А потом послышалось странное шуршание, словно некая тварь ползла у самой земли, разгребая снег. Наст оставался неповрежденным, но меня это нисколько не утешало — все могло измениться в любой момент. Захотелось пальнуть из дробовика под ноги, но шуршание не приближалось и не удалялось, поэтому я просто попятился. Почти сразу нога подвернулась, тогда улегся на спину и начал потихоньку отползать, пользуясь тем, что наст выдержал мой вес и не проломился. Постепенно шорох снега стих, и сердце понемногу перестало колотиться как безумное. К этому времени я почти уже вернулся под деревья и без сил распластался у наметенного ветром сугроба. Справился с минутной слабостью, начал приподниматься, и тут вдалеке мелькнула белая точка. Сияние магической энергии было прекрасно различимо через алхимические окуляры, и двигалось оно для стихийного явления или исчадия Стужи слишком ровно и… быстро. Словно по дороге катил автомобиль с выключенными фарами и без габаритных огней, а сияла либо магическая защита, либо подогрев двигателя. В большинстве местных транспортных средств давно присутствует та или иная колдовская составляющая. Непонятно только, зачем ехать без фар в сгустившихся сумерках… Неужели за мной? Но я мог пойти куда угодно! Сам понятия не имел, в какую сторону сверну! Как меня умудрились выследить? Или совпадение? Но в совпадения я не верил, поэтому быстро перевернулся на живот, вполз на сугроб и принялся вглядываться в темень леса, кляня себя за неосторожность. Ну что мешало хоть раз обернуться и посмотреть, не идет ли кто позади? Поначалу в чащобе светились только неровные отблески разлитой в пространстве магической энергии, и я уже начал было успокаиваться, когда среди деревьев вдруг мигнуло оранжевое пятнышко. Кто-то пробирался по лесу с колдовским талисманом и шел точно по моим следам. Я перехватил «моссберг» и слегка приподнялся, но сразу вновь приник к сугробу. Оранжевый огонек показался знакомым, его отблеск напомнил отсвет моей собственной «Чешуи дракона». Выбить картечью отводящий пули амулет не так-то просто, стрелять придется наверняка, практически в упор. Увлеченный желанием решить дело парой выстрелов, я едва не пропустил тусклое свечение, следовавшее за преследователем на некотором удалении. Меж кустов там скользило призрачное пятно, повторявшее очертания человеческого тела. Колдун или ведьма? Вот дерьмо! Это обстоятельство меняло расклад самым кардинальным образом; я вытянул из кармана трофейную осветительную ракету и замер в сугробе, выжидая подходящего момента. Преследователи шли точно по моим следам, но я, отползая из сугроба, сместился в сторону, потому мог подпустить поближе бойца с амулетом и расстрелять бредущего вслед за ним заклинателя. Но — не срослось. Алхимические окуляры уже позволили разглядеть силуэт невысокого крепкого парня с охотничьим ружьем, когда он вдруг резко замер на месте. Я не колебался ни мгновения: приподнялся на локте, дернул шнур, и тотчас в лес унесся ярко-белый всполох осветительного заряда. На мою беду, он почти сразу угодил в дерево, отскочил и взорвался ослепительными серебряными блестками немного в стороне. Но и так сияние «блеска» оказалось столь сильным, что вспышка пробилась даже через смеженные веки. Меня она не ослепила, а вот застигнутым врасплох преследователям пришлось несладко. В свете догоравшего на снегу осветительного заряда они метнулись прочь; ведьма моментально пропала из виду за кустами; парень с дробовиком оказался не столь расторопен. Он слепо наткнулся на дерево и, прежде чем успел отыскать хоть какое-либо укрытие, я поднялся из сугроба и потянул спусковой крючок. «Моссберг» подкинуло, но промахнуться с такого расстояния было невозможно, и заряд кучно лег прямо в цель, изрешетив дубовую кору. Парня спас отводящий пули амулет, ни одна картечина его не зацепила. Выдирая ноги из глубокого снега, я шагнул к преследователю, передернул помпу и выстрелил второй раз. С тем же успехом. Бандит пальнул в ответ, но сильно промахнулся из-за ослепленных вспышкой глаз. Продолжая сближение, я всадил в него картечь уже метров с пяти; оранжевая точка отводящего пули амулета часто-часто замигала, и все же остатков магической энергии в нем хватило, чтобы спасти владельца. Я вновь выстрелил, и парень упал с простреленной ногой. Неожиданно шустро он заполз за дерево и потянул к себе выроненное ружье. Я рванул в обход и, передернув помпу, уже вскинул «моссберг», когда кусты вдруг озарило лазурное сияние. Свет покатился на меня светящейся волной, на миг помутилось в глазах и подкосились ноги. Запястье пронзила острая боль, и заклинание умчалось прочь, чтобы рассеяться меж деревьев, не причинив мне никакого вреда. Чары погасли, но фигура сотворившей их ведьмы продолжила гореть, подсвеченная окулярами. Я резко повел стволом, ловя ее на прицел, и утопил спусковой крючок. Вспыхнул колдовской щит, картечь разлетелась в разные стороны, а валькирия метнулась в подлесок, на ходу творя новые чары. «Игла Стужи» ослепительно-белым сгустком пронеслась у меня над головой, врезалась в деревце и разнесла его в щепы, проморозив насквозь. Я пальнул вдогонку, не попал и с разряженным ружьем помчался прочь, не желая ввязываться в затяжную перестрелку с ведьмой и ее помощником, который уже завладел выроненным дробовиком и открыл ответную, пусть и неточную, стрельбу. Бежать. Все, что мне оставалось, — это бежать. Бежать по лесу — совсем не то же, что по лесу идти. Ты больше не выбираешь, куда ступить, где пригнуться, какой из кустов обогнуть, а через какой продраться напрямик. Ты просто бежишь. А когда стреляют в спину — бежишь быстро. Ветви начинают неожиданно вылетать из темноты и стегать по лицу, сучья так и норовят выколоть глаза, кочки попадаются под ноги в самый неподходящий момент, а ботинки вязнут в снегу. Безмятежная прогулка превращается в настоящее испытание. Все переходит на уровень инстинктов и рефлексов. Бежать, бежать, бежать. Дыхание вмиг сбилось, градом потек пот, начали запотевать плотно прилегающие к лицу линзы очков. Когда попытался затолкнуть в подствольный магазин «моссберга» очередной патрон, тот едва не вылетел в снег, тогда я сунул его обратно в карман, зубами закусил кончик пальца и стянул с руки перчатку. На ходу свернул с пластикового пузырька крышечку, выудил таблетку и поспешно сунул под язык очередную дозу стимулятора. Потом я об этом пожалею, но, если свалюсь сейчас без сил в первый попавшийся сугроб, жалеть уже не придется. Никакого «потом» просто не будет. Пусть и удалось оторваться от преследователей, вспугнув ведьму и ранив наемника, наивно рассчитывать, будто они оставят меня в покое. У них на руках все козыри: машина и осведомленность о моих перемещениях. Как, черт побери, они умудрились меня выследить?! Но — не суть. Потом разберусь. Если оно будет, это самое «потом»… Лихорадочное сердцебиение понемногу унялось, пульс застучал в висках размеренно и тягуче. Зачерпнув пригоршню снега, я закинул ее в пересохший рот и дальше уже старался дышать исключительно носом. Постепенно вместо незнакомых деревьев с синей листвой начали попадаться сосны, но вопреки ожиданиям бежать между их стройными стволами стало даже сложнее. Заметно прибавилось снега, сильно разросся подлесок. В одном месте я едва не влетел в отливавшую стальным блеском паутину, лишь в самый последний момент успел отшатнуться в сторону и замедлил шаг, озираясь по сторонам. Лес изменился, точнее, изменилась его цветовая гамма. Раньше всеобщая серость с редкими цветными вкраплениями сгустков магической энергии позволяла обходить опасные места стороной, но теперь повсеместно светился сам воздух, не давая ничего толком разглядеть. Дурное место или сказывается близость границы с Туманным? Я этого не знал и потому рисковать не собирался. Двинулся в обход, обратно к дороге, с которой и свернул в лес. Повысившийся магический фон делал алхимические окуляры бесполезными, а без них забег по незнакомой местности становился игрой в русскую рулетку. Раз-другой повезет, а дальше непременно вляпаюсь. К тому же сил прорываться через сугробы уже просто не оставалось, а дорога шла в нужном направлении. В Туманный. У меня просто не оставалось другого выхода, кроме как перейти через границу. Попытаюсь вернуться к Лудино — перехватят в полях, недаром туда машина выдвинулась. А в лесу долго не продержаться — либо нагонят, либо замерзну. Выбираться на дорогу тоже опасно, но напрямик через лес замеченная мной машина проехать не могла, а пока она будет делать крюк, я уже успею уйти на ту сторону. Должен успеть. Зарядив дробовик, я натянул на руку вязаную перчатку и поспешил в обход соснового бора обратно к дороге. Перескочил через поваленное дерево, и тут же в сторону метнулась белая тень. Неведомый зверь вмиг скрылся из виду, толком разглядеть его не успел. Да и не старался; рванул дальше с удвоенной скоростью. На дороге я на пару секунд скорчился, переводя сбившееся дыхание, затем выпрямился и, размеренно передвигая занемевшие ноги, побежал к расползшемуся на полнеба сиянию над границей с Туманным. Блеск стал невыносим, я стянул алхимические окуляры на шею и в первый момент решил, будто ослеп, так темно стало кругом. Свечение полей магической энергии исчезло, теперь впереди мерцало лишь некое подобие северного сияния, не слишком яркое и красочное. Лес закончился, впереди раскинулось заметенное снегом поле. Дорога вела прямиком к границе, и я поднажал из последних сил, но, сколько ни старался, деревья на той стороне не приближались, словно бежал на месте подобно белке в колесе. Да еще сгущалось непонятное давление, мешало двигаться, давило своей незримой тяжестью. Это была Граница. Приграничье состоит из нескольких областей, пространство между ними искривлено, и хоть перейти на другую сторону может каждый, для этого требовалось приложить немалые усилия. А я так выдохся, что едва переставлял от усталости ноги. И тут меня высветил дальний свет фар! Лучи ударили в спину, снег вокруг заблестел, лишь впереди протянулась темная полоса, как если бы свет не мог пересечь некую незримую черту. Черту, которую позарез надо было пересечь мне. Захлопали выстрелы, взметнулись фонтанчики взбитого снега, но пространство уже подалось, и в один миг я провалился в черную ночь с небом, полным крупных зеленых звезд, а летевшие вдогонку пули застыли в воздухе бесполезными комками меди и свинца. Стало холодно. Так холодно, как не бывало еще никогда. Меня буквально проморозило насквозь, но эта лютая стужа и придала сил, заставила побрести дальше. Шаг, еще один — и вот уже я неким чудесным образом оказался у деревьев на той стороне поля. В Туманном. Растворенная в воздухе магия накатила со всех сторон, ужалила холодом, растеклась по телу огнем. Сбросив навалившееся на меня оцепенение, я зашагал по дороге, на ходу вытряхнул на ладонь сразу три пилюли экомага и закинул их в рот. Начал пережевывать, и омерзительный вкус враз прочистил сознание. Бежать! Бежать, пока на эту сторону не прорвалась машина преследователей! Я сорвался с места и припустил прочь. На мое счастье, дорога шла через лес, и почти сразу деревья укрыли меня от погони. Заметив поваленную сосну, вывалившуюся на дорогу макушку которой кто-то аккуратно спилил, я заскочил на толстый ствол и начал пробираться по нему через подлесок. Спрыгнул в снег у вывороченного из земли корневища, вернул на глаза алхимические окуляры и побрел прочь. Бежать уже просто не оставалось сил… Клондайк 30 апреля, четверг Первый культурный шок — асфальтовая дорога, по которой почти бесшумно катит большой пикап Дюпре. Самый настоящий асфальт, местами, может, и потрескавшийся, но без выбоин. Вокруг лес, но никаких синих вкраплений, а самый страшный монстр здесь медведь. Банд на дороге не ждешь. Конвой не нужен. Ты просто едешь на машине. Едешь себе и едешь, как другие ездят. Еще странно, что мы с Милой вдвоем на заднем сиденье. И то, что на заднем, и то, что с ней, и то, что спокойно все так. — Как тебе здесь? — Тихо. Спокойно. Немного скучно, — ответила она. — Дом слишком большим кажется. Машина слишком большая. Отвыкла от всего такого. — По Форту скучаешь, что ли? — Я по тебе скучаю, бестолочь, — вздохнула она. — Я думала, что ты сюда насовсем, обрадовалась. — Насовсем пока не могу. — А потом? — Сказали, что это лечится. Надо лечиться и ждать. — И потом сюда? — Наверное, там видно будет. Не люблю загадывать, потом вечно все обламывается. — Тебя сначала домой? — спросил Дюпре. — Давай домой, я хоть переоденусь. Ты в магазине будешь? — А где я еще могу быть? Он холостяк и оружейный маньяк, так что магазин для него лучшее место в мире. Ну еще стрельбище. И охоту любит. — Мы тогда подъедем, надо заказ как-то сформировать. — Никаких проблем, я уже семь машин закупил, — засмеялся он. — Ты же не думаешь, что я их покупаю к каждому его приходу? — Дюпре кивком показал на Платона. Пикап плавно свернул с шоссе направо, в сторону местного гольф-клуба «Северная звезда», я там жил неподалеку. Хорошее место, «выше морозного тумана». Если кто не местный, тот и не поймет, что это значит. А означает это то, что город в котловине, и чем ниже, тем холодней, если по-простому объяснять. Несколько поворотов — и вот дом. И правда большой какой-то… как после той действительности кажется. В таком «ранч-стиле», длинный, в один этаж, да еще и гараж аж с тремя воротами пристроен, что делает его еще длинней.