Несколько десятилетий ксеннианки выживали, обустраивая станцию и пытаясь понять, как жить дальше: адаптироваться к новым условиям на планете или смотреть в космос, надеясь найти новый дом. Мнения разделились, но вскоре стало понятно, что жить на преобразованной Ксенне, пережившей апокалипсис, невозможно. Лучи солнца не пробивались через многокилометровые пылевые облака, а мощнейшие пыльные бури, разгулявшиеся по планете, уничтожали все — не помогала никакая защита. Скалы обращались в труху, дома стирало до основания, а все остальное проходило будто через терку. Инопланетные и чужеродные микроорганизмы извратили местную флору и фауну, сделав ее смертельно токсичной. Целый спектр опасных для всего живого излучений был меньшей из проблем. Изменившаяся планета требовала изучения, да и ресурсы для будущей деятельности на Авроре ксеннианки могли добыть только там. Это привело к модернизации уже существовавших роботов. Их сделали достаточно устойчивыми и прочными, чтобы пережить обычный ветер, а более-менее спокойные моменты между бурями давали возможность спускать роботов и возвращать их. Использование роботов решило проблему нехватки ресурсов, а усовершенствованные методы очистки позволили ксеннианкам использовать добытое в своих целях. Роботами управляли с орбиты, стараясь успеть добыть хоть что-то, пока местность не накрыло очередной бурей. Поняв, что Ксенна в ближайшие века непригодна для жизни, уцелевшие обратили взор в космос — сосредоточили свои усилия на расшифровке артефакта Предтеч и добились своего, получив технологию гипердвигателя и координаты Сидуса. Ксеннианки отправили туда сначала миниатюрного, чтобы хватило вычислительных ресурсов, дрона с призывом о помощи, а получив ответ Верховного совета, послали к Сидусу с дипломатической миссией своего лидера Пахиллу. Однако Разум не впустил ее корабль — он нес опасность для всех граждан Сидуса. Оказалось, что мутагены, извращающие все живое, несмотря на очистку, все же присутствуют на борту. Поэтому общаться с Верховным советом ксеннианке Пахилле пришлось дистанционно, по голографической связи, и, несмотря на то, что с тех пор прошло больше полувека, еще ни одна ксеннианка не была на Сидусе, хотя с многочисленными мерами предосторожности стороны наладили автоматизированный обмен ресурсами и технологиями. По той же причине вызвавшаяся нам помочь Синханни не получила награды за то, что своей кровью активировала артефакт Предтеч, и без инициации Разумом не стала вида своего первой. Да, Синханни была старше любого из нас, собранных на борту «Пустотного клинка», но по местным меркам все еще не достигла зрелости. Примерно двести лет — обычная продолжительность жизни для ксеннианок. Выглядела Синханни удивительно, и если у других рас Сидуса ее внешний вид не вызвал бы особых эмоций, то любой человек поразился бы ее сходству с любимыми питомцами примерно половины человечества. Высокого роста, почти такая же, как я; грациозная, с плавными движениями, только не человек, а львица. Конечно, эволюция сделала свое дело, и ксеннианцы стали прямоходящими гуманоидами, но все в ней говорило о том, что их далекие предки берут начало от диких и хищных кошек. Крепак Уантеж, знакомя меня с ней, сразу предупредил, что, если не хочу проблем, лучше мне не смотреть в глаза Синханни. Я честно пытался, но ее взгляд притягивал, и я все же нарвался на проблемы. — Те хомо, что представлены на Ингусе, не такие агрессивные, как этот, — сказала Синханни в первую минуту знакомства. — Если он продолжит в том же духе, я вызову его на поединок. На смертельный поединок. Никто не смеет пялиться в глаза Синханни. — Это очень необычный хомо, — вступился за меня Уантеж. — Он такой же, как я, Синханни, тебе его не одолеть, и ему нужна помощь. — Помогать хомо? — фыркнула она. — Вот еще. — Не хомо, — возразил Уантеж. — Всем нам. Детали засекречены, но я посвящу тебя в них, если ты поможешь. Выслушав, что нам нужно, Синханни ответила прямо: — Нужен добывающий робот, они уже запрограммированы и знают, что искать, где и как извлекать. Аврора не даст вам ни ресурсов, ни робота, у них договор с Сидусом. Хуже того, они атакуют, если мы появимся рядом без опознавательных кодов, которые известны только автоматическим грузовым баржам, курсирующим между Сидусом и Ксенной. Так что добывать придется самим. Но ни одному разумному не выжить на Ксенне. — Ни одному, кроме хомо Картера, — сказал Уантеж. После его слов Синханни долго смотрела на меня оценивающим взглядом и, видимо, что-то увидела, потому что ответила согласием. — Тогда самый простой вариант, если такую самоубийственную задачу вообще можно назвать простой, — это найти робота, потерянного Авророй из-за того, что его не успели вывести из-под пыльной бури. Причем не любого, а поврежденного меньше всего. Они прилично бронированы, и есть шанс, что один из них уцелел достаточно, чтобы его можно было починить на месте. Если окажусь рядом, я смогу подсказать Картеру, как это сделать. — Ты готова полететь с нами? — спросил я. — Уантеж ручается за тебя. Мне этого достаточно, — ответила Синханни. И вот мы у Ксенны. С голоэкрана командного центра рейдера я наблюдал за тем, что творится внизу. Багрово-рыжая планета при нашем приближении запестрила спиральными круговоротами — местные смерчи гуляли по напрочь иссушенной поверхности планеты, превратившейся в пустыню. Тут и там виднелись темно-зеленые пятна, но то была не растительность, а излившаяся на поверхность нефть, которая под влиянием то ли излучений, то ли мутагенов изменила свою суть и превратилась в ботрум — субстанцию, из которой ксеннианки научились добывать крайне эффективное космическое топливо, позволяющее развить максимальную досветовую скорость. — Определил оптимальное место для посадки, Картер, — объявил Убама. — Детекторы показывают, что в радиусе десяти километров там есть останки четырех роботов. — Тогда я пошел в посадочный модуль. — Поднявшись, я кивнул Оран’Джахату, Кеме, Тиану, потом посмотрел на Лексу. — Проводишь? Кивнув и взяв меня за руку, девушка повела меня к шлюзу. Когда мы начали спускаться, над нами пронеслись две тени. — Вернись живым, босс! — потребовал Кема. — А то нам будет не хватать твоих мудрых изречений, — добавил Тиан. — Ничего, вы и сами справитесь, — улыбнулся я. — Бесплатные коровы в небе — это уровень галактического мудреца, Кема. А за меня не переживайте, после Агони мне уже ничего не страшно. — Страшно? — удивился Кема. — Хитамы не знают страха. Что это? — То же, что и трепет, только в плохом смысле, — объяснила Лекса. — Босс не трепещет ни перед кем, — возразил Тиан. — Даже перед крепаком Уантажем! У посадочного модуля хитамы нас оставили и вернулись наверх, к Убаме, Оран’Джахату и Синханни. — Только попробуй не вернуться, — пригрозила мне Лекса. — Тебе еще на мне жениться. — Жениться? Что это? Хомо Картер Райли не знает такого слова. Она врезала мне по плечу, но я ощутил лишь касание, остальное взяла на себя живая броня, а потом девушка обняла меня и поцеловала. Я ответил, и поцелуй был таким нежным, что все нечеловеческое во мне подвинулось, позволив сердцу ускорить ход, а душе — развернуться. — Вернусь, — пообещал я и, уже садясь в посадочный модуль, прежде чем падать в неизвестность, спросил: — Что там с Юджином? Ты так и не рассказала, как вы с ним встретились. — Все как обычно, — пожала она плечами. — Промотал все, что получил на Сидусе, влез в долги, промотал и их и стал попрошайкой. Увидев меня, так обрадовался, что полез обниматься, а потом попросил взаймы. — И, явно передразнивая своего бывшего партнера, добавила: — Всего пару монет, ну что тебе стоит, Беверли! — И что ответила Беверли? Дала? — О, еще как дала! Беверли так дала под зад, что он по всему Базару покатился колбаской! — Жестоко. — Вот потому я тебя и предупреждаю, милый, даже не думай там остаться! А то кончишь, как Юджин. Я все еще улыбался, когда она покинула шлюз, а Убама сбросил посадочный модуль в атмосферу Ксенны. «Опасность, Большой друг», — тут же пробудилась Алиса. Глава 17 Ксенна Посадочный модуль, оставив меня, тут же взлетел, чтобы вернуться на рейдер. Его силовые щиты справлялись с ветром, но вряд ли выдержат напор местной бури. Убама вернет его за мной, когда придет время, а его у меня немного. Окна между бурями не дольше нескольких часов, а спрогнозировать их появление в конкретной локации даже с орбиты невозможно, настолько они непредсказуемы. Я не ждал легкой прогулки, но Ксенна, даже в сравнении с Агони, встретила меня недружелюбно. Только побывавший в песчаной буре отчасти понял бы мои ощущения — пыль и измельченный камень, разогнанные шквальным ветром до тридцати и выше метров в секунду, могли бы содрать с меня плоть до костей в считаные мгновения, и именно это произошло с моим пустотным костюмом, найденным на рейдере, и с остальной одеждой. Лекса, увидев меня снова голым, схватилась бы за голову. Но она не видела — даже я не видел своих ног, таким грязным был воздух. Хорошо хоть обувь не подвела. Обычного человека ветер Ксенны давно бы сдул, меня не сносило только из-за сверхпрочных башмаков со специальной подошвой из штатной экипировки рейдера. Я слабо разбираюсь в галактических технологиях, но эти как-то манипулировали силой притяжения, намертво сцепляя меня с землей. Чтобы научиться в них перемещаться, пришлось немного потренироваться — помог опыт хождения в обуви с магнитной подошвой. Видимость была такой, что я не разглядел бы своих пальцев на вытянутой руке, но спасал мод «Всевидящий глаз» из останков прежнего тела Убамы. Попереключав разные режимы зрения, в одном из них, настроенном на обнаружение живых существ, я увидел, что воздух пронизан мириадами микроорганизмов — тех самых мутагенов, готовых преобразовать и извратить на свой лад все чужеродное. Через мгновение после того, как местный ветер стер мою одежду в пыль, эти микроорганизмы, налетевшие, как голодные комары, облепили меня толстым слоем. Спиннеры, Алиса и Мария, почуявшие их уже в момент вхождения в атмосферу Ксенны, были начеку. Не знаю, что именно они делали с мутагенами, но живой броне работать не пришлось: микроорганизмы отваливались замертво. Интересно, как Синханни удалось избавиться от них? Надо будет поинтересоваться, как ксеннианки решили эту проблему, и решили ли, если Сидус все еще отказывается их принимать… — Картер, ты в полуклике от первого робота, — услышал я в голове спокойный голос Убамы. Лишив всего, что можно отнять, Разум почему-то оставил нам все установленные моды. — Смотри карту. Мини-карта указала направление, и я, преодолевая порывы ветра, направился туда, ступая по вылизанной и отшлифованной, словно оконное стекло, земле. Двигался я, как робот: поднять правую ногу, подав команду подошве выключить притяжение, поставить ее, включить сцепление; отключить сцепление в левой, поднять ногу, поставить, включить сцепление. Поздравляю, Картер, за десять секунд ты сделал два шага! А теперь повторить. Вряд ли я смог бы даже сдвинуться с места, не будь во мне реликта «Энергия Предтеч», именно он не давал накапливаться усталости от постоянного напряжения мышц всего тела, сопротивляющихся порывам ветра. И все равно подсознательно я пригибался и шел чуть ли не на корточках, чтобы снизить давление хлещущих со всех сторон пыльных потоков, которые как будто поставили своей целью сломать меня, скрутить, вывернуть наизнанку. Свист ветра нарастал. Ураган выл и рычал, дергал и тряс меня, словно искал слабое место в моей живой броне, чтобы вгрызться осколками камней, ворваться в сладкую плоть и источить ее до костей, а потом и кости стереть в порошок. Даже если бы не опасные излучения, пронзающие атмосферу и поверхность планеты, и опасные мутагены, климат Ксенны не позволил бы здесь обосноваться никому из разумных. Разве что в пещерах или под землей. Справа от меня зеленело смутное пятно, слева маячил срытый почти до основания, но все еще обозримый холм. Сделав несколько шагов, я сообразил, что сглупил, не активировав «Сферу Предтеч», ведь привык к тому, что всегда включенный «Щит» этого не требует, и тут же воплотил задумку. Жизнь сразу наладилась. «Сфера» оказалась незримой, по форме напоминала скорее яйцо и динамично менялась под ногами. В общем, не статичная сфера, а скорее силовой мешок. Впрочем, на мою подвижность это никак не повлияло, просто каменную поверхность под ногами я ощущать перестал, словно между ней и мной проложили тончайший слой воздуха. «Ничего, Картер, привыкнешь, — подумал я, досадуя, что не сразу догадался включить реликт. — К хорошему быстро привыкаешь». К тому же близилось завершение отката на использование следующего мода «Разума». Мне нравилось быть умнее, чем прежде, и теперь, понимая свою глупость в прошлом, я еще четче осознавал, что и сейчас не хватаю звезд с неба. С активацией «Сферы» ветер перестал задувать в уши, хотя звуки полностью не исчезли, просто стали приглушеннее. Пыль и осколки камня бились о невидимую преграду, но не липли к ней, а обтекали, как встречный ливень — разогнавшийся флаер. Однако расслабляться было рано. Синханни предупреждала, что в последние годы из-под земли в местах, где буря отступает, временами вылезают новые формы жизни. Исследовать их ксеннианкам не удалось, из-за пыли видимость поверхности с орбиты приближалась к нулевой, но роботы иногда засекали движение, и из того, что удалось увидеть их сенсорами, стало понятно, что адаптировавшаяся после катаклизма и преобразованная инопланетными мутагенами жизнь далека от прежней. Особенно если говорить о размерах. Впрочем, путь до останков робота, около половины мили, я проделал без приключений, под ободряющие реплики Лексы и направляющие — Убамы. Синханни не имела интерфейса Сидуса и коммуникационного мода, совместимого с нашими. Хотя на Ингусе можно было приобрести нейроинтерфейс, похожий на тот, что дарит Разум при инициации, ему все же было далеко до технологий Предтеч — он скорее имел функции земного коммуникатора с выводом информации на сетчатку глаз. Струи пыли и песка, все вихри этого мира, казалось, устремились ко мне. Камни, некоторые из которых Лекса вряд ли смогла бы поднять, летели навстречу и росли на глазах. Несмотря на защиту «Сферы Предтеч», каждый раз при столкновении я невольно жмурился, съеживался и втягивал голову в плечи. Добывающего робота я нашел в низине. Даже останки говорили о том, что его полные размеры могли бы сравниться с десятиэтажным домом. Покрытие и обшивка робота облезли, но основной материал, какой-то ксеннианский сверхпрочный композит, уцелел. Робота, очевидно, помотало и побило, пока он носился, захваченный бурей, может, даже не одной, поэтому по изломанным очертаниям сложно было представить, как он выглядел функционирующим. — Я на месте, — передал я на рейдер и рассказал Убаме, что вижу. Он переспрашивал, уточнял, а потом передал мне слова ксеннианки: — Этот робот негоден. Но у Синханни идея: найди его голову и посмотри маркировку на затылке. Так мы поймем, что за модель, и, исходя из этого, решим, что предпринять дальше. Проще было сказать, чем сделать. В поисках головы я провел следующие минут пять, но все, что оторвало от робота, по всей видимости, унесло и разбросало на мили вокруг. Озадаченно почесав затылок, я спросил: