Воздух в салоне машины становился все более спертым, солнце понемногу появлялось из-за горизонта. Грэнтэм на пару с каким-то седоволосым пожарным ковырялись в мокрых головешках. Доставали что-то оттуда и тут же бросали обратно. Где-то через час после рассвета из-за деревьев показалась машина Робин. Проезжая мимо меня по разбитой колее, она лишь на миг приподняла руку с руля. Потом о чем-то долго разговаривала с детективом Грэнтэмом, который показывал ей что-то найденное на пожарище, со старшиной пожарных, который тоже успел подъехать, еще с кем-то. Несколько раз они смотрели прямо на меня, и Грэнтэм явно не мог скрыть неудовольствия. Минут через десять Робин забралась в свою машину, а Грэнтэм стал подниматься по склону к своей, в которой сидел я. – Вылезайте, – коротко приказал он. Скользнув по сиденью, я поставил ноги на мокрую траву. – Повернитесь. – Он повелительно крутанул пальцем. Я повернулся к нему спиной, и он снял наручники. – Один вопрос, мистер Чейз. Есть ли у вас законная доля в вашем семейном предприятии? Я растер запястья. – В ферме-то? Была, десять процентов. – Была? – Мой отец выкупил эту долю. Грэнтэм кивнул. – Это когда вы уехали? – Когда он дал мне коленом под зад. – Так что вы ничего не выигрываете, если он продаст землю. – Совершенно верно. – А у кого еще есть доли? – Он дал Джейми и Мириам по десять процентов, когда усыновил их. – Десять процентов – это сколько в деньгах? – До фига. – А сколько это – «до фига»? – Более чем достаточно, – сказал я, и он оставил эту тему. – Ну а ваша мачеха? Она тоже совладелец? – Нет. Доли у нее нет. – Ладно, – произнес Грэнтэм. Я внимательно посмотрел на него. Его лицо было совершенно непроницаемым. Свои черные ботинки он окончательно загубил. – Это все? – спросил я. Грэнтэм показал на машину Робин. – Если у вас есть какие-то вопросы, мистер Чейз, можете пообщаться с ней. – А как же Дэнни Фэйт? – спросил я. – И его папаша? – Пообщайтесь с детективом Александер, – повторил он. Захлопнув заднюю дверь, сел за руль, развернулся и покатил в сторону леса. Я послушал, как днище его автомобиля со скрежетом задевает за середину глубокой колеи, а потом стал спускаться вниз, чтобы поговорить с Робин. Она не вышла из машины мне навстречу, так что я скользнул на пассажирское сиденье, задев коленкой за укрепленный возле передней панели дробовик. Вид у нее был усталый, с прошлого вечера она так и не переоделась. Говорила Робин тоже с трудом, растягивая слова. – Я была в больнице, – сказала она. – Как Грейс? – Немного разговорилась. Я кивнул. – Говорит, что это был не ты. – Это тебя удивляет? – Нет, но лица она не разглядела. Короче, все крайне неоднозначно, как выражается детектив Грэнтэм. Я посмотрел на хижину. – А Дэнни нашли? – спросил я. – Ни следа. – Робин неотрывно смотрела на меня. Когда я повернулся обратно, то уже знал, что она собирается сказать, прежде чем слова успели слететь у нее с губ: – Тебе нечего было тут делать, Адам. Я пожал плечами. – Тебе жутко повезло, что никого не убили. – Она присмотрелась к чему-то сквозь стекло, с явно раздраженным видом. – Господи, Адам! Неужели нельзя сначала подумать, а уже потом куда-то лезть? – Я не просил, чтобы это произошло, но это произошло. Я не собираюсь сидеть на жопе ровно и ничего не делать. Это же случилось с Грейс! Не с какой-то там посторонней девчонкой! – Ты явился сюда, готовый нанести кому-то телесные повреждения? – спросила она. Я подумал про револьвер Долфа Шеперда, валяющийся где-то среди листьев. – А ты поверишь, если я скажу «нет»? – Скорее всего нет. – Тогда зачем заморачиваться и спрашивать? Что сделано, то сделано. Мы оба были вывернуты наизнанку – все нервы наружу. Робин опять нацепила на себя свое коповское лицо. Я уже понемногу научился его узнавать. – Почему Грэнтэм меня отпустил? – спросил я. – Он мог устроить мне настоящий ад. Она призадумалась, а потом ткнула пальцем на гору черных головешек: – У Зебьюлона Фэйта в этом сарае была метамфетаминовая[18] лаборатория. Он наверняка использовал эти деньги, чтобы покрыть долги от приобретения дополнительных площадей. У него там было все заранее подготовлено, чтобы в случае чего по-быстрому все спалить. Он, должно быть, как-то узнал о появлении полиции. Мы еще выясним, каким образом. Датчик движения выше на дороге… Телефонный звонок из одного из трейлеров, которые ты проезжал по дороге сюда… Что-то, что подсказало ему: надо срочно рубить концы. Там не так-то много чего осталось. – Но достаточно? – спросил я. – Для того, чтобы предъявить обвинение? Пожалуй. Хотя кто их знает, этих судейских… – Ну а сам Фэйт? – Исчез с концами, не оставив ничего, кроме косвенных улик, привязывающих его к лаборатории. – Робин повернулась ко мне, всем телом крутнувшись на сиденье. – Если дело дойдет до суда, ты понадобишься Грэнтэму, чтобы связать Зебьюлона Фэйта с местом преступления. Он явно держал это в голове, когда отпускал тебя восвояси. – До сих пор удивляюсь, что он так поступил. – Кристаллический мет – огромная проблема. Обвинительный приговор окупится сторицей. Шериф – в первую очередь политик. – А если Грэнтэм думает, что я имел какое-то отношение к изнасилованию Грейс? Ее тоже побоку? Робин нерешительно помедлила: – У Грэнтэма есть веские основания сомневаться, что ты был замешан в нападении на Грейс. Лицо ее как-то по-новому напряглось. Я слишком хорошо ее знал. – Что-то изменилось, – констатировал я. Робин поразмыслила над моими словами, и я не стал ее торопить. Наконец, она смилостивилась: – Тот, кто напал на Грейс, оставил на месте происшествия клочок бумаги. Записку. Меня обдало ледяным холодом. – И ты это всю дорогу знала?! – Да. – Ни капли раскаяния. – Что там было написано? – «Скажи старику, чтоб продавал».