Бернстайн скромно улыбнулся и метнул победоносный взгляд в сторону Тейтума, который сидел с непроницаемым лицом, сжав зубы. — Строго говоря, — продолжила Зои, — я бы сказала, что он белый с вероятностью шестьдесят три процента, черный — с вероятностью всего двадцать процентов и латиноамериканец — с вероятностью шестнадцать. Доктор растерянно моргнул. — А откуда такая точность? — поинтересовался лейтенант Мартинес. — Как вам удалось… — Это распределение по населению Соединенных Штатов, — пояснила Зои. — Выбор случайного человека будет соответствовать этим вероятностям. Я полагаю, именно это и имеет в виду доктор, поскольку не существует другого способа определить, что он белый. Серийные убийцы достаточно равномерно распределены по всем расам. — Я имел в виду нечто другое, — заявил доктор, поджав губы. — Как я указывал в двух своих книгах… — Простите, — извиняющимся тоном прервала его Зои. — Я не читала ни одной из ваших книг. На мгновение повисла тишина. Потом доктор откашлялся и, отвернувшись от Зои, обратился к Мартинесу: — Ну, будь у доктора Бентли мой опыт, она согласилась бы, что он выбирает белых жертв, и это свидетельствует о… — У нас есть две жертвы, — сказала Зои. — И мы пока не знаем, как он их выбирает. Известны белые, которые убивали исключительно черных женщин, и наоборот. Она теряла выдержку. Ее задел укол насчет опыта. — Легко теоретизировать на этот счет, — заявил Бернстайн. — В конце концов, вы только недавно получили степень. Сколько времени вы занимаетесь криминальной психологией, будучи агентом… Прошу прощения, я имел в виду, будучи консультантом? Зои вспыхнула и улыбнулась, оскалив зубы. — Несколько лет. А сколько было дел, в которых вы занимались профилированием? Я имею в виду, помимо интервью в СМИ. — Вы согласны с заключением доктора по поводу возраста преступника? — спросил Мартинес, чуть повысив голос. — Возможно, это верная оценка, — ответила Зои. — Но я не собираюсь считать ее фактом. Монти Риссел[8] начал насиловать женщин, когда ему было четырнадцать. А вскоре после этого он перешел к убийствам. Кстати, Риссел — хороший пример серийного убийцы, который охотился как на белых, так и на черных женщин. Верно, доктор? — Ну, да… э… — растерянно промямлил Бернстайн. — Я считаю, мы уверенно движемся вперед, — объявила Зои. — Продолжайте, пожалуйста. — Ну… он оставляет тела в общественных местах, демонстрируя свое превосходство над силами правопорядка и наслаждаясь известностью. Он… — Он посылал какие-нибудь письма прессе или полиции? — спросила Зои. — Нет, — ответил Мартинес. — Тогда откуда вы знаете, что это не часть его фантазий, наслаждение опасностью? Или эти конкретные места что-то для него значат… Я не вижу в данных преступлениях никаких признаков того, что убийца ищет известности или играет в кошки-мышки. Он выбирает общественные места, это верно, но ночью эти места абсолютно безлюдны и там нет камер видеонаблюдения. И позы тел имеют для него какое-то значение. Возможно, с этим значением и связан выбор места. — Это ваша интерпретация, — возразил доктор. — Но… — Что ж, раз у нас есть две противоречащие друг другу интерпретации, мы не можем полагаться на одну из них, пока не докажем, что другая ошибочна, — твердо ответила Зои. — О’кей, — сказал Мартинес, подняв руку в попытке унять слишком жаркую дискуссию. — Возможно, нам следует начать с той точки, с которой мы определенно согласны. Доктор Бернстайн сказал, что поскольку этот человек знаком с процессами бальзамирования, он, скорее всего, раньше работал в похоронном бюро. Я однозначно с этим согласен, и… — Почему? — спросила Зои. — Почему? — сердито переспросил Мартинес, глядя на нее. — В каком смысле? — Почему вы согласны? Вы искали подозреваемого в похоронных бюро до того, как профилированием занялся доктор Бернстайн? — Ну, нет, но это рассуждение звучит вполне логично и… — Да, звучит, — перебила его Зои, решившая, что с нее хватит. — Что угодно будет звучать логично, если это произносит человек с культивируемой аурой знания. И однозначно, когда он пожилой, седовласый и регулярно появляется на телеэкране с подписью «эксперт по серийным убийствам». Но если у нашего убийцы такой опыт в бальзамировании, почему ступня первой жертвы разложилась, когда ее нашли? Дайте-ка я скажу вам почему. Она разложилась, поскольку до этого ему нечасто приходилось заниматься бальзамированием и он лишь изучал процесс. Вторая жертва была полностью набальзамирована. Наш убийца учится. Кроме того, агент Грей сообщил мне, что бальзамирующий состав второй жертвы отличался от первой. Он экспериментирует, поскольку все это для него внове. Я бы сказала, что если вам необходимо исключить какую-то часть населения, вы можете смело исключить всех людей, которые проработали в похоронных бюро дольше пары недель. Они уже знают свое дело. Комната затихла, и Зои осознала, что она практически кричит. Андреа часто жаловалась, что сестра повышает голос, когда возбуждена или взволнована. Бентли глубоко вздохнула, потом обернулась к Мартинесу. — Существует хорошо известный феномен, который всегда следует за серийными убийцами. Я говорю о псевдоэкспертах, которые рассказывают о серийных убийцах по телевизору. Они сбивают с толку публику, провоцируют массовую истерию и искажают решения присяжных. Их вред неизмерим. И у них есть название. Среди моих коллег их зовут говорящими головами. Она посмотрела на доктора, который к этому моменту побагровел. Неужели он близок к сердечному приступу? Мысленно прокручивая пройденный курс первой помощи, Зои сказала: — Доктор Бернстайн — говорящая голова. Вы можете и дальше прислушиваться к его так называемому профессиональному мнению профайлера, но убийцу вы так не найдете. Доктор моргнул, стиснул зубы, потом встал и схватил свой портфель. Секунду казалось, что он собирается что-то сказать, но Бернстайн молча повернулся и вышел, захлопнув за собой дверь. Наступила тишина. Тейтум смотрел на Зои, вытаращив глаза. Она спокойно встретила его взгляд. Он притащил ее сюда, чтобы разобраться с этим профайлером, верно? Или он ждал улыбок и дружеских бесед? — Это было ни к чему, — отрывисто произнес Мартинес. — Вынуждена не согласиться, — возразила Зои. — Простите за такой напряженный разговор, но этот человек уже дал вам несколько дурных советов, потенциально ведущих к пустой трате ценного времени. — И что теперь? — спросил Мартинес. — Вы скажете мне, что ваш приятель был прав? Что мы должны держать под наблюдением эти места, на случай если убийца вернется? Взгляды Зои и Тейтума встретились. — Только не этот убийца, — ответила она. — Прошу прощения? — напряженным голосом произнес Тейтум. — Это правда. Серийные убийцы часто возвращаются на место преступления, в основном ради воспоминаний об акте убийства и мастурбации. Но эти убийства совершались не там, где вы нашли тела. Первая жертва была умерщвлена в собственной квартире, и я сомневаюсь, что он туда вернется. Вторая исчезла с улицы, и на теле есть следы пут. Это приводит меня к предположению, что ее куда-то отвезли и убили там, иначе зачем ее связывать. Места, в которых вы обнаружили тела, не соответствуют фантазиям убийцы; его будет тянуть туда, где он убивал этих женщин. Устанавливать наблюдение незачем. Это пустая трата ресурсов. В комнате вновь повисла напряженная тишина, когда Зои вызывающе посмотрела на Тейтума. Лицо мужчины потемнело, но он молчал. Мартинес откашлялся: — Так вы считаете, что… Дверь распахнулась, на пороге стоял взволнованный мужчина. — Лейтенант, — произнес он. — Мы нашли еще одну. Глава 12 Толпа зевак сгрудилась на речном пляже у Огайо-стрит, прижимаясь к желтой полицейской ленте. Кое-кто, конечно же, фотографировал на телефон. Тейтум заметил две новостные группы; журналисты оживленно вещали в камеры. Следом за Мартинесом он подошел к одному из копов. Тот держал в руке маленький блокнот и пытался отогнать самых настырных зевак. — Лейтенант Мартинес, — бросил лейтенант, махнув своим жетоном. — Эти двое со мной. Они назвали себя копу, который прилежно записал их фамилии в журнал осмотра места преступления. Ветер играл страницами блокнота. Какой-то репортер бросился к ним, выплевывая на ходу вопросы. Тейтум повернулся спиной к камере и двинулся на пляж, Зои шла рядом. Он старательно игнорировал ее. Он жутко злился, что она подорвала его влияние на лейтенанта, и уже обдумывал, как уговорить Манкузо отозвать эту женщину обратно в Квантико. Его черные туфли тонули в песке, оставляя глубокие отпечатки. Когда он выйдет отсюда, в туфлях будет полно песка, в носках тоже. М-да, одет он определенно не для пляжа… Они подошли к группе людей, перемещающихся вокруг женщины, сидящей на песке. Не знай Тейтум заранее, что женщина мертва, он решил бы, что она просто наслаждается солнечным днем. Подойдя ближе, агент увидел, что тело усажено в такую позу, будто женщина закрывает лицо руками. Зои остановилась в пяти ярдах от тела. — Вы в порядке? — против собственной воли спросил Тейтум. — Вам не обязательно здесь находиться. — Все отлично, — коротко отозвалась Зои. — Смотреть картинки трупов, Бентли, — одно дело. А вот быть рядом с настоящим трупом — совсем… — Я побывала на десятках мест преступлений и видела немало трупов, — не глядя на него, произнесла Зои. — Я стараюсь охватить картину в целом, и, честно говоря, агент Грей, вы здорово мне мешаете. Эти профайлеры просто невыносимы. Тейтум сжал зубы и двинулся дальше. Подходя, он изучал людей рядом с телом. Один мужчина, явно в шоковом состоянии — вероятно, тот, кто нашел тело, — разговаривал с патрульным копом из полиции Чикаго. Другой кружил вокруг тела, делая фотографии. Слева женщина с черными волосами, стянутыми в хвост, осторожно подбирала что-то с песка и укладывала в бумажный пакет. Эти двое, скорее всего, были вызванными экспертами из Департамента криминалистики. Еще один мужчина, которого Тейтум счел судебным медиком, изучал ногу жертвы. Тейтум присел рядом с женщиной с хвостиком. У ее ног лежала коробка с латексными перчатками. — Привет, — сказал он. — Агент Грей, ФБР. Не возражаете, если я позаимствую пару перчаток? Женщина обернулась к нему, ее темно-карие глаза смотрели практически в упор. Он едва не выпалил: «Тина?» Она была почти копией его школьной любви. Но только почти, и губы Тейтума задергались, проглатывая слово. — Одри Джонс, — произнесла она и подняла бровь, глядя, как он хватает ртом воздух, будто рыба. — Берите, конечно. И проследите, чтобы ваши спутники тоже взяли по паре. Он кивнул и взял перчатки. Те оказались маленькими, как раз для деликатных рук Одри, но его собственным лапищам почудилось, будто латекс выдавливает из них всю кровь. Он напомнил себе не сжимать кулаки, а то перчатки наверняка разлетятся на кусочки. — Когда вы сюда приехали? — спросил Тейтум. — Примерно полчаса назад, — ответила она. — Тело обнаружили в девять тридцать.