется шарахаться от таких компаний. Надо посоветоваться с Артуром». К большому Катиному удивлению, муж ее решение не одобрил. — Сдалась тебе такая работа, — пробормотал он с акцентом. — Секретарша! Ха! — Не секретарша, а секретарь. Почему «ха»? — А то ты не знаешь? — Артур прищурился, и его лицо стало злым. — Не знаю. Объясни, пожалуйста. — Объяснить? А ты у нас такая маленькая, сама не понимаешь? Хорошо. Потому что секретарш все… Он сказал, что делают с секретаршами, и Катя покраснела. Она не слышала раньше, чтобы муж матерился. — Артур, что с тобой! Ты так говоришь, будто я собираюсь проституткой работать! — Разве есть разница? Катя помолчала, затем встала и вышла из комнаты. Из гостиной доносились голоса Седы и Дианы Арутюровны, поэтому она ушла в кухню, села на свое привычное место — на подоконник — и принялась рисовать рожицы на стекле. Когда она пририсовывала третьей печальной рожице заячьи уши, в дверях появился Артур. — Котенок, не обижайся, — попросил он. — Мне и представить страшно, что ты будешь чужим мужикам приносить кофе и их распоряжения выслушивать. Ревную я тебя, понимаешь? Дорогая моя, мне так тяжело от мысли, что ты станешь для кого-то девочкой на побегушках! Он улыбнулся, но на сей раз его улыбка не достигла цели. — А сейчас тебе не тяжело от мысли, что я девочка на побегушках, которая с утра до вечера носится по Москве и развозит заказы? — поинтересовалась Катя без улыбки. — А, милый? — Это совсем другое! — Да, — покладисто согласилась она. — Это совсем другое. Сейчас я курьер. Я — никто. Мне негде поесть, у меня мерзнут ноги и попа, я за день посещаю два десятка чужих квартир. Я таскаю на плече тяжеленную сумку с детскими пирамидками и деревянными барашками. Ругаюсь, когда нет сдачи, и бегу разменивать хозяйские купюры в ближайший магазин. Если меня возьмут работать в офис, я забуду об этом, как о страшном сне. И мне плевать, кем — хоть уборщицей! А если согласятся принять секретаршей, я буду просто счастлива! Она сама не заметила, как повысила голос. — Не кричи на меня, ты! Катя закрыла рот и посмотрела мужу в лицо. Артуру показалось, что карие глаза жены потемнели. — Я тебе не «ты»! — отчеканила она, спрыгнула с подоконника и ушла в их комнату. Артур вполголоса выругался на родном языке. Вот что Москва с людьми делает! Привез девочку — мягкую, уступчивую, ласковую… И что спустя месяц? Пререкаться начала, да? На мужа голос повысила, огрызается! Он походил по маленькой кухне, припоминая все, чем раздражала его Катя последнее время. Вспомнил: «По ночам не любовью с мужем занимается, а к стене отвернется — и засыпает за две секунды. Я, конечно, понимаю: устает на работе, тяжело ей. Но и она меня понять должна: я мужик молодой, мне женщина нужна! А теперь, значит, надумала в секретарши пойти…» Заведя себя перечислением прегрешений жены, Артур решительно направился в комнату, где беседовали мать с сестрой. Катя услышала из-за двери сначала возмущенный голос мужа, быстро говорившего что-то по-армянски, затем короткую фразу Седы и сразу — успокоительное бормотание Дианы Арутюновны. Она не понимала ни единого слова, но не сомневалась, что ее свекровь увещевает собственного сына. Артур воскликнул что-то, и вдруг бормотание его матери из успокоительного стало угрожающим. Она повысила голос, затем раздался хлопок по столу. Седа что-то пискнула, но тут же замолчала. «Да что у них там? Неужели скандалят?» Но голоса уже затихли. Катя прислушалась и услышала шаги. Дверь распахнулась. — Я подумал. И вот что решил, — бесстрастно сказал Артур. — Ты права. Попробуй найти новую работу. Спокойной ночи. Он поколебался, но в конце концов подошел к кровати и наклонился, чтобы поцеловать жену. Катя очень обрадовалась, что их странная короткая ссора закончилась, обняла его, потянула к себе, начала раздевать, быстро целуя то в шею, то в подбородок. Артур скинул джинсы, забрался под одеяло, прильнул к ней худощавым мускулистым телом, положил ладони на Катину грудь. Ее кольнула неприятная мысль о том, что муж не сам принял решение о примирении, а его заставила мать, но в следующую секунду Катя прогнала ее. Какая разница? Главное, что они помирились. Олег Борисович заварил себе кофе, приласкал Антуанетту, остановился у окна. Что за погода стоит последние годы! Видно, не врут о глобальном потеплении. Что ни осень, так сюрпризы, а про весну и говорить нечего. Он глянул на часы — скоро придет Катерина. Подумав о девушке, Вотчин довольно усмехнулся. Приятно пустить пыль в глаза, что ни говори! Девочку-то он еще две недели назад заприметил, вот только она не обращала на него внимания. Бежит на работу чуть свет, возвращается поздно. Одета бедненько, хоть и чистенько — курточка одна и та же, ботиночки одни, джинсы старые, потертые на коленях. А личико у девушки славное — скуластая, темноволосая, глаза большие и темные, как вишни. Очень хорошенькая девушка, что тут говорить! И разговаривает вежливо. «Бедненькие чистенькие порядочные девушки — это просто сокровища!» — Где бы я лучшую кандидатуру нашел, скажи на милость? — обратился Вотчин к собачке. — Вот то-то! А самое главное — ты ее одобрила, моя прелесть! Да, умница моя. Антуанетточка! Звонок в дверь возвестил о том, что его сокровище пришло вовремя. Приведя Антуанетту с прогулки, Катя снова получила приглашение на чашку кофе. Она уже поняла, что хозяин одинок и ему нравится показывать свою коллекцию, составленную по непонятному принципу. А может, ему просто хотелось хотя бы короткое время не быть одному. Как бы то ни было, Олег Борисович Кате нравился, да и слушать его было интересно. — Если у вас есть пять минут, юная леди, то посмотрите внимательнее на эту картину. Меня, как я вам говорил, интересовали не просто редкие или ценные предметы искусства, но обязательно предметы с историей. Вы, может быть, подумали, что я просто приобретал все мало-мальски ценное, что встречалось мне в моих поездках? Подумали, я же вижу! Но вы ошиблись, Катерина, ошиблись! Вот послушайте об этом пейзаже… Пока хозяин рассказывал о картине, Катя стояла возле полки, на которой были расставлены разнообразные деревянные статуэтки. День с утра выдался на удивление солнечным для осени, и лучи освещали причудливые фигурки, добавляя им жизни. Ее внимание привлекла одна из них — даже не статуэтка, так, игрушка. Очень просто вырезанная русалка, обхватившая себя руками. Фигурка была размером чуть больше Катиной ладони. Она наклонилась к фигурке, на секунду перестав слушать Олега Борисовича и всматриваясь в темные впадинки глаз. «Странно. Такое ощущение, будто у русалки есть глаза и она меня видит». Катя совсем перестала слышать Вотчина, удивленная игрой собственного воображения. Нос не вырезан, а чуть намечен двумя линиями, губы тоже прорезаны как будто небрежно. И при том создается впечатление, что русалка улыбается, и улыбается именно ей. А волосы? Копна мокрых вьющихся волос («Темно-каштановых», — почему-то решила Катя) — но ведь ее нет, этой копны. Есть только волнистые очертания. — Ах, вот чем вы заинтересовались! — сказал Олег Борисович прямо над ее ухом. Катя вздрогнула и чуть не стукнулась головой о верхнюю полку — она и не заметила, что наклонилась к русалке так близко! — Да, вот уж эта красавица и впрямь с историей, да с такой, что не сразу поверишь. К тому же она магическая. — Магическая? — Ну да, — кивнул старик. — Исполняет желания. Что вы так на меня смотрите, Катерина? Это самая настоящая кукла-желанница — вы слышали о них? Катя отрицательно покачала головой, думая, не сбежать ли ей от старика, сошедшего с ума среди своих сокровищ, или все-таки дождаться первой заработанной тысячи и только потом исчезнуть. — Признаться, это единственная желанница в моей коллекции и к тому же единственная когда-либо виденная мною деревянная кукла. Ведь по обычаю желанниц мастерили из берестяных палочек. Обматывали тряпочками, тряпочки перевязывали ниточками — вот и готова вещица. И ни в коем случае не пользовались иголками при изготовлении! — А… зачем их делали? — Как зачем? Чтобы желания исполняла. Посмотрев на Катино лицо, Вотчин рассмеялся. — Дорогая моя, я не сошел с ума! Но неужели вы и в самом деле не знаете об этой старой традиции? Это кукла-оберег, ее прятали и никому не показывали. Желанница должна быть тряпичной, потому что для исполнения желания ее украшали — бусинкой, красивой ниточкой. Потом подносили к зеркальцу или к воде, чтобы она увидела свое отражение, и приговаривали что-то вроде: я тебя украсила, а ты исполни мое желание. Обязательно представляли сбывшуюся мечту во всех подробностях. И ждали, когда она и в самом деле сбудется. Но чтобы желанницу вырезали из дерева — это я только в Кудряшове видел. — Почему же вы решили, что русалка — именно желанница? Может быть, просто кто-то вырезал из дерева куклу, вот и все. Олег Борисович стал серьезным. — Нет, Катерина, не все. Этой русалке люди желания загадывали, и она их исполняла — об этом мне достоверно известно. — Так-таки исполняла? — усомнилась Катя. Старик усмехнулся. — А вы попробуйте. Пожалуйста, пожалуйста… Раз вы не верите… Сами убедитесь. Катя осторожно взяла деревянную фигурку в руки. — И что нужно сделать? — улыбаясь, спросила она. — Произнести заклинание? Трижды плюнуть через левое плечо? Вырвать волосок из брови и порвать на сто четыре кусочка? — Думаю, произнести желание будет вполне достаточно. Сам-то я никогда ничего не загадывал, но прежний владелец именно так мне и объяснял.