Но что-то не давало принять их тождество. Постоянно мешало что-то, что не поддавалось воображению и непременно разрывало бытие пополам. Будто оно и не было никогда… единым. Или было, и даже остаётся, но одновременно и нет. Поэтому Коко не смогла найти иного мостика до своих подруг кроме слов, прикосновений и их глаз. И краски с кисточками стали ей незаменимыми ассистентами. Коко зачем-то решила спуститься. Спустившись, стала ходить по коридору, заложив руки за спину и продолжая думать о том же самом. Ведь есть и другие чувства: нос и язык. Локо может понюхать и лизнуть то же, что и Коко. Есть ещё чувство равновесия… Локо может стоять на том же самом, на чём стоит и Коко. Вдруг зазвенел колокольчик. Коко дёрнулась к двери, точно зная, что это не может быть кто-то кроме Локо. И хотя Коко смутно представляла возможные причины, в способности Локо прийти ночью, да ещё и в дождь, она была уверена. За дверью под козырьком действительно стояла её лучшая подруга — с метлой, в широкополом конусе и в плаще до земли, с которых ручьями лилась вода. — Апчхи! — чихнула Локо. Ночная гостья зажмурилась и шагнула за порог. Коко подхватила метлу и шляпу и стала снимать ей плащ. Подруга чихнула ещё раз. — Апчхи! — Локо, как же так… И почему ты прилетела ночью? — Роко к тебе пришла?.. — сипло сказала Локо. — Она спит, — успокоила её Коко. Локо рухнула на диван. Коко стала снимать с неё куртку, больше похожую на второй плащ — она взяла её у папы. — Удобная бухта для стоянки… Где-то продолжался гром. Локо поинтересовалась: — А ты не боишься? На улице я боялась… — А давай бояться вме-есте? Надвое разделим. — Я не против, — ответила Локо, зевнув. Коко накрыла подругу одеялом. — А я узнала, что за речкой — там страна магических башен, а правили там могучие волшебники, которых никто не видел и имён которых никто не знает. Они верили в магию имени. Это было не настолько давно, как империя и герцог… Потом главную башню уничтожил герой по имени Сим. — А по фамилии? — поддержала Локо разговор. — Она сложная была, но я не знаю… — Зиринкемербешгокурайи? — Ну не-ет… — Кариниковашконорайи? — Тоже нет. — Серемчичакбешмусарайи? — Подожди… это известный род, точно нет! — Сдаюсь! Локо рассмеялась, уже явно отогревшись, а Коко задумалась. — Локо, а откуда ты их зна-аешь? — Я никому ещё не рассказывала, но недавно взяла в библиотеке «Горную энциклопедию» и зачиталась исторической справкой. Коко думалось, что в лаборатории, тогда с Роко в поле и прямо сейчас на диване были три разные Локо. Пока Локо висела под потолком, нельзя было с ней так непринужденно разговаривать о горцах, она бы непременно отмахнулась. Коко казалось это неочевидным. У Локо слипались глаза, Локо становилась мрачнее. — Коко… я могу тебе как-то понадобиться? — Ты нужна мне всегда. А может быть по-другому? — Может. Приключения. 2.1 — Посиделки Наутро дождь кончился. Локо проснулась по привычке рано, хотя за ночь она устала, а к тому же, промокла — пришлось отправить и плащ, и куртку, и всю нижнюю одежду в стирку. Коко вчера сказала подобрать из её гардероба что понравится. Понравилось Локо много что, но надела она те рубашку и сарафан (и другое бельё), которые подходили ей по размеру, и из которых Коко уже выросла. А сейчас Локо вышла на крышу. Небо было всё таким же низким и твёрдым, без этой легкомысленной прозрачности, намекающей на бездонность космоса и множественность обитаемых миров — настоящая библейская твердь, гладкая и непроницаемая. Твердь эта несомненно опиралась на могучие плечи местного Атланта и равномерно фосфоресцировала. Локо всё смотрела на облака, которые ушли довольно далеко и почти рассеялись, выжав себя досуха. Расплылись по воздуху как пена по воде. Казалось, подними кулак и прыгни — и можно постучать по этой крышке. Постучать, чтобы спросить: «Зачем вы сделали так, что вращающуюся вокруг нашей планеты Луну не видно?», на что бы нам дали, конечно же, какой-нибудь очень умный и бесполезный ответ. Или ответили бы на вопрос вопросом: «А вам зачем?», и ведь действительно… Остальные в доме тоже проснулись. Коко работала на кухне, пытаясь впечатлить Роко навыком сковородной акробатики — быть постоянно у края перед падением блина на пол, и всё это с шестью сковородками. Роко же больше беспокоила рецептура: девочка внимательно глядела в справочник. Локо спустилась на кухню как раз к началу спора о том, сколько времени нужно держать блины на огне. Коко заметила Роко, что факторов, которые могли бы поменять время, настолько много, что на глаз ориентироваться гораздо надёжнее, тогда как Роко настаивала, что не просто так усреднённые нормативы вообще существуют. Локо сказала обеим: — Усреднённые на то и усреднённые, что никогда не точны, но в среднем они работают. Роко и Коко решили, что это выпад в их сторону, и обе сказали, что Локо блинов никогда не готовила, а только сидела со своими склянками и смешивала несъедобное. — Тебе откуда знать? Ты про зелья рассуждай, а я, в отличие от тебя, блины сама готовила! — набрасывалась Роко. — Да, а я прямо сейчас делаю! — поддакивала Коко. — О-ой… А я знала, что ты именно э-это выберешь! — и захихикала. Локо возмутилась таким обращением, но поспешила сесть в угол и сделать очень обиженный вид. Впрочем, Коко решила перестать спорить с Роко — и очень вовремя, ведь норматив на сковороде был превышен уже на две минуты. — Я же говорила! — Роко торжествовала. Коко только ворчала себе под нос. Блины получилось не то чтобы плохими, но жестковатыми. Коко взялась сворачивать их в конверты, а Роко позвала Локо. — Эй, Локо, иди печь блины! И всучила ей лопатку, чтобы переворачивать блины на шести сковородках, что ей приходилось делать, конечно же, под пристальным взором Роко, новоиспечённого куратора. Локо подчинялась, но не думала бросать своей позиции. — А не виднее ли, готов ли блин, по виду? — Та сторона под другой стороной, её не видно. Не умничай. — Локо-о, а я подобрала тебе шля-апу, — Коко привальсировала из другой комнаты со шляпой, положила её на стол. — Твоя не высохла ещё.