Всемила отскочила от окна и принялась нервно мерить шагами комнату. Зачем она только приставила нож? Совсем не собиралась его ранить, только доказать, что не такая, какой он ее назвал, и никогда не была такой. Глупое детское желание мести, обернувшееся ужасом. В жизни так не пугалась, как при виде чужой крови и серебристого лезвия в своей ладони. Она резко остановилась рядом с кроватью, дыхание в очередной раз сбилось от оживающих в сознании картин произошедшего. Мила точно запомнила, как оборотень закрыл глаза и сам опустился на острие. Сам, нарочно! И в то мгновение на его лице было написано дикое искреннее наслаждение, словно он удовольствие несравненное получал от того, что делал. – Больной! – возмутилась вслух волчица, чувствуя, как сердце в груди начинает биться сильнее. Неосознанно желая спрятаться, она забралась на кровать и накрылась одеялом с головой. Отчего у него было такое удовлетворенное лицо, когда нож разрезал кожу? – Точно больной! Полежав немного в возмущенном состоянии и поразмыслив, девушка с тихим сердитым писком, адресованным себе же, выбралась из-под одеяла и, на всякий случай убедившись, что одна в комнате, достала из ящика прикроватного столика заветный нож, обернутый в шелковую наволочку. Развернув, волчица прикрыла глаза и осторожно, страшась того, что делает, вдохнула еле уловимый запах высохшей на лезвии крови. Пахло безумно приятно, не вкусно, но соблазнительно. Сердце в груди окончательно ускорило ритм. Всемила сделала еще один испуганный быстрый вдох, прежде чем спрятать нож обратно. Что сейчас происходило с ней, волчица не могла понять, и этот факт пугал ее только сильнее, но одно она осознала точно: несмотря на страх, собственный запрет и всю неразумность подобного шага, в душе жила жажда еще раз увидеть лугару. А главное, то дикое выражение наслаждения на его лице, что заставляло ее раз за разом испытывать невероятное по силе ощущение сладкого огня в крови. Лои незаметно провел кончиками пальцев по тонкому шраму на шее. По телу разлилось восхитительное дикое чувство огня, желание видеть ту, что оставила этот след, жажда заставить ее сотворить новый шрам вместо почти затянувшегося прежнего. Лугару задышал часто и глубоко, волк принялся рваться на свободу, привлеченный упоминанием своей единственной избранной. – Да, зверь, эдак мы не помощники друг другу, – устало прошептал Лои, загоняя посторонние эмоции под замок. Как его мысли умудрились свернуть со следов на дорогом шерстяном ковре в русло воспоминаний о самом страстном из прожитых им мгновений, лугару не знал. Когда дело касалось Всемилы, его природа становилась неподвластной, и чем дальше, тем хуже. В одно прекрасное мгновение он просто свихнется, если не получит ее или не найдет хотя бы, кем удовлетворять потребности, – неприятно, но факт. Комиссар устало вздохнул. Создания не выбирают, кем им родиться, но мечтать не запрещено. В конце концов, вселенная могла сделать его волкодлаком, тем, кого Мила заведомо поняла бы и не боялась. – Гийом! – Лои обернулся на окрик заместителя. Жан не только голосом, но и всем своим видом с противоположного конца залы сигналил о долгожданном завершении работы ведьмы. Козлова и впрямь прекратила парить в воздухе, окутывая себя и труп серебряными облаками. Заметно уставшая, довольная и бледная, она стояла на полу и не открывала глаз. Со стороны складывалось впечатление, будто женщина пребывает в глубоком трансе. Однако Лои, в отличие от остальных присутствующих, с опаской и удивлением поглядывающих в сторону ведьмы, знал, что перед внутренним взором она видит нечто, связанное с работой встроенной в нее системы. Удивительные вещи стали творить в последние десятилетия ученые, и Маруся – живое тому подтверждение. Лугару внес в документ осмотра места преступления последние маркеры и передал бумаги дежурному ажану. Тот не сразу среагировал, как и все, завороженный Козловой. Лои улыбнулся неожиданной популярности ведьмы и направился к ней. – Что скажешь? Руся сосредоточила взгляд на оборотне. – У тебя с мифологией Иномирья как? – Сойдет. – Лои подавил привычный приступ раздражения. Вопросом на вопрос ответила. Теоретическим материалом по социальному взаимодействию она обладает отличным, это он еще при первом знакомстве понял, но на практике применить не может. Знает ведь, что его легко из себя вывести. Никакой культуры общения. Не маг, а недоразумение ходячее. – Хорошо. Она женщина! – Убийца? – Нет, – искренне растерялась Козлова. – Жертва. Лугару скрипнул зубами. – Как-то не обратил внимания при первом осмотре. – Это сарказм? – удивилась ведьма. – Серьезно?! – начал заводиться не на шутку Лои. Сбоку едва слышно хрюкнул Жан. Комиссар мгновенно перевел на него разъяренный взгляд. Помощник стушевался и пожалел о столь опрометчивом проявлении эмоций, как смех. – Ангелы – создания антропоморфные, бесплотные, являясь человеку, предстают в обличье разном. Однако чаще всего в иконописи Иномирья ангел изображен юношей. А на столе женщина, к тому же зверь. Не обижайся, но в звере чистого и возвышенного мало. Лугару как ни в чем не бывало вернул мысли в рабочее русло. – Что еще? – Простыня льняная, что с учетом тематики логично, но! – Козлова по-профессорски подняла вверх палец. – Во-первых, не рубаха, а именно простыня, во-вторых, выделка умопомрачительная, тонкая, ручная – искусная работа. Приблизительный возраст: пять лет. – Это она не про волчицу, да? – прошептал заместитель, подступив ближе к Гийому. – Да, – устало кивнул Лои. – А она умная. – Заметил? – На этот раз лугару удостоил Жана насмешливым взглядом. Вот уж и впрямь странность. У альва из-за ведьмы совсем голова помутилась. Глупее вопросов Кремер за все время службы не задавал. – Извини, – прошептал парень и, нахмурив брови, уставился на каталку. – Растение возделано у нас и не людьми. Теперь что касается обстоятельств смерти. Отравили ее, и яд вам не понравится. Маруся заставила пыль собраться в большой экран рядом с собой и перевела на него трансляцию старой, еще черно-белой записи казни одного из самых страшных магов прошлого – Арно. Невысокий, седой, сгорбленный, он стоял посреди небольшой пустой комнаты, всем своим видом напоминая о том благородном и древнем роде, из которого произошел. В этот момент Арно менее всего был похож на создание, погубившее столько невинных жизней, менее всего этого старика можно было бы обвинить в жестокосердии. Он задохнулся в одну секунду, отравленный тем же ядом, что и его жертвы, ядом, рецепты которого боги истребили давно и который он, будучи талантливым химиком, колдуном, историком и археологом, сумел восстановить. Одно верно сложенное заклинание изменяло состав воздуха вокруг создания и убивало почти мгновенно. – «Поцелуй смерти», – в тишине комнаты прошептал Кремер. Сотрудники, до того занятые своими обязанностями, с началом трансляции замерли, а затем столпились за спинами комиссара, помощника и ведьмы. – У нас первая категория опасности, – закончила Козлова свое выступление. – Змий тебя послал! – зло прошипел Лои. – Быстро убери воспоминания у моих людей. Маруся сама толком не поняла, как, несмотря на оскорбление, подчинилась, и, сложив наговор, забрала из голов присутствующих последние несколько минут их жизни. Просто было в голосе лугару нечто такое, отчего кровь застыла в венах, что заставило не оспаривать приказ. – Прогуляемся, и вы расскажете мне подробнее про результаты по льну. – Комиссар бесцеремонно ухватил ее за локоть и потянул к выходу. – Ты мне едва панику не устроила в масштабах города, а затем и земли. Головой-то думай хоть немного, перед тем как делать что-либо. Ведьма поежилась от едва сдерживаемой ярости, звучащей в этих словах. – Извини. – Лучше помолчи, а впредь воздержись от спецэффектов, больше впечатления будешь производить. На твоих прежних должностях, может, подобное и было уместно, но здесь, у нас, – молчание золото, а тишина лучше всякого вопля. Поняла? Маруся кивнула. Первый шок прошел и, несмотря на чувство растерянности и вины, ей уже претило слушать наставления. В конце концов, не глупая, с первого раза все поняла. Она призвала пыль, оставшуюся в зале, последовать за ними, и на ходу сложила ее в мешочек. Если уж речь шла о конспирации, то лучший вариант просто не пользоваться техникой. – Жану надо было оставить воспоминания? – Нет, все правильно. Спасибо, – уже более мягко проговорил лугару. – Ты привыкнешь. Мы все совершаем ошибки, особенно когда начинаем. Я третьего дня в должности комиссара словил взыскание и отстранение за откушенный у подозреваемого палец. Там полубожок был, заносчивый такой, на допросе я к нему «здравствуйте», «не ответите ли», «будьте любезны», а он в меня только пальцем тычет и пищит, мол, его папочка меня со свету сживет и все такое. И чего-то меня так пробрало, ну я его за этот палец и тяпнул, а силу-то со злости не рассчитал… Руся залилась искренним смехом не столько от самой байки, сколько от легкости, возникшей на душе. Быть новичком в компании профессионалов не так-то просто, и осознание, что эти профи точно так же когда-то спотыкались, придавало сил и желания стремиться к большему. – Ну все, теперь говори, – кивнул Лои, когда они наконец миновали холл, центральные двери и спустились в парковую зону. – Здесь никто из звериных родов не работает – все в доме пока рыщут, а остальные создания слухом хорошим не владеют. Как ты определила «поцелуй»? Вся суть же яда в его идеальности, в невозможности обнаружить. – Эк ты ошибаешься тут, друг мой. Во-первых, во времена Арно таких, как я, не было, а во-вторых, у меня фамилия какая… Ну? На этот раз рассмеялся Гийом. Вот так так. Ведьма, сама не обратив на то внимания, сделала его своим другом. Будучи оборотнем, он тонко ощущал натуры созданий, их поведение и души, а потому без труда отметил для себя мягкость и привязанность в прозвучавших последних фразах. Занятно вышло и, откровенно говоря, замечательно. Лои нравилась Маруся, она не обижалась, не мстила, не обращала внимания на недостатки его натуры, была легкой на подъем и, несмотря на занимаемые ею социальную и родовую ступени, не относилась к нему свысока. Плюс ее способность напоминать о своей исключительности, не выглядя при этом надменной, совершенно подкупала. – Удиви узколобого. – Да ну тебя, – махнула рукой Руся. – Вот смотри, ваши эксперты тоже найдут, но после тщательной проверки. Я там во внутренней сети полиции полазила, базы проглядела, методы, исследования – все очень достойно. Гийом проглотил готовый было вырваться смешок. Во внутренней сети она полазила. От пяти до двадцати общего режима с конфискацией и вероятным последующим пожизненным запретом заниматься связанной с потоками информации деятельностью. – Создание задыхается, умирает мгновенно, при этом не получив никаких мало-мальски повреждений. Даже испугаться не успевает… – Я все это помню, на то и расчет древних аптекарей был. Нет испуга – нет повреждений духа, а значит, даже маг не уловит след насильственной смерти, бла, бла… Давай к делу. – Ладно. – Маруся шмыгнула и потерла рукой нос. – Мой предок – один из аптекарей. Рецепт «поцелуя» мне прабабуля вместе с метлой передала, поэтому показатели общие знаю. Разглашать не имею права, так что подробностей ни в заключении, ни на словах ты бы все равно не дождался. Фактически тебе повезло. В лаборатории бы обнаружили отсутствие следа смерти и передали труп исследовательскому отделу «безопасников», а они в свою очередь собрали бы экспертную комиссию, в которую, кстати, входит моя прабабуля, и только потом ты бы получил результат. На это ушло бы не меньше трех дней. – Не получил бы. – Лои щелкнул языком. – Что еще? – Почему не получил бы? – Потому что это мгновенно станет делом ССБ, а не полиции. Слушай сюда, про яд помалкивай, иначе паники не избежать, понятно? – Понятно, – кивнула ведьма. – Он уже одну убил, чего б второго трупа не дождаться? – Не выводи, – скрипнул Лои зубами. – Головой думай. По протоколу при намеке на угрозу общественной безопасности я буду обязан отправить тело медикам, законсервировать расследование и дожидаться появления представителей от безопасности, затем передать им все материалы – процесс займет сутки, а то и больше. Это один вариант развития событий. Второй: ты затыкаешься, помогаешь мне выследить убийцу, а медики тем временем работают сами по своим схемам. Как? – Прости. Больше не влезаю. Все уловила. – Хорошо. Дело ССБ перейдет так и так, но уже с разными результатами. Что еще выяснила? – Тот, кто слепил ангела, делал это небрежно, но со вкусом и из дорогих «материалов». Красивая белокурая девушка, великолепные искусственные крылья из осветленного лебединого пуха, скобы из облегченного твердого серебра, ручной работы льняной саван, яд, не оставляющий следа в теле и на духе… – А насекомые? – И даже насекомые, – кивнула Руся. – Подвид огненосных щелкунов, их еще пирофорами называют. Обитают в тропических лесах, в качестве домашней живности стоят уйму денег. А светящиеся зеленью и вовсе не реальная редкость. Добавь сюда древний родовой замок, приемную, обеденную залу – и первое, что лично мне приходит в голову, – художник с извращенной фантазией. – Этот «художник» знает «поцелуй» и не знает нормального наговора для парения. Так получается? – В смысле? – не поняла ведьма. – В прямом. Голова перевешивала, мумия спустилась по хлопку от потолка.