Первым желанием Ивана было ответить «никого нет дома» или «аппарат абонента находится вне зоны действия сети», но мелькнувшее желание быстро уступило место деловой сосредоточенности, и он ответил, – На приеме! – Подойди на ЗКП (*Запасный командный пункт), есть пустяковое дело по твоему профилю! – прошипела радиостанция. – Принял! – ответил Иван и начал натягивать на ноги LOWы (*популярный бренд тактических ботинок). Глава 1 Пещера Алладина Заместитель командира штурмового отряда с позывным «Полигон» встретил меня на ЗКП, склонившись над столом, на котором лежала схема каких-то коммуникаций размером не меньше ватмана А-один. Рядом с Полигоном стоял командир инженерно-саперной группы с позывным «Крот» и что-то показывал ему на схеме. – Привет! – протянул руку Крот. – Привет! – ответил я на рукопожатие Крота и кивнул Полигону. С ним по прибытию в Соледар мы уже виделись. – Смотри. – Полигон взмахом руки подозвал меня к схеме, – Тут парни Крота нарыли незаблокированный вход в наш подземный комплекс, вот смотри, с обратной стороны разрушенного административного здания, крыша при обрушении съехала набок почти целая, она из металлического профиля, и перекрыла вход. Возможно, «урки» не смогли туда пролезть и подорвать вход, но от Крота же не скроешься, он везде пролезет. Но есть вероятность обратной ситуации, что их там привалило и они пока там «затихарились», а судя по другим шахтам, «ништяков» там может быть на полгода проживания. Так что бери свою группу и зачисти минимум первый уровень, дальше по обстановке, группа Крота обеспечит расчистку прохода и при необходимости блокировку проходов в глубину, задача ясна? – Сделаем. – ответил я и повернувшись к Кроту сказал, – Через 30 минут у основного входа, время шестнадцать тридцать две, Крот, посмотрев на свои часы, кивнул и пошел на выход. – Тогда вперед! На возьми схему коммуникаций на формате А-три, только тут нихрена не разберешь, на месте разберетесь. – сказал мне Полигон и снова склонился над схемой. На зачистку я взял с собой двадцать бойцов, троих по прибытию в Соледар отправил в лазарет. Учитывая специализацию группы: ночные разведывательно-штурмовые действия, – проблем с экипировкой и подготовкой к выходу не было. Мы конечно, не «тоннельные крысы», но и соляные шахты, в которых местами можно было ездить на КамАЗе, не тоннели в джунглях, так что обстановка в целом знакомая. Вся группа обеспечена нашлемными очками ночного видения и ночными прицелами на «стрелковку». Из оружия взяли по максимуму «Валы», чьи тяжелые 9-мм дозвуковые пули идеально подходили для боя в замкнутом пространстве из-за отсутствия рикошетов, либо «Калаши» с ПБС и только Добрый, как всегда, с пулеметом. С Добрым, в миру Михаилом Михайловичем Аникиным, мы вместе воюем уже восьмой год. Добрый служил срочку пулеметчиком в бригаде спецназа в Ростовской области и после дембеля в 2018 году решил остаться на контракт. В этом же году, по выпуску из училища, меня, лейтенанта Гусарова, распределили заместителем командира разведгруппы в эту же бригаду. Так мы и познакомились. Летом 2019 года мы вместе прошли отбор в подразделение Сил специальных операций, и с этого момента покой нам только снился. Война в Ливийской джамахирии, Азаваде и Сирийской Демократической республике, где мы познакомились с Ратибором и его штурмовым отрядом и в начале 2021 года, во время работы в «белой» пустыне, вдоль дороги Пальмира – Эс-Сухне – Дейр-эз-Зор, по наведению нашей авиации на кочующие группы «Черного джихада», пытающиеся перехватить линию снабжения войск, деблокирующих Дейр-эз-Зор, при отходе с точки, наш трофейный пикап «Хайлюкс» подорвался на случайном одиночном фугасе. У меня тяжелая контузия и осколок в руку, у «Доброго» легкая контузия и множественные осколочные ног. По излечению в конце 2021 года, военно-врачебная комиссия признает нас ограниченно годными к военной службе и командование предложит продолжить службу на инструкторских должностях в Центре специальной подготовки. Мы себя, по молодости лет, считали абсолютно здоровыми и не желали сидеть на попе ровно, поэтому написали рапорта на увольнение, созвонились с Ратибором и оказались в ЧВК «Камертон». Здесь маховик боевых командировок завертелся с новой силой: Средне-Африканская республика, Мали и наконец Донбасс. Добрый настоящий былинный богатырь, рост больше двух метров, гнет подковы. Как и у всех больших людей движения у него степенные, с чувством внутреннего достоинства. Лицо у Доброго «доброе-доброе», но это не для всех, в бою он превращается в машину смерти. Любимое оружие Доброго 7,62-мм пулемет «Печенег» с системой бесперебойной подачи ленты «Скорпион» на 550 патронов, которая позволяет ему в скоротечных огневых контактах просто подавить противника огневым валом. Но и любым другим оружием, как огнестрельным, так и холодным, Добрый виртуозно отправляет различных «бармалеев» в их «бармалейский» ад. Вся моя группа экипирована в штурмовые «Архангелы», отличные бронежилеты одной Новосибирской компании, доставшиеся нам в виде гуманитарной помощи вместе с бойцами из пополнения, прибывшими из одного из новосибирских исправительных учреждений, но только Добрый всегда носит полный штурмовой комплект с горжетом, наплечниками, набедренниками и наколенниками. При этом в полном снаряжении Добрый по подвижности не уступает самым ловким бойцам группы. При встрече с саперами, мои бойцы, как положено, позубоскалили, что из-за некоторых, не в меру ретивых, землеройных организмов, нормальным пацанам нет возможности помыться в честно заслуженной бане, но только начав движение по развалинам в сторону шахты группа превратилась в единый боевой организм. Саперы парой направленных взрывов оперативно убрали с дороги упавшую крышу и началась наша работа. Пока ребята Крота занимались входом я, положив на капот сгоревшей «десятки» схему коммуникаций, быстро провел постановку задач. Работа знакомая, бойцы хотели побыстрее начать заслуженный отдых, поэтому вопросов у них не было и боевые двойки растеклись по коридорам как щупальца спрута. Периодически сверяясь со схемой, я двигался в центре боевого порядка и получая от двоек доклад «Чисто», направлял их дальше. Меня, как всегда, прикрывал Добрый. Зачистка шахты шла рутинно, не было ни засад, ни хитроумных мин-ловушек и через тридцать две минуты с начала движения в наушниках раздался голос Гюрзы, командира первого отделения. – «Викинг», «Гюрзе»! – На приеме! – ответил я. – Командир, нашли пещеру Алладина, правый коридор до конца. – доложил Гюрза. – Крот! – позвал я командира саперов, – Давай своих парней к Гюрзе, пусть там все проверят аккуратненько. Через двадцать семь минут Крот доложил, что первоначальный осмотр завершили и можно подходить. Оставив в центральном коридоре группу прикрытия, я с десятком бойцов двинулся в правый коридор. В конце коридора обнаружился довольно большой зал, похожий на какое-то хранилище, типа винного склада. Саперы, парой светодиодных фонарей, организовали вполне сносное освещение, достаточное для беглого осмотра. Надо сказать, что запасы различного «убивающего» железа, складированные в этом зале, впечатляли. Тут были «Джавелины» и NLAWы, «Стингеры» и «Иглы», противотанковые и противопехотные мины, гранаты и взрывчатка, не говоря уже о стрелковом оружии и патронах, как советского, так и западного производства. Мы с Добрым прошли до конца зала и увидели там Гнома, разведчика из отделения Гюрзы. Гном стоял и завороженно смотрел на стену зала. Подойдя ближе, мы поняли на что смотрел Гном. На стену зала будто навели видеопроектор и показывали северное сияние. Сияние казалось объемным и притягивало к себе. Мы с Добрым остановились возле Гнома и тоже уставились на стену, как бараны на новые ворота. Тишина и умиротворенность обстановки обволакивали, как покрывало. Вдруг моя интуиция, не раз выручавшая меня в бою, взвыла как сирена пожарного автомобиля. Я начал поворачиваться, но воздух словно превратился в кисель и движение выходило как при замедленном воспроизведении в кино. В этот момент где-то в центре зала вспыхнуло солнце, ударом взрывной волны меня бросило на стену, прямо в сети северного сияния… Глава 2 Пара хороших новостей Полная темнота и тишина. Тело сковало до полной неподвижности, не было возможности сделать даже вдох-выдох. Мысли лихорадочно метались в тщетной попытке объяснить произошедшее, в голову накатила тяжесть и дурнота, но через десяток ударов сердца скованность пропала и я, едва не упав от неожиданности, закашлялся. Рядом раздался голос Гнома, который был в своем репертуаре, задавая сразу несколько вопросов, – Кто здесь? Что за хрень творится? – Это Викинг, Гном ты в норме? – спросил я. – Если не считать, что я охреневший от этой непонятки, то в норме! – Добрый, ты здесь? – снова спросил я, внутренне напрягшись в ожидании ответа. – Норма Командир! – ответил Добрый и у меня словно от души отлегло. Учитывая, что я сирота, Добрый был единственным близким мне человеком на свете и я относился к нему как к младшему брату. – Никому не шевелиться, сейчас будет свет. – сказал я, доставая из разгрузки фонарь. Фонарь не включился. – Облом, фонарь сдох, Гном у тебя фонарь живой? – спросил я. – Тоже облом Командир, сейчас зажигалку запалю! – ответил Гном. – Подожди. – сказал я, – Давай ночники проверим. ПНВ и ночные прицелы не работали, как и гарнитура. Вся электроника сдохла. Плохой симптом. После проверки Гном зажег зажигалку и неровный свет от нее выхватил кусок стены, не-то пещеры, не-то шахты, и вопросов от этого меньше не стало. – Так, спокойно! – сказал я, беря себя в руки, понимая, чего от меня ждут мои бойцы, и спокойным голосом начал отдавать указания, – С места не сходить, Гном сделай факел из шомпола и ИПП (индивидуальный перевязочный пакет). Когда вокруг нас немного посветлело, я продолжил, – Осмотреться вокруг ног на предмет растяжек и другого взрывоопасного дерьма. Осмотреть себя на предмет ранений. Доклад! – Гном чисто, цел. – Добрый чисто, норма. Осмотревшись по сторонам, я понял, что находимся мы совершенно точно не в том месте, в котором произошел взрыв. Это была старая пещера, не имеющая ничего общего с огромным залом подземного комплекса, в котором мы осматривали трофеи. У тупиковой стены пещеры лежала вповалку гора ящиков и различной укупорки от оружия и боеприпасов, похожих на те, что мы осматривали, но место точно было не то. – Командир, я, кажется, повторяюсь, но можно спрошу еще раз, что за хрень здесь творится? – сказал Гном. Да, хорошо бойцу, когда рядом есть командир, который все знает, либо с умным видом скажет, – Так надо! В этот момент мне отчаянно захотелось на место Гнома, и чтобы рядом был командир, который быстренько все разложит по полочкам и скажет, что так задумано и через полчаса обед, а потом личное время. – Так, отставить очковать, во всей этой херне точно есть пара положительных моментов. – ответил я, – Во-первых, мы живы и вроде здоровы! – начал я. – Ага. – перебил меня Гном, – Или лежим в коллективной коме и друг другу снимся. Добрый, ты у нас любитель литературы на эзотерические темы, что скажешь, бывает такая коллективная кома? – Может и бывает, только сдается мне, что это не наш случай. – ответил Добрый и спросил у меня, – Командир, а какой второй положительный момент? – Надо выбираться отсюда, но дорогу выбирать не надо, типа стоят три богатыря, а перед ними камешек со словами «Направо пойдешь и так далее…», в таких случаях богатыри всегда в полную жопу попадают. – ответил я, посмотрел на часы, автоматически отметив время, и скомандовав, – С богом, я первым, Добрый замыкает, режим тишины, – сделал первый шаг в неизвестность. Движение в полной тишине, при неровно пляшущем огоньке импровизированного факела продолжалось уже двадцать две минуты. На факелы уже истратили три ИПП и их запас подходил к концу. На протяжении всего пути пещера практически не менялась, видимого уклона, наскальных рисунков, следов человеческой деятельности, сырости, вообще ничего, за что мог зацепиться взгляд не наблюдалось. Еще через три минуты я различил впереди шум непонятной пока природы, подал сигнал «Стоп» для остальных, а сам продолжил медленно продвигаться по освещенному участку коридора. Пройдя метров двадцать, до границы света от факела Гнома, я стал отчетливей различать звуки, идущие спереди. Сделав еще пару шагов и выйдя за границу света, я закрыл глаза, привыкая к темноте. Открыв глаза и внимательно посмотрев вперед, я с облегчением различил микроскопический источник света.