© Серова М. С., 2019 © Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2019 * * * Глава 1 Расследование было закончено, осталась самая малость — донести его результаты до заказчика и получить полный расчет за проделанную работу, а если повезет, то и премию. Клиент назначил мне встречу в ресторане «Ариадна». Каждый будний день Остапенко обедал в одном и том же месте, если, конечно, находился в Тарасове, а не в командировке или в отпуске. Сегодня он не собирался отступать от своих правил, причем решил совместить ланч с деловой встречей. Что ж, хозяин — барин. Около часа я маскировала свой синяк, полученный вчера в схватке с недругом моего заказчика, из которой я вышла победительницей. В качестве трофея у меня осталась флешка, которую мне и следовало передать Остапенко, владельцу торгового центра «Бирюза». Зал ресторана, окна которого выходили на ТЦ «Бирюза», был полон посетителей, но я сразу увидела своего заказчика и прошла к столику, за которым он сидел. Мы обменялись приветствиями. — Татьяна, я не стал ничего вам заказывать, — Олег Валерьевич даже не оторвался от тарелки с салатом. — Не знаю ваших вкусов. Вы уж, пожалуйста, сами себе что-нибудь выберите. И очень прошу вас, ни в чем себе не отказывайте! Взяв папку с меню, я принялась ее изучать. До моего слуха донесся мужской голос, он показался мне знакомым. Немного отклонившись вправо, я попыталась разглядеть тех, кто сидел за соседним столом, за спиной моего клиента. Там было четверо мужчин. Двое сидели лицом ко мне, их я видела впервые. Лица еще двоих были обращены в другую сторону. Один из них проводил взглядом проходившую мимо официантку, благодаря чему я разглядела его профиль и поняла, что с ним мне тоже не доводилось прежде встречаться. Обладателем знакомого голоса явно был четвертый, тот, на чьи аккуратно подстриженные волосы уже легла благородная седина. Он снова заговорил, и я даже подалась вперед, чтобы лучше расслышать его голос, но в этот самый момент к нам подошла официантка. — А вот и ваш любимый суп из осетрины, — сказала она, переставляя блюдо с подноса на стол. — Ваша спутница уже готова сделать заказ? — Спросите ее сами. — Олег Валерьевич немного передвинул стул вправо, закрывая мне обзор. Я решила ограничиться чашкой кофе и шоколадным десертом. Официантка записала мои предпочтения в маленький блокнотик и удалилась. Глядя на то, как жадно Остапенко удовлетворяет свой аппетит, я поняла, что ему без разницы, как именно ко мне в руки попал компромат, ради которого он затеял частное расследование. В отличие от большинства моих бывших клиентов этого совершенно не интересовали подробности. Для него главным было, что дело сделано, а уж какими усилиями и с какими потерями для меня, это, как говорится, дело десятое. Он всем своим видом давал мне понять, что рассчитывать на премиальные не стоит. В ожидании своего заказа я гадала, кто тот человек, чей седой затылок мелькал за Остапенко и чей голос периодически доносился до моего слуха. Он казался мне таким знакомым, почти родным, но почему-то я никак не могла его идентифицировать. Эта загадка не давала мне покоя. Олег Валерьевич протер бумажной салфеткой усы, поковырялся зубочисткой во рту и как бы между делом спросил: — Я так понимаю, вы принесли карту памяти? — Принесла. — Надеюсь, копий нет? — Человек, у которого я забрала флешку, заверил меня, что видеоматериалы не были растиражированы, — сказала я, опустив подробности того, как сжимала свои пальцы вокруг шеи обладателя информации, порочащей моего клиента. Душить его я не собиралась, только пугала, но он этого не знал, поэтому предпочел обменять свою жизнь на флешку. — Не хочу ничего слышать о нем. Я имел в виду вас. Не сделали ли вы, Татьяна Александровна, копию? — Разумеется, нет. — Знаете, что там записано? — Остапенко изо всех сил делал вид, что его не смущает пикантное содержимое флешки. — Только с ваших слов. Я лишь убедилась по дате создания видеозаписей, что это именно те, которые вас интересуют. Сами файлы я не открывала. — Эти слова были полуправдой. Я просмотрела начало материалов, чтобы удостовериться в том, что мне не подсунули подделку. До самых горячих постельных сцен я не дошла, они мне были безынтересны. — Хорошо, я вам верю, — сдержанно произнес Олег Валерьевич и стал искать глазами официантку, создавая впечатление, что его в данный момент заботит лишь то, когда она принесет ему второе блюдо. Между тем мужская компания поднялась из-за соседнего стола и направилась к выходу. Человек, чей голос показался мне знакомым, как назло, смотрел в окно. Лишь на мгновение он повернулся в мою сторону и сразу же отвел взгляд. Я отказывалась верить своим глазам. Наверное, мои эмоции отразились на моем лице, потому что Олег Валерьевич — спросил: — Вы с ним знакомы? Работали на него? — Нет. С чего вы взяли? — со всей непринужденностью ответила я. — Да будет вам отпираться! — усмехнулся мой клиент. Я пока не могла назвать его бывшим, он должен был перейти в эту категорию после окончательного расчета. — Вы определенно с ним знакомы. Не ожидали его здесь увидеть? — Кого его? — уточнила я. — Их было четверо. — Я имел в виду Бусыгина. Трое, что его сопровождали, это, должно быть, охрана и референты. — Ваш плов, — официантка бесцеремонно вмешалась в наш разговор, но я была этому рада. Она не только дала мне возможность обдумать ситуацию, но и принесла кофе с пирожным. Бусыгин… Бусыгин… Я довольно час-то слышала фамилию этого бизнесмена, но никогда не видела его вживую, только по телевизору. На экране он выглядел старше и плотнее. И если это был он, один из самых состоятельных тарасовчан, то в его окружении никак не мог находиться Вениамин. Да, голос очень похож, просто один в один. Рост, телосложение — такие же, в чертах лица много общего, но как раз этому находилось научное объяснение. Люди, обладающие схожей внешностью, относящиеся к одному типажу, часто имеют один и тот же тембр голоса. Это чистая физиология. Будь это Венчик, он бы меня узнал и дал это понять — кивнул, подмигнул, улыбнулся. Но он ничего из этого не сделал. Похоже, я обозналась. Тот мужчина в идеально сидящем на его слегка сутуловатой фигуре костюме и с аккуратной стрижкой просто не мог быть бомжом-философом Венчиком Аяксом, которого я знала не один год и чьи притчи слушала с упоением. Где был Аясов и где — Бусыгин? Один обретался по заброшенным домам и пустующим дачам, а второй дома строил. Самые приметные новостройки нашего города были возведены фирмой, принадлежащей этому человеку. За пару лет он обошел по темпам строительства всех конкурентов в этой сфере, сумев занять свою нишу. Бусыгин строил не просто жилые дома и административные здания, а архитектурные достопримечательности нашего города. Это ему мы были обязаны появлением сначала на центральных улицах Тарасова, а потом и в его предместьях этаких мини-дворцов с колоннами у парадных подъездов, со скульптурами, украшающими фасад, со стрельчатыми окнами и даже с горгульями на крышах. Венчик же не работал из принципиальных соображений, он презирал деньги, считал их злом, и для меня было огромной проблемой вознаграждать его за помощь в моих расследованиях. Аякс помогал мне абсолютно бескорыстно, он был твердо уверен — зло должно быть наказано, а справедливость восстановлена. Но я не из тех, кто беззастенчиво пользуется посторонней помощью, не давая ничего взамен. В случае с Венчиком мне чисто по-человечески хотелось улучшить хоть чуть-чуть его нищенское существование, на которое он себя обрек. Порой я обращалась к нему за «консультацией» только для того, чтобы просто его накормить. Однажды я принесла в его убогое временное жилище пакет с фастфудом, сказав, что не успела дома перекусить, купила по дороге еды, но мне одной с ней не справиться, и попросила Венчика помочь мне разделаться с бургерами. Он немного поломался, но потом согласился составить мне компанию. В другой раз я поручила Аяксу последить кое за кем в третьесортной забегаловке, снабдив его одеждой и деньгами на накладные расходы. Он принял все это, потому что мои подношения не были в чистом виде платой за его труды, они выполняли функцию реквизита, необходимого, чтобы справиться с определенной миссией. Я предлагала Аясову помощь по восстановлению документов, но он сказал, что в этом нет необходимости, потому что у него имеется паспорт, и даже показал мне его для достоверности. Запомнив фамилию-имя-отчество, я навела потом справки через знакомого сотрудника милиции, тогда это ведомство еще так называлось. Выяснилось, что среди жителей нашего города числится Аясов Вениамин Русланович, очень похожий на того, кого я знала, и регистрация у него имеется, причем во вполне благополучном микрорайоне. Может, это был двойник Венчика, как раз тот самый, которого я только что видела в компании бизнесмена Бусыгина? — Что ж, давайте меняться, — прервал мои размышления Олег Валерьевич. — Вы мне карту памяти — я вам деньги. — Давайте, — сказала я, допив кофе. Наконец расправившись с полноценным обедом, клиент привалился к спинке стула. Мы смотрели друг на друга, гадая, кто же сделает первый шаг. Мой визави не торопился, как и я. Почувствовав, что бездействие неприлично затянулось, я взяла в руки клатч. Олег Валерьевич поднял с соседнего стула коробку в праздничной упаковке. Я достала флешку, которую по случайному стечению обстоятельств тоже решила запаковать в небольшую коробочку, перевязанную тесемкой со скромным бантиком. Не сводя друг с друга глаз, мы синхронно положили свои «подарки» на середину стола. — Благодарю за этот сувенир, — с этими словами заказчик забрал то, что я для него раздобыла. — И мне приятно получить от вас этот презент, — я сдержанно улыбнулась и, взяв коробку, которая едва уместилась в мою сумочку, первой встала из-за стола и попрощалась. Нам больше не о чем было говорить. С этого мгновенья Остапенко стал моим бывшим клиентом. Это было несколько преждевременно, обычно я присваиваю подобный статус, убедившись, что вся сумма поступила на счет, или пересчитав наличку. В этот раз мои мысли были целиком и полностью поглощены седоволосым человеком, которого я встретила в этом ресторане. Был ли это все-таки Венчик Аясов или кто-то другой, похожий на него, как брат-близнец, жизнь которого сложилась гораздо более удачно, чем у моего знакомого? Я пыталась мысленно «облагородить» привычный образ Аякса и в результате пришла к выводу, что после посещения бани, барбершопа и магазина мужской одежды мой знакомый бомж, скорее всего, стал бы выглядеть точно так, как человек из окружения Бусыгина. Но мысленно изменить мировоззрение Вениамина у меня не получалось, как я ни старалась. В моем сознании он продолжал оставаться лицом без определенного места жительства, которому чужды блага цивилизации, и круг общения которого никак не затрагивает сливки тарасовского общества. * * * Примерно на полпути из ресторана домой я решила свернуть в другую сторону, туда, где последний раз встречалась с Аяксом. Это было месяца два назад. Венчик в ту пору обретался в расселенном доме, который готовился к сносу, причем довольно долго и безуспешно. В одной из квартир этой непрезентабельной двухэтажки была прописана мать чиновника федерального масштаба, ветеран войны. Фактически она давно не проживала не только в этом доме, но и в Тарасове. Сын забрал ее к себе в Москву. В новом жилье здесь она не слишком нуждалась, поэтому не спешила приезжать по месту регистрации, чтобы получить новую квартиру. А может, и не могла сделать это ввиду своего преклонного возраста и не очень хорошего состояния здоровья. Местные власти, опасаясь, что в любой момент эта отнюдь не рядовая жительница нашего города появится по месту своей прописки вместе со своим сыном-чиновником, не только не решались дать разрешение на снос дома, но и на отключение его от коммуникаций. Забитые досками подъездные двери лишь создавали иллюзию пустующего жилья, которое вот-вот снесут. Одни жильцы, законные, съехали, другие несанкционированно поселились там. Среди последних как раз был Венчик Аякс. Он занимал малогабаритную однушку на втором этаже, в которой от прежних хозяев осталось немного мебели — пролежанный диван, вполне приличный кухонный стол да несколько облезлых табуреток. По сравнению с предыдущим подвалом, чудом уцелевшим во время пожара, в котором до того кантовался Венчик, эти «апартаменты» были для него просто королевскими хоромами. Именно так он сам в шутку их называл и сетовал, что может привыкнуть к таким излишествам, как электричество и горячая вода. Аякс понимал, что дом рано или поздно снесут, ему непросто будет возвращаться к прежним условиям. «Привычки — это те же наркотики, порвать с ними непросто», — философски рассуждал он. Заехав во двор, я окинула взглядом окна — света ни в одном из них не было, хотя на улице резко потемнело из-за сгустившихся туч. Я подумала, что отсутствие света в окнах еще не означает, что ни в одной квартире никого нет. Скорее всего новые жильцы включали его лишь в исключительных случаях. Венчик говорил мне, что участковый их не беспокоил, хотя знал, что Аякс и его приятели поселились в этом доме. Я догадывалась, почему им дано негласное разрешение на проживание. С этими жителями двухэтажка, в одной из квартир которой остались вещи привилегированной дамы почтенного возраста, находилась под круглосуточным присмотром. Было бы гораздо хуже, если бы это местечко облюбовали наркоманы или трудные подростки, которые наверняка стали бы ломиться из любопытства в закрытую квартиру. Венчик и его соседи не позволяли себе такого самоуправства. Они, в сущности, были законопослушными гражданами, но эта добродетель не была оценена по достоинству. Одни горожане презирали плохо одетых людей, копошащихся в мусорных баках, другие их боялись и старались обходить стороной. Раздвинув доски, я сначала толкнула вперед скрипучую дверь, а затем пролезла в образовавшуюся щель и оказалась в подъезде. Там было на удивление тихо. В прошлый раз, когда я поднималась на второй этаж к Венчику, чего только не наслушалась — смачный храп, истерический хохот, обрывки пьяных разговоров. Тогда жизнь здесь бурлила, не то что теперь. Сегодняшняя тишина меня настораживала. Я просто не могла понять, куда все разом подевались. Неужели администрации все-таки удалось связаться с последней законной жительницей этого дома и сообщить ей радостную весть о предстоящем новоселье, а посему в самое ближайшее время сюда подгонят бульдозер? Остановившись около двери в нужную квартиру, я прислушалась — за ней было тихо. Можно было открыть дверь и войти, поскольку вместо замка зияла огромная дыра, но для приличия я сначала постучалась. Не дождавшись ответа, я толкнула дверь вперед и с порога крикнула: — Венчик, ты дома? Внутри что-то скрипнуло. Немного поколебавшись, я вошла и заглянула в комнату. Венчика там не было, но вот вещей прибавилось — появилось глубокое кресло, на котором валялись яркие шмотки. Подойдя ближе, я подняла несколько тряпок и с удивлением обнаружила, что они женские. Овальное зеркало, висевшее на стене, которого прежде я не видела, подтверждало, что здесь поселилась женщина. «Неужели Венчик завел подружку?» — пронеслось у меня в голове. Эта мысль показалась мне еще более абсурдной, чем та, что полчаса назад возникла у меня при виде седоволосого мужчины. Я на мгновенье приняла тогда спутника Бусыгина за Аякса, расставшегося с образом нищего скитальца. Как это ни парадоксально, но до сегодняшнего дня мне казалось, что если в мире и есть нечто стабильное, то это статус Вениамина Аясова — одинокий бомж-философ. Возможно, я ошибалась, и на самом деле стабильности не существовало в принципе. На кухне скрипнули половицы, и это послужило поводом, чтобы заглянуть туда. Едва я занесла ногу над порогом, как услышала едва уловимый звук слева от себя, повернула голову и успела увернуться от скалки, готовой перейти из разряда кухонной утвари в разряд орудия преступления. Перехватив руку, держащую эту скалку, я собиралась ее заломить за спину незнакомого мне мужика бомжеватого вида, но в этот самый момент сзади на меня кто-то навалился всей тушей. Нескольких секунд мне хватило на то, чтобы осознать всю нелепость ситуации, в которую я попала, и как-то ее исправить. Раскидав по сторонам парочку, защищающую свою территорию, я сделала примирительный жест рукой, сказав: — Спокойно! Я не причиню вам зла. Мне нужен Венчик Аякс. Неужели я ошиблась адресом? — Венчик? — переспросила плохо одетая женщина, точный возраст которой я затруднилась сходу определить, но отметка в 40+ наверняка была пройдена. — И зачем он тебе понадобился? — Он мой друг. — Конечно, сейчас все мечтают к нему в друзья записаться, даже такие крали, как ты, — бомжиха смерила меня завистливо-презрительным взглядом. — Что-то раньше я не слышала, чтобы у Венчика были такие подружки. — Но и я вас прежде здесь тоже не видела, — заметила я. — Можете спросить у своих соседей. Кто-нибудь наверняка подтвердит, что я уже приходила сюда к Аяксу. — Нет сейчас здесь никого, окромя нас, — недовольно пробурчал мужик, минуту назад пытавшийся обрушить на мою голову скалку. — А где все? — полюбопытствовала я, а потом сузила круг своих интересов до одной конкретной персоны: — Где Венчик? — То есть ты ничего не знаешь? — уточнила женщина, потихоньку придвигаясь ближе ко мне.