— Не надо больше о нем, — вздрогнув от воспоминаний, попросила она. — Пошли в ресторан. Я хочу выпить. * * * Мужской туалет в ресторане благоухал дезинфицирующим средством с ананасовой отдушкой. После того как они помыли руки в двойной раковине (при этом Макс очень старался не замочить свой забинтованный палец), Лоу спросил: — Я никогда не рассказывал тебе о моем друге Оливере Рейлсбеке? — Нет. Не помню, — ответил Макс. — Он возглавляет в Стэнфордском университете одну лабораторию, которая занимается новым типом исследований: они изучают все паранормальные явления — ясновидение, предсказания, психометрию, телепатию, телекинез, астральные проекты — все. — Кажется, я начинаю вспоминать это имя, — сказал Макс. Закрыв кран, он вытащил из ящика бумажное полотенце. — По-моему, они просили Мэри поучаствовать в каких-то экспериментах, но она до сих пор не нашла времени. — Только тогда, когда мы выяснили, что русские тратят почти миллиард в год, чтобы найти применение всем этим психическим феноменам в военном деле, Пентагон решился расстаться с несколькими баксами, чтобы начать самые общие исследования этих явлений. Лаборатория Оливера и отделение Доктора Райна в Дьюкском университете начали несколько лет назад исследования по этим вопросам. — Мэри что-то делала по заданию Дьюкского университета. — Сегодня утром я звонил Оливеру Рейлсбеку и спросил его мнение о том, что случилось у меня в доме вчера вечером, о крови, которая появилась на зеркале. — И что он сказал? — Он назвал это «эктоплазма». — Мне знакомо это слово, — сказал Макс. Выбросив бумажное полотенце, которым вытирал руки, он направился к двери. — Постой, — остановил его Лоу. — Я бы не хотел обсуждать все это в присутствии Мэри. Макс облокотился на стену. — Продолжай. — Оливер утверждает: то, что произошло, — это не единичный случай, как я думал — подобные явления происходят во время сеансов. Макс поднял брови. — Твой друг тратит деньги налогоплательщиков на то, чтобы изучать сеансы? Эти идиотские собрания в темных комнатах со свечами, участники которых, желающие побеседовать со своими умершими родственниками, быстренько избавляются от своих денег? — Есть несколько уважаемых медиумов, — возразил Лоу, — которые серьезно относятся к своему делу и занимаются этим вовсе не из-за денег. — И они разговаривают с духами? — Может быть. Они думают, что разговаривают. Они говорят с чем-то, что, им кажется, им отвечает. Так или иначе, Оливер утверждает, что во время сеанса над столом или над головой медиума появляется какой-то дух или субстанция. — И это все не результат включения диапроектора на пластиковый экран или чего-нибудь подобного? — Эти появления были исследованы учеными в контролируемой лаборатории, — продолжил Лоу. — Там тоже появлялись капельки крови или что-то похожее на слезы. Какой бы ни была природа этих явлений, они обладают субстанцией, будто они реальны. — Но только на короткий период времени. Кровь, появившаяся на зеркале прошлой ночью, исчезла через несколько секунд. — Да. Обычно это и длится несколько секунд. Иногда — минуту. Оливер знает случай, когда лицо ребенка плавало над медиумом около двадцати минут, но это — редкость. Временно твердые появления, подобные этим, предположительно состоят из эктоплазмы, сверхъестественного материала, который, по утверждению медиумов, способен проникать через барьер жизни и смерти. — А твой друг верит в духов? — спросил Макс. — Нет. Он говорит, что у наиболее талантливых медиумов высоко развиты парапсихические способности. Они блестяще проходят карточный тест по телепатии. Многие из них обладают заверенными документами записей своих предсказаний. Оливер полагает, что, используя свои парапсихические способности, они неизвестно каким образом бессознательно создают эктоплазму. — Он не верит, что это материал из другого мира? — Нет. И он не верит, что это материал из потустороннего мира. Макс задумался на минуту. — Тогда, по мнению Рейлсбека, эктоплазма — это один из видов реализованных во плоти психических подсознательных мыслей? — Именно так. — Значит, Рейлсберг подтверждает то, что думал я. — Поэтому я и хотел поговорить с тобой, пока мы одни, — сказал Лоу. — Я не хотел расстраивать Мэри. — И никакая сверхъестественная демоническая сила тут не действует. Лоу вздохнул, покачав головой. — Я не уверен в этом абсолютно. Может, ты и прав. Но я оставляю за собой право на свое мнение. Как бы то ни было, ты убежден в этом, и Оливер подтверждает твои слова, поэтому я умолкаю. Макс, сжав одну руку в кулак, ударил ею по краю умывальника. Звук был очень резким, он испугал Лоу, отдавшись эхом от кафельных стен. — Мэри устроила кровь, выступившую из зеркала, подобно тому, как она приказывала полтергейстам. Но она этого не сознает и отказывается верить этому. Она увидела нечто ужасное, Лоу. Чтобы удержаться от неизбежности встретиться с этим лицом к лицу, она использовала такие психические возможности, о которых и не подозревала. Она сконструировала фасад из сверхъестественных явлений, чтобы обмануть самое себя. Она увидела нечто, что должна была выкинуть из своего сознания, что похоронила в своем подсознании. Она использовала полтергейсты и другой сверхъестественный вздор, чтобы увести себя в этом деле в сторону от того, чего она больше всего боится. Подавленный и напряженный, Лоу заметил: — Мы ничем не можем ей помочь, потому что мы не знаем, что именно она скрывает от самой себя. Макс выглядел мрачным. — Мы узнаем это сегодня в семь часов вечера. — Он взглянул на часы. — Осталось чуть более семи часов. * * * Серая вода казалась холодной и маслянистой. Она подкатывалась к пристаням, и носы лодок рассекали ее, как ножи, вонзавшиеся в темную массу масла. Они заняли столик у окна в ресторане «Си Локер». Сначала, пока Макс и Лоу обсуждали политические новости, Мэри сидела молча и изучала небо. Но птиц сегодня нигде не было. Постепенно она переключила свое внимание на движение транспорта в порту и на разговор. И, хотя беспокоивших ее чаек не было, она не могла расслабиться. Она мало ела и много пила. Мужчины шутили, что скоро она перепьет Лоу. Но от виски руки ее не обрели большей твердости. В два часа, когда Лоу ушел к себе в офис, а они вернулись в мотель, она, устроившись на своей стороне постели, решила немного вздремнуть. Перед вечерним преследованием ей необходимо было отдохнуть и восстановить свои силы. Закрыв глаза, она постаралась отключиться. Выпитое за обедом вино должно было помочь. Ей пригрезилось, что, оказавшись на резиновом плотике, она плавает ленивыми кругами в гигантском плавательном бассейне. Она перешла к легкой медитации, повторяя про себя слово «один» столько раз, пока оно не заполнило ее целиком, вытеснив все остальные мысли. На грани отключения она снова услышала хлопанье крыльев: Ух-а-ух-а-ух-а-ух-а-ух-а-... Она открыла глаза. Нигде ничего. Воображение. Макс сидел в кресле рядом и читал «Кингз Пойнт Пресс». Если бы он услыхал какие-то необычные звуки, он бы сказал. Она, снова закрыв глаза, начала мысленно повторять слово «один». Ух-а-ух-а-ух-а-ух-а-ух-а-... Она открыла глаза.