– Да какая тебе спинка. Ты еле ходишь. – Настюха, ты меня плохо знаешь. Не смотри, что я сейчас дурной и пьяный. У меня ещё есть порох в пороховницах и ягоды в ягодицах. Я тебя сейчас порву как грелку. – Жди меня. Я скоро приду, – проворковала я и направилась в ванную комнату. – Только давай недолго. Одна нога здесь, другая там. Глава 13 Закрыв за собой дверь, я включила воду, села на бортик джакузи и стала надеяться на чудо. А чудо заключалось в том, что, пока я буду сидеть здесь и слушать, как льётся вода, Буран не выдержит и уснёт. В противном случае он просто выломает дверь и меня изнасилует. Похоже, парень на грани нервного срыва. Почти целая бутылка виски и события последних дней сделали своё дело. Я видела, что, несмотря на внешнюю агрессию, он держится из последних сил и с трудом сдерживается, чтобы не отправиться на боковую. Его силёнок едва хватало передвигать ноги, что уж говорить о готовности на что-то большее. Не знаю, сколько я просидела в ванной. Постоянно подходила к двери, прислушивалась и ожидала, что разъярённый Буран снесёт эту дверь, схватит меня за волосы и покажет где раки зимуют. Но к счастью, этого не произошло. Устав находиться в неизвестности, я выключила воду и подошла к двери. Моему счастью не было предела. Из комнаты доносился громкий храп ненавистного Бурана. Осторожно отодвинув задвижку, я приоткрыла дверь, высунула голову и, убедившись, что это действительно храп, выскользнула из ванной. На цыпочках я прошла мимо спящего Бурана и как можно тише закрыла за собой дверь. Девушки по вызову уже вовсю пили водку и, судя по их веселью, отошли от пережитого. – Девочки, как вы себя чувствуете? – спросила я. – Спасибо тебе, – поблагодарила меня девица с чересчур большой, явно силиконовой грудью. – Если бы не ты, мы бы действительно погибли. Что-то в последнее время непруха сплошная. Одни извращенцы попадаются. Не дают возможности нормально работать. А этот козлина Буран – вообще пипец. Нет, ну не идиот ли, обращался с нами как с какими-то тварями. Заставил полностью раздеться, залезть в ледяной бассейн и хотел пугать пистолетом тех, кто хочет выбраться. И не просто пугать. Одну девочку чудом не застрелил. – Так может, нужно заранее позаботиться о своей безопасности? Сутенёр, который вас сюда привёз, отвечает за ваши жизни? – Да что ты такое говоришь! Наша безопасность интересует его меньше всего. У нас рискованная профессия, и от этого никуда не денешься. Нас никто на панель не толкал. В любом случае за что боролись, на то и напоролись. – Это ещё не худший вариант, – сказала девочка, замотанная в махровое полотенце. – А что ещё страшнее? – опешила я. – Бывают такие садисты и маньяки, что просто не передать словами. Вон, одну нашу девочку всю ножом истыкали. А лично об меня один урод окурки тушил. Мы, конечно, таких клиентов в чёрный список вносим и к ним больше не выезжаем, но они всё равно нас заказывают с других телефонов и с помощью подставных лиц. Вот однажды нас в сауну заказали два бизнесмена. Позвонили и говорят, мол, развлечься хотим. На двоих им понадобились четыре девочки. По две на каждого. Наши сутенёры их телефоны пробили: в чёрном списке их нет. Выделили четырех лучших девочек. Сутенёр все помещения проверил, ничего подозрительного не нашёл. Сидят два ботаника в очках. Очень вежливые и худенькие. Девчонки остались, сутенёр за порог. Так вот: только уехал сутенёр, из парилки выскочили человек двадцать возбуждённых мордоворотов и с дикими криками накинулись на девчонок. Что они с ними делали – просто не передать словами. Девочки после этого неделю работать не могли. Пластом лежали да мазью от побоев мазались. Им бы по-хорошему в больничку лечь, но они сами говорят, что на них всё заживает как на собаках. Главное, живы остались. – А сколько девочек остаются инвалидами, – подхватила другая. – А сколько вообще едут на заказ и не возвращаются. Гибнут, как мухи, а главное, их потом никто не ищет. Пропадают без вести, будто их и не было никогда. Так что работёнка у нас будь здоров! И почти каждая в глубине души надеется, что её закажет крутой бизнесмен, влюбится и предложит пойти под венец. Но, увы, такое бывает только в сказках. Хотя даже и в нашей профессии бывают исключения из правил. Вот был случай. Один серьёзный бизнесмен стал постоянным клиентом одной нашей девочки. Долго к ней захаживал, а потом у него не сложилось с женой и он сделал ей предложение. Конечно, она согласилась. Завязала с прошлой жизнью и стала добропорядочной женой. Да только вот нормальной личной жизни так и не получилось. Муж не смог простить ей прошлое и постоянно попрекал. Стал поколачивать. Потом и вовсе хорошо побил. Ей пришлось от него сбежать. А другая вышла замуж за своего сутенёра, но и тут счастливой жизни не получилось. Всё закончилось тем, что он так её избил, что она заработала серьёзное сотрясение мозга и загремела в больницу. А когда вышла, долгое время от него пряталась, так как он на полном серьёзе её преследовал. Закончилось тем, что он до сих пор её ищет, а если найдёт, то просто убьёт. Я слушала девчонок и думала о том, как же нужно разочароваться в жизни, чтобы решиться на такое чудовищное занятие. Я бы не согласилась на подобное, даже если бы не было куска хлеба. Мир продажной любви – это мир, где за деньги можно купить буквально всё: любовь, гордость, совесть, достоинство. Некоторые пытаются вырваться оттуда, а некоторые, к сожалению, решили остаться заложниками обстоятельств и уже не предпринимают попыток изменить неблагоприятную ситуацию. Этот мир злой, чудовищный и бесчеловечный. Девушки сами называют себя товаром, а своих клиентов обычными покупателями, которые договариваются о цене с продавцами. Деньги и никаких обязательств… Деньги и полнейшее отсутствие даже иллюзии любви… Говорят, в этом жестоком ночном мире нельзя быть слабой. Иначе не выживешь. Моментально затопчут, быстро погибнешь или потеряешь внешний вид, уйдёшь в тираж, но уже по инвалидности. А ведь если разобраться, то, чтобы стать инвалидом, не обязательно иметь серьёзные физические увечья. Можно стать инвалидом только потому, что у тебя душа травмирована, а быть может, от души уже и ничего не осталось. Эти девушки называют себя моральными инвалидами, на настоящую любовь у них не остаётся ни желания, ни времени, ни сил. Они считают, что им уже нет места в мире обычных людей. Их мир – это грех. И если грешный и продажный мир существует, значит, его кто-то придумал и это кому-нибудь нужно. Некоторые девушки, вступившие в эти чудовищные рыночные отношения, хотели бы из него вырваться, но честно признались мне, что боятся и считают, что эта среда никогда не отпустит их по собственному желанию, уж слишком сильно и прочно она засасывает и лишает разума и воли. Хотя в этой жизни есть дорогое спиртное, одежда, косметика, а быть может, даже элитные фитнес-клубы. Но там нет ни гармонии, ни пресловутого счастья. Этот омут затягивает с головой. Казалось бы, у тебя уже есть деньги и надо остановиться, но почему-то уже ничего не хочется, ведь всё вокруг слишком пусто, серо и мерзко. А самое страшное в том, что исчезает надежда… Надежда на то, что всё плохое забудется, словно появится провал в памяти, а затем встретится человек, который искренне тебя полюбит и согласится разделить с тобой судьбу. И всё же, даже если это произойдёт, ты всё время будешь бояться и ждать момента, когда обязательно появится человек из прошлого и расскажет твоему мужу о тебе всю правду. И всё же, несмотря на забытое прошлое, всю жизнь будет болеть душа. И если настанет день, когда ты сможешь почувствовать себя счастливой, то не слишком ли дорогой ценой достанется это счастье?! Я пыталась проанализировать чужую жизнь и помимо неприятного слова «проститутка» увидеть в ней беззащитную личность, состоящую из переживаний, потрясений, страхов и противоречий. Придёт время, и каждая из них поймёт, что попала в грязный и засасывающий омут, из которого тяжело выбраться. И всё же в памяти навсегда осталось тяжёлое прошлое, далёкая жизнь, в которой были постоянные унижения, циничные клиенты, деньги, которые только на первый взгляд кажутся лёгкими, и пустота… Любимый мужчина не прощает подобного прошлого… Глава 14 – Девочки, а вы почему домой не уезжаете? – удивилась я, обратив внимание, что застолье в самом разгаре. Охранники поставили перед девчонками несколько бутылок водки и собрали нехитрую закуску. Ночные бабочки пировали в беседке. – Вы бы отвалили, пока Буран не проснулся. Если проснётся, я уже вряд ли смогу вам помочь. Неизвестно, что придёт ему в голову. – А нас отсюда никто не выпустит, – печально произнесла одна из девочек. – Охранники сказали, что они нас выпустят, только если Буран распорядится. Поэтому нам ничего не остаётся, как тупо сидеть и пить. Ладно хоть выпивка есть на халяву, да и шашлыка наготовлено прилично. Правда, он остыл, но это не беда, разогреем. Было бы что разогревать. А ты Бурану кем приходишься? Женой? – Какой женой? – опешила я. – Разве мужья на глазах у жён проституток заказывают? – Конечно заказывают, – не смутилась моего вопроса рыжеволосая девушка. – Ещё как заказывают, – подтвердила другая. – Ты даже представить не можешь, что мы повидали. Один олигарх, больной на голову, так свою жену воспитывал. Если она у него что-нибудь дорогое попросит, он ей за это устраивает оргии. Заказывает двух, трёх проституток и занимается на её глазах развратом. Ему важно, чтобы она на это смотрела. Зато потом брюлики, соболиная шуба или серьёзная тачка обеспечены. – А как же можно жить после таких унижений? – не верила я своим ушам. – Очень даже просто. Живут и не тужат. Засовываешь гордость куда подальше и молча стрижёшь денежки. Ради них родимых многим поступиться можно. У нас знаешь сколько подобных историй было… Один для своей жены вызывал проституток – чтобы они с ней занимались лесбийской любовью. И видно было, что жене это на фиг не нужно, что она нормальной ориентации, но ей приходилось терпеть, поскольку это нравилось мужу, а против ей идти не хотелось. – Получается, что есть женщины, готовые терпеть ради денег всё. А нужны ли деньги после этого… – Деньги не пахнут. В этой жизни по-другому никак. Либо ты имеешь кого-то, либо имеют тебя. Других вариантов не дано. Женщина имеет деньги, а мужчина имеет женщину за эти же деньги. Я присматривалась к девушке по имени Кристина. Она больше остальных вызывала доверие, казалась любезной и общительной. Я подумала, что именно через эту девушку я могу передать письмо для Тимура. Такие, как Кристина, пережили в жизни много, значит, ей не чужда женская солидарность и она всегда может протянуть руку помощи. Сев к ней поближе, я покосилась на других девчонок и завела разговор один на один. – Ты, наверное, меня осуждаешь? – спросила она меня. – Я не вправе никого осуждать. Каждый живёт, как может. – А кем ты этому садисту приходишься? – Знакомой, – буркнула я и посмотрела девушке прямо в глаза. – Послушай, Кристина, мне очень нужна твоя помощь. Ты должна меня выручить. Только мне бы очень хотелось, чтобы об этом никто не знал. – Я бросила взгляд в сторону её подруг и почти шёпотом произнесла: – Пожалуйста, ничего им не говори. Очень тебя прошу. – Ну хорошо, – заметно растерялась Кристина. – А в чём дело? – Я в беде. Умоляю помочь мне. Но если ктонибудь об этом узнает, меня тут же убьют. Ты же видела Бурана и знаешь, на что он горазд. – Этот убьёт и глазом не моргнёт, – сразу согласилась Кристина. – Значит, я могу на тебя рассчитывать? – Конечно можешь. Я была рада, что девушка моментально согласилась на помощь, и тут же написала записку Тимуру, сверху письма указала его телефон и протянула Кристине. – Пожалуйста, спрячь и никому не показывай. Когда приедешь в Москву, позвони по этому телефону и передай письмо. Только сделай всё аккуратно. Если Буран узнает, он меня убьёт. – А кем тебе приходится Тимур? – спросила она, прочитав записку. Мне не нравилось Кристинино любопытство, но я всё же ответила: – Он дорогой для меня человек. Я в беде и знаю, он мне поможет. – Я сразу поняла, что садюга Буран тебе не по душе, – прищурила глазки Кристина. – О какой душе ты говоришь? Я нахожусь в этом доме не по своей воле. Меня могут убить в любой момент. Выручи меня, пожалуйста. Я же смогла вытащить тебя из холодной воды. – Даже не сомневайся. – Девушка сунула моё письмо в карман короткой юбки. – Не потеряешь? – Конечно нет, – сказала она и застегнула карман на пуговицу. – Я за женскую солидарность. Мы просто обязаны друг друга выручать. А я поначалу подумала, что ты – жена этого ублюдка. А зачем тебя держат в этом доме? – Прости, но я не могу ничего рассказать. Я сидела с девушками до утра. Боялась уйти. Мне нужно было убедиться, что проснувшийся Буран отправит их домой и моё письмо наконец дойдёт до адресата. Меня заметно трясло, и я как могла старалась прятать нервную дрожь. Пьяные девчонки рассказывали мне страшные истории из своей жизни. Я делала вид, что слушаю, а сама думала о другом. Представляла, как встречусь с Тимуром, брошусь к нему на шею и расскажу о том, что же со мной произошло. Под утро на крыльце дома показался изрядно помятый Буран с банкой рассола в руках. Поставив банку на крыльцо, он посмотрел на пьяных девчонок уничтожающим взглядом. – Пожалуйста, не подведи, – прошептала я Кристине и направилась к нему. – Не переживай, – тихо ответила она и настороженно посмотрела на Бурана. Прошмыгнув мимо Бурана, я всё же остановилась, вздохнула и выпалила: – Послушай, Боря, ты бы девочек отпустил. А то они всю ночь просидели здесь. Их охрана без твоего распоряжения не отпускает. – Слышишь, заступница проституток, без тебя разберёмся, – процедил сквозь зубы Буран, давая мне понять, чтобы я проваливала прочь.