— Обещай, что ты это сделаешь. — Что сделаю? — Вылечишься. — Если это возможно, то обещаю. — А пока я уеду с тобой. — С ума сошла? — Я чуть не подскочил на стуле. — Тебя же Город ищет. — А я все время рядом с тобой буду. Тебя тоже ищут. Могу прикрыть. А ты меня. — Живи здесь, — покачал я головой. — Пожалуйста. Мне так проще, намного проще, так мне хотя бы только за себя беспокоиться придется, а не за нас двоих. — Я бы согласилась, если бы ты… ну как в командировке был. — Она подалась вперед, подняв плечи и упершись локтями в стол. — Мы бы посылали друг другу сообщения и по вечерам болтали бы в скайпе. Но я не знаю, жив ты или нет. Не знаю, что с тобой. Я так не могу и не хочу. Она уперлась. То знакомое состояние, когда ты понимаешь, что ее не победить. Но мне все равно лучше держать ее здесь, если она будет там — я просто изведусь. — Не на этот раз, хорошо? Я снова буду здесь через две недели, тогда мы вернемся к разговору, обещаю. — Я хочу уехать сейчас. — Давай пойдем на компромисс, — вздохнул я. — Я не стану возражать, а ты подождешь до следующего раза. Может быть, за это время удастся саму проблему решить. Я на это надеюсь по крайней мере. Лига с Городом разошлась, потому что им теперь такую связь ставят в вину и могут это сделать поводом для «ущемления в правах». Ну, может, еще что-то там случилось у них, я не знаю, но Линев об этом прямо сказал. Так что опасность только от Города, а у Города конкретная цель, там ничего личного. — Две недели? — Две недели. Я для убедительности показал два пальца. — Обещаешь? — Обещаю, — ответил я с самой честной из доступных мне интонаций. Как уже сказал, выходных в первый день не получилось, проработал до вечера. Дюпре снял часть стоянки на Ван-Хорн-роуд, большого, засыпанного гравием поля за забором, и стаскивал туда все, что удавалось купить. На этот раз мы выйдем аж с четырьмя машинами, да еще и с двумя прицепами, так что заодно потребовался дополнительный товар. Список лодочных моторов для староверов у меня был с собой, поэтому скатались в «Бот Шоп Инк» и купили пять штук, больше подходящих не было. А затем, подумав, я добавил в покупку две плоскодонки «Элвилд» с прицепами, которые здесь же и производили, в пять и семь метров длиной, если перевести из футов. Тут надо оговориться: реки на Аляске все больше мелкие, порожистые, с перекатами и отмелями, поэтому для них только плоскодонки и продаются. Их здесь «джон-ботс» называют. Причем не просто так плоскодонки, а с хитростями. Водитель, например, сидит одновременно и за штурвалом, и у подвесного мотора, который на подходе к отмели просто поднимают, наклоняя вперед, и подчас дают лодке проскользить на брюхе галечную косу, например. Поверху. С разбегу. Да и носятся эти легкие лодки очень бодро. А мне рассказ про озеро вспомнился. И почему-то так захотелось до этого озера добраться, что прямо сил нет. То ли любопытство, то ли… да не знаю что. Может, просто ожидаю найти там какое-нибудь чудо. Или что-нибудь еще. А река туда неглубокая течет, только на плоскодонках и идти. Пусть будут, в общем. Надо только место выбрать для хранения. Одну можно в гараж ко мне втиснуть, а вторая в каретный сарай Хмеля вполне должна войти. Итак, четыре машины, две лодки, пять моторов. Еще свой из дома прихвачу. Шесть. Четыре в Ключи, два мне. Два прицепа. Прорва оружия. Платон должен сегодня закупиться распродажным барахлом для своих магазинов, сдав свой товар. Гусениц для Беленького не брал — он предоплату не внес, — так что в следующий раз. Да и он впрок закупается, к сезону, так что успеет. Мила все время была со мной, помогала чем могла и вымоталась, как и я. Так что идея пойти куда-нибудь в бар отвалилась сама по себе, мы закрыли вместе с Дюпре магазин и поехали домой. Вечером, если не пятница и не суббота, Фэрбэнкс пустоват, все по домам, завтра на работу. Пробок тут отродясь не было, потому что улицы широкие, а машин мало, так что выскочили мы за окраину очень быстро. «Сильверадо» тащил бодро, а мне даже казалось, будто в нем до сих пор новой машиной пахнет, хотя это уж точно не так, не может такого быть. Но тяга к комфорту — она, блин, ну очень сильная тяга, иногда и иллюзии внушает. Съезд с дороги, со стороны так прямо в лес, кажется. Что интересно — лес здесь лиственный, на такой широте, в сотне километров от полярного круга, тайги ждешь, а оно вот так. Пока еще листьев нет, но почки местами уже лезут. Тут все же немного теплей, чем в Форте и на границе, где «дверь». Кстати, вот есть у меня такое подозрение, что «двери» эти располагаются не то чтобы совсем случайно. Какая-то закономерность во всем этом имеется. И к слову, найти хороший проход — оно тоже немалого стоит. Это же почти что система ниппель: туда дуй, а оттуда — совсем по-другому. Проводник, любой проводник, может выйти в наш мир из Приграничья практически в любой точке границы. Проблема лишь в другом — а где он окажется? Почти все места проходов в нашем мире находятся в местах малолюдных и отдаленных. Вот пройдет такой кондуктор не там, где Платон, а просто неподалеку, и окажется не возле Фэрбэнкса, а на берегу моря Бофора, сотнях в пяти километров от ближнего жилья, и что тогда? А из нашего мира в Приграничье еще сложней, границ ведь нет. Точки прохода надо просто знать. Но не могут они располагаться просто так, как мне кажется, должна быть закономерность, должна. Вот и дорожка к моему дому — узкая, в одну машину. Проскочил между деревьями, выехал на гравийную площадку и сразу дал по тормозам. Перед крыльцом стоял серый седан, возле него человек в расстегнутой короткой куртке и без шапки. Второй, в длинной куртке и вязаной шапке, ходил по крыльцу, пытаясь заглянуть в окна. Увидев меня, они просто замерли. Тот, что у машины, поднес руку ближе к поясу. Обоим где-то за сорок, у того, что был на крыльце, килограммов двадцать лишнего весу. Второй тоже не скелет. — У тебя пистолет с собой? — спросил я тихо, вытаскивая «кимбер» из кобуры. — Я же нелегал! — прошипела Мила. — В «тойоте» лежит. Я молча сунул свой пистолет ей, а сам потянулся назад и поднял с пола «антимедвежий» дробовик. Затем неторопливо вылез из машины, стараясь держать оружие пока прикрытым дверью. — Вы находитесь на моей собственности! — сказал я громко и отчетливо, чтобы никто ничего не упустил. — Изложите, что у вас за дело, или немедленно покиньте ее пределы! Тот, что в шапке, спустился с крыльца, подняв руки в примирительном жесте, и направился в мою сторону. И тут же остановился, увидев направленный в него дробовик. — Так достаточно близко! — объявил я. — Мне будет хорошо вас слышно. Второй шевельнулся, как мне показалось, в сторону кобуры на поясе, поэтому я направил ствол на него. Он замер. — Можете говорить. Прямо сейчас. — Мы просто хотели попросить телефон, — сказал тот, что без шапки. — Он забыл свой мобильный, а мой разрядился. Вы можете мне помочь? — Нет. — Почему? — Вы мне не нравитесь. Вы вооружены и странно себя ведете на моей собственности. Будет лучше, если вы сейчас положите руки на крышу своей машины и раздвинете ноги. — Не надо делать глупости, — раздраженно сказал другой. — Мы ничего противозаконного не сделали. — Не считая вторжения. Руки на крышу машины! Ребята, не делайте глупостей! — крикнул я, заметив, что они сомневаются. — Если я вас завалю, мне никто и слова не скажет. Это Аляска, в конце концов. Они не местные. И я не только по прокатному седану сужу, а вообще по всему. Как говорят, как держатся, как выглядят, как одеты. Здесь край реднеков, да еще и полярной их разновидности, а эти из большого города. Дошло. Послушались. И я рад, что не стали дергаться: убивать мне их несподручно сейчас. Хотя по закону я прав. Земля моя, границы обозначены, делать им тут нечего, а оружие я даже вижу. Грохнуть и чуть подправить картинку, сунув хотя бы одному из них его же пистолет в руку. — Я вызываю полицию, — объявил я, протянув дробовик Миле и забрав у нее пистолет, чтобы с телефоном было сподручней управляться. — Не надо глупостей, я очень хороший стрелок. И полез за телефоном. — Ваша девушка здесь находится нелегально, — вдруг заговорил «бесшапочный». — Хотите, чтобы она пообщалась с иммиграционной службой? Второй тихо выругался, явно не придя в восторг от действий напарника. Действия и вправду глупые, это он зря. — У нее хороший адвокат. И это не твоя забота. Но вообще это интересно. — Я подошел чуть ближе. — То есть вы здесь не случайно? Ты, в шапке! — Я навел «кимбер» на того, что потолще. — Двумя пальцами достаешь пистолет из кобуры и роняешь на землю. Затем отходишь на пять шагов назад. И без глупостей, повод вы мне уже дали! Он меня послушался. Аккуратно, чтобы не спровоцировать, вытянул из кожаной кобуры «глок», бросил его на гравий, отошел назад. Там я заставил его сесть на пятки, положив руки на затылок и сплетя пальцы. Это не так унизительно, как укладывать лицом вниз, я провоцировать тоже не хочу, но быстро встать из такого положения невозможно. Затем я ногой оттолкнул пистолет в сторону. Когда второй садился на землю с поднятыми руками, я увидел во внутреннем кармане распахнувшейся куртки сложенный лист бумаги явно с распечатанной фотографией. Конфисковал, развернул. На фото была Мила. Но это полбеды. Фото было сделано в Форте — Мила выходила из двери паба, а сзади даже был виден я, хоть и смутно, частично прикрытый дверью. Снимок был сделан через стекло, явно из припаркованной машины. — Это что? — Я показал ему фото. Он немного испугался — видимо, голос у меня изменился. — Мистер, все в рамках закона, мы частные расследователи, — сказал он. — У нас заказ просто найти девушку. — Он покосился на Милу, державшую их на прицеле, причем вполне сноровисто. — От кого заказ? — Мы не можем об этом говорить, — покачал он головой. — У нас есть лицензии, мы их предъявим. — Откуда вы сами? — Из Нью-Йорка, сэр. Можете вызвать полицию, если хотите. Да, озвучивать мне имя заказчика они вовсе не обязаны, равно как и называть его полиции. Лицензии у них были. Полицию я вызвал. Подъехал патрульный «Эксплорер» с двумя копами в темно-синем, они проверили лицензии нью-йоркцев, затем просто приказали тем следовать за ними, изъяв все же пистолеты. Детективы возражать не стали, а вполне вежливо попрощались с нами и уехали. А я выматерился вслед. Милу здесь не просто ищут, а уже нашли. И понятно, по чьему заказу. Хмель