– Нет, Вени, – помотал головой Мишель. – Не хочу, чтобы тебя прибрала к рукам какая-то корпорация. Они все испортят. Все идеи переделают. – Победителю обещают должность в корпорации и грант на воплощение проекта в жизнь. – Хм-м… Выведи на экран. Посмотрю, что там. – вздохнул Мишель. Листая длинный документ регламента конкурса, он думал о том, то деньг мало. Их хватит только на еду и на квартиру. На новые железки для Венеции – нет. – Приз и, правда, очень привлекательный. Это мечта любого программиста. – И компания надежная. Я проверила в сети. Но если ты все еще не доверяешь им, пошли хотя бы свою «Теорему о приемленности». Прошел бессонный день в раздумьях. Мишель не мог нормально сосредоточиться на работе и на сне. Даже еда в рот не лезла. Наконец, под тяжестью обстоятельств и соблазна, Мишель заполнил анкету участника и выслал фрагмент своей работы. – Слушай, Венеция, – сказал Мишель, наклоняясь совсем близко к монитору, – даю тебе доступ. Проверь все железо. Мне кажется, кто-то лазает в моем компьютере. Он подтормаживает и есть малозаметные скачки в скорости сети. Но они постоянные. Может это Идогами? – Хорошо… Проверила. Подключения из Японии не обнаружила. Активных червей из вне не нашла. – Ладно, – устало потер глаза Мишель, – значит, все мой допотопный компьютер подтормаживает. И отправился в постель. Его разбудила Венеция. Спросонья Мишель не сразу понял, что случилось. На электронную почту пришло письмо. Представитель корпорации Идогами прислал ссылку в приватную комнату для собеседования. Так и получилось, что спустя два дня после этого события Мишель вылетел в Японию. Корпорация оплатила перелет, предоставила новое жилье и зарплату. Данные 10. Мишель делает вдох. Слух наполняют звуки окружающего мира. Шум, шелест листвы, рядом поют птицы. Мишель улавливает запахи. Влажный ветер касается лица. Журчание воды. Это волны касаются набережной. Губы Мишеля открываются от изумления. Теперь он ощущает еще что-то, пробуждающее сильные чувства. Не память, а эмоции. Появляется запахи. Затем тихий и короткий смешок. Венеция. Мишель открывает глаза, жаждя найти ее и никогда не отпускать. Венеция смотрит на него и улыбается. – Привет. – шепчет она и целует Мишеля. Среди бури ощущений и мыслей, выделяется одна новая: аккуратное почти неуловимое касание по щеке. Это слеза. – Я научилась плакать. – говорит она. – Мне жаль. – Что? Ты же этого хотел. Ты столько трудился, что бы наделить меня этим даром?! – Я не такого хотел. Вернее я хотел… Это сложно. С чувствами всегда сложно. Но я никогда не хотел причинить тебе боль или дать ее почувствовать. Не плачь, Вени, пожалуйста. – Хорошо, не буду… А теперь тебе пора. Данные 11. Черная пелена наполняется звуками, медленно спадает с глаз Мишеля. Он моргает, оглядывается. Локти упираются в заваленный бумагами стол. Рабочее место в лаборатории в полном беспорядке. «Должно быть, задремал». Мягкий гул вентиляции и писк сканеров располагает к покою. Мишель вздыхает, не может сразу сообразить, откуда разбросанные бумаги на столе. Потом, как пришел с совещания. Строчки компьютерного кода на мониторах тоже озадачивают. Мишель знает функциональный модуль, описанный в нем, но не припоминает, когда написал его. – Как ты себя чувствуешь? Совсем близко раздается голос. Рядом никого нет. Мишель привстает, кажется, лаборатория пуста. – Венеция? – догадывается он, понимая, почему его насторожил необычный тембр говорившего. – Я тут. – Э… Я что заснул? – Ты проснулся. Как ты себя ощущаешь? Могу напомнить, над чем ты работал. – Подожди минутку. Мишель направляется к холодильнику. Несколько глотков холодной воды идут на пользу. Кофе-машина на столе вызывает тошноту одним своим видом. – Мишаэл? – В дрожащем осипшем голосе сквозит удивление. Человек в дверях замер. Его пальцы подрагивают на ручке двери. – Привет Джек, это твоя вода? Прости, пить хотелось просто ужас как. Человек подходит ближе, заглядывает в лицо Мишеля. – Куплю тебе новую. – Мишель, я думал ты в больнице! – Человек заикается. Его немецкий акцент звучит нелепо. – И почему же ты так думал, Джек? Джек выглядит смущенным. Улыбка Мишеля сбивает с толку. Джек аккуратно подбирает слова: – В пятницу вечером ты попал в аварию. В серьезную. Все об этом только и говорят. – В аварию? Ты шутишь. На этот раз я не куплюсь на твои шутки, Джек. Джек оглядывает Мишеля, не веря своим глазам, затем шепчет: – А что это на тебе одето? Ты спускался в производственный сектор? – Вроде, нет. Хотя в пятницу может и наведывался, чтобы протестировать проект. – Что ты говоришь?! В пятницу ты сразу ушел с работы после совещания, и потом случилась эта страшная автомобильная авария. – Джек хватает Мишеля за руку, заглядывает прямо в глаза. – Ты что ничего не помнишь? – Нет. Но, я и не помню, как в пятницу вернулся домой. А еще я уверен, ни какой аварии не было. Вот он я – цел и невредим! Тут Джек отпрыгивает в сторону. Он поднимает палец, показывая на что-то в руке Мишеля: – Зачем ты пьешь эту гадость? – Джек пятится к выходу. – Ты вообще головой двинулся? Мишель приподнимает бутыль с прозрачной жидкостью. – Холодная вода из холодильника. Я похоже тут угорел среди душных компьютеров. А ты кофе не хочешь? Ты же за кофе зашел? Джек выбегает за дверь. – Ладно, еще увидимся. – бормочет Мишель, прикидывая, что на этот раз шутка Джека совсем неудачная. Поведение Джека напрягло Мишеля, мешает сосредоточиться на работе. «Этот улыбчивый словоохотливый приятель всерьез поверил в аварию». Слушая консультацию Венеции о программе на мониторе, Мишель снова удивляется, почему не помнит, когда начал писать этот фрагмент кода. – Кажется, я заработался. – задумчиво бормочет Мишель. – Зато сна ни в одном глазу. – Я рада, что ты отлично себя чувствуешь. – говорит Венеция. – Просто прекрасно! – настроение у Мишеля приподнятое. Он увлечен работой над кодом. Венеция – идеальный помощник – подсказывает, что и как. На втором мониторе она включила один из любимых фильмов Мишеля. Эта комедия всегда вызывает улыбку Мишеля. После тот вспоминает, что в картине герои не те за кого себя выдают. – О, сейчас будет мой любимый момент. – восклицает Венеция. У нее даже голос меняется. Губы Мишеля растягиваются в детской улыбке. Он внимательно смотрит видео и видит такой же момент, произошедший год назад. Он и Флер пересматривали этот фильм на рождество, закутавшись в одеяло, потому что было холодно. – И мой тоже. – ответил тогда Мишель. "И мой тоже" – услышал он свой голос. То было самое лучшее рождество в его жизни. Фраза Венеции прерывает воспоминания Мишеля: – Думаю, тебе надо убить Джека! Состыковка данных. Тест пройден. Сервер защищен.