— Триста сорок человек. Все закованы в подчиняющие ошейники, благо у нас их много, и уже направлены на работу в похоронные команды. — Видимо, поначалу главный счетовод хотел заикнуться про продажу в рабство, но, вспомнив про королевский запрет на торговлю разумными, быстро перестроился: — В дальнейшем их вполне можно использовать на столичных стройках, пока Владыка не решит, что их долг перед нашим государством выполнен. — Тут он помялся и добавил: — Кроме того, удалось собрать три сотни полных комплектов амулетов и артефактов погибших Шипов… — Очень хорошо! — кивнул Кайфат, догадываясь, на что намекал, но боялся сказать вслух чиновник. Триста комплектов — это возможность не ждать, пока мастерские произведут новые артефакты, а сразу же передать их в тренировочные лагеря. Что делает понесенные потери чуть менее ужасными. — Распорядитесь, чтобы их как можно быстрее отправили в столицу. А что с лидерами наших противников? — Теорн бежал, а его помощников уже нашли: большинство погибло от чар Верховного мага. Кто же из чародеев командовал кридскими наемниками, мы до сих пор не знаем. Да и какая разница, если ни один из них не выжил? — И то верно… Ладно, я вас понял. — К’ирсан хотел обратиться к счетоводу по имени, но вдруг сообразил, что совершенно его не запомнил. Поэтому всего лишь кивнул и торопливо повернулся к собравшимся в обеденном зале все в том же доме главы Трунга членам ближнего круга: — А чем порадуете вы, господа? Окинул взглядом усталых, но довольных жизнью Лансера с Кандом, все еще переживающего за неудачу Фиртока — который в данный момент лежал с обширными ранами в лазарете, — Храбра, легкомысленно ухмыляющегося Терна, пока наконец не остановился на явно желающем чего-то сказать Чиро Кунише. Вопросительно вскинул бровь. — Для начала я бы хотел обрисовать ситуацию не только в моем ведомстве, но и у господина Мигуля и господина Гарука, — сухо сообщил Щепка. — Наша совместная работа на… новых территориях принесла неожиданные плоды, и новые подданные повсеместно проявляют потрясающую готовность к сотрудничеству. Пограничная и городская стража, мелкие и средние чиновники, местные дворяне… они все с удовольствием переходят под вашу руку, способствуя уменьшению неизбежного в подобных ситуациях хаоса. Когда же стало известно о победе вашего величества в битве с гвонками, то на контакт с нами пошли даже представители зарокской канцелярии по особым делам… — И? — поторопил К’ирсан. — И как итог, ваше величество, мы получили сведения о двух тайных оружейных и магических арсеналах, а также список всех проживающих в Зароке магов, — не без гордости сообщил Чиро. — Если же прибавить к этому почти полторы тысячи зарокских новобранцев, подписавших контракт с нашими вербовщиками, то формируемый в Старом Гиварте пехотный полк вполне может разрастись до половины полноценного легиона. Новость заставила зашевелиться всех, даже немного заскучавшего счетовода. — О как… А что по внешним делам? — оживился К’ирсан. — Владыка имеет в виду север Зарока? Тамошняя ситуация ничем пока нам не угрожает. После потери половины своей армии Теорн, сын Сохога, отвел остальных гвонков в предместья Гарвоса и ждет подкрепления из Гурра и Земли Наместника, — отрапортовал Щепка. — Что, сами понимаете, требует времени. Кроме того, возникшей передышкой воспользовались до сих пор сопротивляющиеся остатки зарокской армии… И в настоящий момент они двигаются в сторону Трунга! — С гвонками не справились, теперь с нами решили силы попытать? — подал голос Храбр. Щепка на это лишь презрительно фыркнул. — Будь это так, я бы сразу же сообщил Владыке… Нет, мои агенты утверждают, что заправляющие в этих частях гвардейцы желают что-то предложить его величеству! — сообщил Чиро. — Очень интересно… — протянул Кайфат, но внезапно осекся и повернулся к окну. С улицы донесся шум, лающие команды главы его охраны и чего-то требующий голос дежурящего у входа в резиденцию ханьского мага. — Какого мархуза?! Все замолчали, чутко прислушиваясь. Воины отодвинули стулья и придвинули ближе мечи, а Мокс с Кандом принялись спешно готовить защитные заклинания. Терн и вовсе метнулся к окну, пытаясь разглядеть, что же такое происходит перед воротами во двор. Встрепенулся даже дрыхнувший на шкафу Руал: спрыгнув на стол, он принялся шумно принюхиваться. К’ирсан уже собрался было связаться с начальником охраны, даже протянул руку к нужному амулету, но тот завибрировал раньше. — Владыка, наши маги поймали у ворот какого-то оборванца. Тот пытался проникнуть внутрь под сферой невидимости, но вляпался в сторожевое заклинание… — раздался в голове у К’ирсана несколько обескураженный голос главного телохранителя. — Оружие, внешность, какие-то приметы?! — принялся перечислять Кайфат. — Ничего такого… ни оружия, ни артефактов, за исключением почти разряженной сферы Птоломея. Просто он говорит… говорит, что король Зарока и жаждет личной аудиенции с нашим Владыкой! — сообщил воин, явно не зная, как реагировать на странного лазутчика. На что Кайфат лишь удивленно присвистнул. Он ждал кого угодно: хоть эльфов, хоть орков, хоть самого Магистра Бримса, но только не свергнутого правителя Зарока. Усмешкой встретив заинтересованные взгляды соратников, он уселся поудобнее, прижал амулет к щеке и громко приказал: — Что ж, тогда не будем держать моего царственного брата у порога. Пригласи его внутрь! ГЛАВА 6 Все то время, что К’ирсан жил на Торне, ему приходилось участвовать в самых разнообразных обрядах и ритуалах. Официальные балы, награждения, принятие присяги, коронация и даже собственная казнь — казалось, что ничем его уже не удивишь и не проймешь, но боги любят шутить. Еще не успело отгреметь эхо победы при Трунге, как было объявлено о проведении совершенно неожиданной церемонии… Церемонии, которая перед вторжением в Зарок казалась не просто невозможной, а немыслимой. Речь шла о свадьбе родной сестры Далира Восьмого, правителя Зарока, и К’ирсана Кайфата, с последующим отречением потерявшего страну короля в пользу нового родственника. Событие это с точки зрения политики имело колоссальное значение. К’ирсан одним махом из наглого узурпатора — мало того что коварством, магией и силой клинков захватившего власть, так еще и серьезно раздвинувшего пределы своего королевства, — превращался в монаршую особу, чьи права на Зарок были неоспоримы. Заодно узаконивалась и его власть в Западном Кайене — все королевские семейства Сардуора в той или иной степени находились друг с другом в родстве и с некоторой натяжкой могли претендовать на престолы соседних стран. Что тоже являлось немалым плюсом. Тот же Далир, сложись его судьба иначе, вполне мог стать правителем той же Саурмы… Правда, когда к Кайфату привели оборванного, окровавленного человека в живописных лохмотьях, о брачных союзах и приносимых ими выгодах он точно не думал. — Ваше величество, счастлив лично лицезреть столь прославленного военачальника и мага. Мое почтение и искреннее восхищение! — заявил оборванец с порога, не забыв изобразить изящный поклон. Не униженный и раболепный и не высокомерный и холодный, а именно изящный. В точности такой, каким ему предписывает быть дипломатический этикет. Сам К’ирсан подобными тонкостями не владел, но разбирался. И значит, если перед ним был самозванец, то самозванец близкий к властным кругам Зарока… — Это он. За пару лет до появления вашего величества в Старом Гиварте Далир посещал Мишико с дружеским визитом, и я видел его собственными глазами, — шепнул Мокс Лансер, окончательно развеяв последние сомнения. — Мой царственный брат! — растянул губы в улыбке Кайфат и указал на место за столом. Эти простые слова заставили короля Зарока сначала облегченно вздохнуть, а затем буквально рухнуть на предложенный стул. Стало понятно, что до самого последнего момента он боялся совсем иного поворота событий. — И что же заставило вас нанести нам столь неожиданный визит? — уточнил К’ирсан, придерживая ладонью заинтересованно завозившегося Руала. — Происки врагов и недоброжелателей, коллега. Надо сказать, я и раньше вам симпатизировал, но теперь… теперь, кроме вас, иных друзей у меня не осталось, — проникновенно сообщил Далир, набулькав в стоящий рядом кубок вина и тут же жадно его осушив. Кайфат недоверчиво посмотрел сначала на короля, а затем на своих соратников. Друзей?! Он в своем уме?! А Далир тем временем продолжал: — Когда стало понятно, что правитель Саурмы снюхался с жирным сыном хфурга из Земли Наместника и что столицу не удержать, я с верными людьми бежал из города… Никаких планов не строил, хотел лишь убраться подальше от этого рассадника интриганов и предателей, но, увы, не получилось. Напали люди Парсана, и лишь благодаря артефакту Древних с заклинанием Невидимости мне удалось спастись. Потом были долгие метания, тяжелые раздумья… и вот я здесь! — с каким-то странным весельем в голосе сказал свергнутый король, разводя руками. — И… зачем? — не удержался К’ирсан. Далир Восьмой вздохнул и посмотрел на Кайфата как на неразумного ребенка. — Мой царственный брат! Из меня король, конечно, как из мархуза домашняя игрушка… Никогда не хотел всей этой утомительной ответственности… но даже я знаю, что такое интриги и лишние козыри в борьбе за власть. Мне ведь не надо напоминать, что землю Зарока мало захватить, ее надо еще удержать?! И что благожелательно настроенный законный король в изгнании вам совершенно не помешает? — сообщил он совсем не легкомысленным тоном. К’ирсан откинулся на спинку кресла и задумчиво пробарабанил пальцами по крышке стола. Надо признать, он немало размышлял на эту тему, но столь очевидное решение ему в голову не приходило. — И что вы можете предложить? — спросил он. — А вот это уже деловой разговор! — обрадовался Далир, потирая ладони. Сейчас он снова перестал походить на короля и больше смахивал на какого-нибудь лавочника. — Значит, так… Я берусь организовать вашу свадьбу с моей сестрой, которая ныне гостит в Новом Гиварте, и впоследствии отрекаюсь в вашу пользу от трона Зарока. Взамен же вы обеспечиваете своему новому родственнику в моем лице пожизненное содержание, вполне соответствующее королевскому статусу. Всегда, знаете ли, мечтал пожить в свое удовольствие! — Свадьбу? — не самым добрым тоном переспросил Кайфат. Мысль, что ему придется допустить в свою жизнь какую-то даму, пробуждала в нем далеко не самые светлые чувства и эмоции. После предательства Мелисандры от подобных предложений он попросту зверел. — Ай, да не воспринимайте все так серьезно… В нашей с вами жизни династический брак неизбежность. Короли не могут думать о любви и прочих нежностях, их судьбой правит целесообразность. Лучше оцените, какие выгоды несет вам мое предложение! — отмахнулся Далир. К’ирсан нахмурился. Он понимал все как никто другой, но… Хотя какое еще, мархуз побери, «но»! Король-маг прекрасно видел, как встретили слова гостя его соратники. Мокс едва мог усидеть на своем месте, так ему хотелось убедить Владыку принять предложение Далира. Терн, не скрываясь, кивал и всячески старался показать, что надо соглашаться. Даже Храбр и Канд и те явно посматривали на Кайфата с недоуменным ожиданием. Мол, чего ты, твое величество, тянешь с ответом?! Какие тут могут быть сомнения?! И действительно, какие?! — Это все ваши условия? — спросил тогда К’ирсан, смиряя нрав. И, как выразился много позже Мигуль Шесть Струн, Сардуор в очередной раз изменился… Роберта из рода Сагвоев, сестра Далира Восьмого, прибыла в Старый Гиварт через шесть дней после заключения соглашения о браке. Приход войны в Зарок она встретила в Новом Гиварте, отдыхая от «провинциальной простоты» родной страны. И далеко не сразу осознала всю шаткость своего изменившегося положения. Девушка до последнего считала, что все эти кровавые игрища с соседями вот-вот закончатся и все вернется на круги своя. И потому необходимость выйти замуж за «этого уродливого мужлана из нищего Западного Кайена» для спасения королевского рода от уничтожения восприняла как придурь своего правящего родственника. До К’ирсана стараниями Щепки докатились отголоски скандала, который она закатила Далиру по прибытии. Страшный, кровожадный, варварский, плебейский — вот лишь немногие эпитеты, которыми она наградила Кайфата. Однако Далир Восьмой сумел подобрать ключик к бушующей сестре, и уже на следующий день к К’ирсану вышла тихая и скромная девушка, покорно принимающая волю брата. На вкус Кайфата, она была совсем не красива. Простое и какое-то не аристократическое лицо, чуточку полноватая фигура с широкими бедрами и тяжелой грудью, невысокий рост и чересчур бледная кожа. Довершал картину слабый, плохо развитый Дар, который, впрочем, как и длинную вереницу благородных предков, следовало отнести скорее к достоинствам двадцатипятилетней принцессы. Хотя К’ирсану ли с его внешностью нос воротить? Любовь между красавицей и чудовищем, как было у них с Мелисандрой, редкость, что бы там ни говорили легенды. А уж любовь в королевской семье и вовсе следует отнести в раздел сказок. Политическая выгода — вот тот максимум, на который могут рассчитывать молодожены в любом правящем доме. Голый расчет и никаких чувств! Это знал Кайфат, с этим смирилась Роберта, и это общее понимание сняло последние препятствия их союзу. Свадьбу сыграли с неприличной для политика подобного уровня поспешностью и скромностью. Не было тысяч гостей, не присутствовали другие монаршие особы, а маги не транслировали происходящее в чужие страны и континенты. Лишенный традиционного пафоса и пышности обряд в столичном храме Феникса, прием гостей в тронном зале дворца и последующий пир — вот и вся церемония. Была еще брачная ночь, но оба молодожена воспринимали ее как способ окончательно закрепить союз, а совсем не как близость любящих сердец. Впрочем, отсутствие взаимных чувств не помешало К’ирсану отказаться на время от привычной маски и скрыть уродство под лучшей своей иллюзией. Как он выглядит со стороны, Кайфат знал и понимал, а потому не собирался лишний раз травмировать хрупкую женскую психику. Несмотря на то что истоки всего действа крылись в политике — или, наоборот, благодаря этому, — соратники К’ирсана в лице Верховного мага осторожно напомнили своему Владыке, что для стабильности государства необходим наследник. И что для лучшего результата существуют проверенные временем чары… Кайфат тогда ответил чужими словами про сильную кровь, но память о том, где и, главное, от кого он их услышал, окончательно испортила ему настроение. Единственный, кто был по-настоящему рад всему этому свадебному безобразию, это Далир Восьмой. Отведя сестру к алтарю Феникса, он словно сбросил с плеч два воза проблем. Интригам и вечной борьбе за власть с врагами внешними и внутренними бывший правитель Зарока предпочитал жизнь состоятельного бездельника, беззаботно наслаждающегося каждым новым днем. И договор с королем-магом позволял ему осуществить давнюю мечту. Так что в день свадьбы Далир еще держался, но после того, как на следующее утро в присутствии представителей самых знатных родов Западного Кайена и немногочисленных аристократов Зарока, сильнейших магов, воинов и жрецов обеих ипостасей Орриса, отрекся от престола в пользу своего зятя, он ушел в самый настоящий загул. Вино, гарлун и куртизанки одним махом поглотили Далира, словно трясина неосторожного путника. И он категорически отказывался считать свое падение в Бездну чем-то ужасным и неправильным. Впрочем, судьба порочного родственника была последним, что волновало К’ирсана в этой жизни. — Кем быть, мархузом или хфургом, человек выбирает сам. Если ему больше по нраву грязь, то пусть в ней и сидит, — изрек он, выслушав доклад Чиро Кунише об очередном загуле Далира, чем раз и навсегда закрыл эту тему. Едва закончились «праздничные» хлопоты, как король Западного Кайена и Зарока, именно так теперь звучал официальный титул Кайфата, с головой погрузился в государственную рутину. Активные боевые действия на разделившей Зарок линии противостояния пока не велись, и можно было сосредоточиться на более мирных делах, благо их накопилось немало. Принять присягу трех зарокских полков, ускользнувших из окружения гвонков и решивших признать власть Владыки, утвердить план их реорганизации, всерьез заняться наведением порядка на присоединенных территориях, насаждая единые для всего Западного Кайена законы и правила и приучая новых подданных к мысли, что они теперь живут в другой стране… Да мало ли проблем и забот у правителя обновленного и растущего государства? Тем более что и окружающий мир, сама природа не желает играть в поддавки, постоянно выкидывая какие-нибудь фортели. Засуха и неурожаи, предсказанные шаманами К’ирсана несколько лет назад, всепожирающими демонами шагали по Торну. Кто-то страдал больше, кто-то меньше, но досталось всем. Беда никого не обошла стороной. Особенно плохо было тем, кто не мог направить на помощь своим земледельцам подготовленных магов или не успел сделать запасы продуктов. Кое-где такая политика уже стала причиной голода, а в иных местах он еще только предстоял. На этом фоне небогатый по меркам «цивилизованных» стран Западный Кайен смотрелся весьма выигрышно. По воле Владыки маги и шаманы Корпуса превратили страну в крупную сельскохозяйственную державу с огромными продуктовыми резервами. Даже тот факт, что часть запасов пошла на оплату труда гномов и наем орков, сильно беднее они не стали. И теперь Кайфат мог с легкостью использовать содержимое зернохранилищ и складов для помощи новым подданным. Приращение страны новыми землями не стало тяжким бременем для экономики. Более того, наоборот, подтолкнуло к развитию. Проект по введению в обращение бумажных денег вышел на финальную стадию и с каждым днем лишь набирал обороты. Поначалу защищенные магией купюры использовались для оплаты государственных закупок зерна и для оплаты труда магов. Позже, по желанию, обладатели банкнот могли обменять их в банке на звонкие фарлонги или келаты, однако в указанных операциях могли фигурировать только бумажные деньги. Сначала нововведение вызвало непонимание и протест, но постепенно люди привыкли, и печатные фарлонги стали использоваться наравне с привычными монетами. Следующая стадия наступила после расширения границ государства и роста цен на хлеб. Королевским указом стоимость бумажных фарлонгов — или «кирсанок», как их моментально окрестили в народе, — оказалась привязана к рыночной стоимости меры зерна, а хождение в стране всех остальных денег было законодательно запрещено. Попробуй Кайфат просто обязать подданных менять золото на «бумажки» и наверняка получил бы обратный эффект. Вместо того чтобы дисциплинированно отнести монеты в государственный банк, люди просто попрятали бы их по кубышкам. Но привязка к дорожающему хлебу в условиях, когда повсюду одни неурожаи и голод, сделала вложение в печатные деньги весьма выгодным делом. В казну К’ирсана потекли ручьи из золота и серебра… — Ваше величество, а я ведь до последнего не верил, что выйдет толк из этой затеи, — задумчиво сообщил первый министр после оглашения первых результатов денежной реформы на Королевском совете. — Сам удивляюсь, — усмехнулся К’ирсан. Несмотря на знакомство с земным опытом использования бумажных валют, положа руку на сердце, он тоже не верил в собственный успех. И, как оказалось, зря. — Эффект несколько превысил самые смелые мои ожидания… Нестор, как главный казначей, поддержал слова своего короля одобрительным бормотанием и частыми кивками. Он спокойно относился к магической мощи Владыки, равнодушно наблюдал за религиозным ажиотажем вокруг его личности, положительно, но без особых восторгов встречал военные победы, однако успехи на экономическом фронте воспринимал как проявление истинного могущества и едва ли не провидческого дара. Такой вот странный выверт сознания.