«Дать задание Клаю, чтоб придумал, как мне попасть домой! Любые деньги. Срочно». Опять я встречаюсь на страницах книги с этим Клаем. Кто это такой? Нужно не забыть спросить у Либурха. Я перевернул страницу. «Если проехать трактом по долине от Старой виллы, миновать Архогу, Аттану, Придону, Паграбу и остановиться на развилке меж дорог на Декурион и Колодец, то на всем этом длинном пути не встретится ни единой военной постройки. Ни укрепленного двора, ни оборонительной башни, ни захудалой крепостицы. Как такое могло случиться – ведь наши предки столь горды и воинственны? Стоит из долины подняться в горы, как перед нами встанет всей мощью неприступный Декурион. В Пайгале, в Алайне, в других отдаленных селах высятся родовые башни горных даипов. Сколько их? Кто считал? Высокогорные башни – круглые, стройные и тонкие – охраняют перевалы, входы в села, источники, перекрестья важных путей. И в долине когда-то были свои башни: тяжелые, угловатые. Они стерегли вход в долину. Было время, когда каждый сильный даип возвел здесь свою башню как доказательство силы и мощи даипа. Широкое, массивное основание из крупных гранитных блоков на два человеческих роста забивали внутри мелкими камнями и песком, а поднимались по приставной лестнице. Когда на башню нападали – лестницу втаскивали внутрь. Защитников такой башни можно было взять только измором. Глава даипа, его семья и ближники во время войн с соседями надежно укрывались в ней. Когда появлялись захватчики, чтобы подчинить долину, то все даипы объединялись и давали отпор. Так продолжалось сотни лет. Потом Империя окрепла, и кто-то догадался соединить все башни сплошной стеной, перекрыв вход в долину. Так и сделали, оставив лишь ворота. Даже сейчас, если внимательно присмотреться, можно увидеть следы тех родовых башен и стен. А потом для гор настали непростые времена: захватчики не могли прийти снаружи, и уже горцы стали приходить в их дома, совершать набеги. Не забывали горцы резать и друг друга. Тогдашний император собрал огромное войско, разбил стену, разбил башни, принес горцам великие страдания. Родовые горы вновь укрыли своих детей, а неприступный Декурион устоял. Горцы приняли мир, а имперцы разрушили все крепости, все башни в долине. Они забрали себе ту землю, на которой стояли стена и башни даипов. В насмешку и назидание горцам они возвели из родовых камней свое имение, конюшни, ограды, сараи и нужники». Я хлопнул себя ладонью по лбу. И как я мог забыть?! Я ведь уже это слышал! Недавно, по пути в Империю, когда я еще не мог ходить. Я вспомнил погожий день, уютную арбу, широкий мелкий брод через Джуру. Барат рассказывал мне байки про пайгал и вещал о вторжении лунолицых, напавших на Дорчариан в незапамятные времена. Я напряг память и вспомнил рассказ охранника. «И было лунолицых так много, как саранчи в плохой год. Они сожгли все города у моря. Сожгли все города между морем и горами. Сожгли все города рядом с горами. И наконец остановились у входа в долину. Высокие каменные башни и стены остановили их. Злые наездники начали пускать стрелы, что затмили собой солнце, и пускали их три дня. Но защитники спрятались в башнях, и стрелы не причиняли им вреда. Тогда лунолицые разозлились еще больше, срубили все деревья, что были рядом, и построили хитрые машины, что метали камни. И метали они камни еще три дня, и разрушили и башни, и стены…» Ведь мог же, мог и сам додуматься! Конечно, хитрые машины не строят из сырого леса: их, видимо, просто собирали какое-то время. Или подвезли позже. Но это детали… Я склонился над книжицей и продолжил чтение. «Дорчариан должно восстановить стену! Такова первая цель. А для того нужно наполнить казну и вернуть себе земли, что захватили имперцы. Из старых камней виллы Векса возвести новые стены! Крепче прежних!» Ну уж нет, дедушка, тут ты дал маху. У нас что, в горах камней мало? Я мысленно пробежался по территории имения. Толково все построено, как ни смотри. При разумном подходе эта вилла и земли при ней могут полтысячи человек прокормить! Здесь самая плодородная земля долины и свой микроклимат! Главное – по ключевой линии небольшие пруды выкопать. Организовать водовод от Джуры. Пустить воду по участку так, чтобы она медленно пополняла пруды. Излишек от дождей без угрозы водной эрозии сбрасывать обратно в реку. Восстановить водный баланс в почве, завести в прудах рыбу и уток с гусями. Высадить азотофиксаторы… Я с усилием оторвался от захвативших меня планов. Новую стену строить необходимо, в этом дед прав. Только ее нужно немного вынести вперед и строить чуть дальше. Пусть это и не будет самым узким местом в долине, зато горные кручи на флангах можно использовать как дополнительные башни, обустроить на них караулки, опереться на само тело гор. Но каков дед: вот это масштаб планирования! Вот это голова! Я вскочил с сиденья и забегал по тесной каморке. Как же хитрый Эндир смог завладеть имперской виллой? Я даже и не сообразил, что Старая вилла когда-то принадлежала Империи. Я ума не могу приложить, как можно было заставить прежнего наместника поделиться Старой виллой и взамен построить Новую. Нужно, нужно обо всем выспросить Остаха! Дядька давным-давно должен был рассказать историю про обретение виллы! Именно такие уроки мне и нужны! А не бесконечный глупый бег по утрам. Ведь какое важное время проходит! А наставник вместо этого целыми днями в городе пропадает, а теперь еще и братьев сманил. А дед хорош! Ему совсем не вилла нужна, как думали все вокруг! Ха! Он готов был разобрать имение, лишь бы стену восстановить! Ему понадобился контроль над самым узким местом при входе в долину! Стратегическим местом! Я вспомнил, как однажды мы с братом сбежали из имения. Попала вожжа под хвост, захотели повидать Империю. Решили, что в горах одна скукотища. Тайком приготовили запасы, а ночью сдернули. Вот только ушли недалеко: миновали сады и поля, а заночевать решили посреди развалин, чьи осыпавшиеся невысокие угловатые стены укрывали от ветра. Кое-как пробрались в темноте внутрь, развели костерок, но хворост быстро прогорел. Спать на камнях оказалось ой как несладко! Поутру помятые, замерзшие и невыспавшиеся мы решили возвращаться домой. А когда вылезли из развалин, то увидели дремавшего у стены Тарха. Он с самого начала за нами приглядывал! Великан приоткрыл один глаз, посмотрел на нас, дрожащих от холода. И сказал как ни в чем не бывало: «Я ж говорил – ну ее к клиббовой бабушке, эту Империю. Лучше наших гор ничего нет на свете». Я улыбнулся своим воспоминаниям. Где сейчас Тарх, чем сейчас занимается? Наверное, как и тогда, за браткой присматривает. При мысли о том, что брата охраняет добрый здоровяк Тарх, на душе потеплело. Из комнаты наказаний я вышел воодушевленным, отдохнувшим и полным идей. Вот только домой не хотелось: Остах еще с утра предупредил, что они вернутся ночью. А куда идут – не сказал! И Барат, гад такой, не признался, как я ни уговаривал! А дома-то что делать? Пелеп или недосолит, или бухнет соли столько, что есть невозможно. Стряпня у нашего горе-повара или недоваренная, или подгорелая. Словно подслушав невеселые мысли, на выходе поджидал Булгуня. – Ты сегодня вместо меня в подвале сидел, – пряча глаза, обратился он. – Сегодня я, завтра ты, – махнул я рукой. – Не бери в голову, друг. – Я хотел тебя домой позвать. На ужин, – стесняясь, сказал приятель. – Можно? – Конечно, можно! – с воодушевлением крикнул я. – Только друга надо с собой взять, Кайхура! – Кайхура? – переспросил Булгуня. – Ты что, не слышал? Это моя собака! – Конечно, я слышал про твою собаку, – сказал Булгуня. – И как ты не боишься его держать, ведь в школу нельзя… – Так я его в школу и не беру, – расхохотался я. – Вот он, бедняга, весь день и сидит один-одинешенек. Пойдем? Булгуня охотно кивнул. Радостный, он рассказал мне, как перемазанный в похлебке Прилипала изворачивался и всеми силами хотел отказаться от схватки. Но мигом нашлись многочисленные свидетели, подтвердившие, что Прилипала начал первым. Хак Стурр отвел всех к старшей школе и показал местную арену. Завтра там и пройдет поединок. Глядя на довольное лицо Булгуни, я понял, что в своей победе он не сомневается. Я посмотрел на пузо друга и вспомнил невзрачную фигуру Прилипалы. Пожалуй, уверенность приятеля можно разделить. Как обычно, Кайхур встречал меня на крыльце. Он радостно взвизгнул, спрыгнул и с разбегу врезался головой в колени. Я покачнулся: быстро же он растет, эдак скоро и с ног свалит! Я схватил шенка на руки и закружился. Из дома показался Пелеп. Под носом горе-повара виднелась размазанная сажа. – Пелеп! – крикнул я. – Ужинать не буду, в гости иду. – Понятно, – буркнул Пелеп. Голова скрылась за закрытой дверью. Кайхур обнюхал Булгуню, который стоял столбом и во все глаза смотрел на щенка. – Это же… Это… – прошептал он и поднял на меня круглые от изумления глаза. – Это собака великих Булогов! – Это моя собака! – ответил я и прижал щенка к груди. – Его из-за моря привезли! А у Фиддала живет сестра Кайхура! – и я кивнул в сторону Фединой двери. – Сестра, – еще больше изумился Булгуня. Так он и дар речи потерять может. – Сука, да? – Говори ты толком, Булгуня, что происходит? – притопнул я. Булгуня немного пришел в себя. – Предки священной собаки Булогов и впрямь из-за моря. Вот только прошло уже сотни лет, и порода измельчала. Сейчас наши взрослые собаки чуть больше твоего щенка. А ведь ему еще расти и расти! – торопливо поведал приятель. – Жрецы Ксеноса любые деньги заплатят, если… Ну, если твой пес погостит в Конутопе. – Не отдам! – твердо ответил я и прижал щенка ближе. Кайхур подтвердил мои слова и звонко гавкнул. Друг обреченно вздохнул. – Но я подумаю, что можно сделать, – пообещал я, глядя на расстроенное лицо друга. Вы бы видели, что началось, едва мы вошли во двор к Булгуне! От ароматов стряпни я едва не захлебнулся слюной, еще даже не войдя в дом! Слуги приятеля, толстые, как бабы, хлопотливые, суетливые, бросились зацеловывать хозяина, вернувшегося после трудностей школьного дня. Но увидели Кайхура. Они резко остановились, словно столкнулись с невидимой преградой. Брови толстяков поползли вверх, а жирные лоснящиеся щеки затряслись. Кажется, они готовы рухнуть на колени. Кайхур склонил голову, смешно свесив поломанное ухо, и посмотрел на странных больших людей. – Любимая собака Ксеноса… – чуть слышно прошептал один из слуг, самый толстый. – У Фиддала еще и сука есть, – словно невзначай заметил Булгуня. Он откровенно наслаждался замешательством домочадцев. Вот теперь слуги впали в ступор окончательно. У одного из них задрожали губы и потекли слезы. – Так и будем стоять? – ворчливо заметил Булгуня. – Между прочим, я друга на ужин пригласил! А вы что тут устроили? – И приятель грозно (как ему казалось) сдвинул брови. – Ой, Буленька! – всплеснул полными руками и запричитал самый толстый слуга. – Что же ты нас… – А ну цыц, – притопнул Булгуня, красный, как рак. Повернувшись ко мне, он скомандовал: – Идем на задний двор. Мы прошли мимо мечущихся у крыльца слуг и свернули во дворик. Вот это да! Сам дворик по планировке ничем не отличался от моего. Тот же небольшой фонтан в середине, та же массивная ограда. Вот только мой задний двор являлся по сути военно-спортивной тренировочной площадкой. А у Булгуни это был милый уютный ресторанный дворик! Во-первых, слуги широкими полотнищами парусины задрапировали нужник в дальнем углу. Во-вторых, площадку со столиком под виноградной лозой они расширили, выкинув всю деревянную мебель и поставив огромный массивный мраморный стол. Вторая столешница полукругом обрамляла чашу фонтана, рядом с которой на земле лежали огромные пуфики. Изготовленные из мягкой кожи, они были набиты то ли пухом, то ли шерстью. Поверх пуфиков наброшены мягко выделанные козьи шкуры с длинной шерстью. Над фонтаном возвышался временный навес, на крышу которого успели пустить хлысты винограда. Пока навес не оплело лозой, расторопные слуги накинули на него легкий полог. Я восхищенно огляделся и покачал головой. – Вот тут мы и кушаем. – Булгуня потупился, польщенный. Я приблизился к столу и осторожно присел на пуфик. И сразу утонул в нем, оказавшись словно в теплых объятиях. – Вот, вот подушечку… – захлопотал неведомо откуда появившийся слуга. Я взял подушку и подложил под зад. Так лучше – голова показалась над столом. Рядом плюхнулся Булгуня. – Нравится? – осторожно спросил приятель. Перед глазами журчал фонтан, даруя прохладу и умиротворение. Ласковые лучи заходящего солнца слегка трепали по макушке. Толстые слуги с удивительным проворством метали на стол с больших деревянных подносов блюда, тарелки и тарелочки, исходящие умопомрачительными ароматами. Свободное пространство стремительно уменьшалось. Кайхур у меня на коленях замолотил хвостиком. Пожалуй, если бы у меня был хвост, он бы тоже сейчас вращался, как пропеллер. – Конечно, нравится!.. – прошептал я, громко сглатывая слюну. – Тогда – налетай! – велел друг, пододвигая тарелку. Это был пир! Это был настоящий пир: места для блюд за столом не хватало, я едва успевал отщипывать то одно, то другое, откладывая себе в тарелку. Больше половины названий блюд я просто не знал и даже не догадывался, из чего это приготовлено. Все было вкусным и нежным и таяло во рту. Кайхур от вседозволенности сходил с ума и вознамерился залезть всеми лапами на стол, но я хлопнул его по ушам. Слуги Булгуни, сидящие за большим столом неподалеку, с негодованием посмотрели на меня. Хитрюга Кайхур с обиженным видом спрыгнул на землю и отправился в угол. Я увидел, как один из слуг с огромным блюдом, полным всяких вкусностей, метнулся к щенку. Когда внесли большущую запеченную рыбу, обложенную рубленой зеленью и ядрышками граната, я даже обрадовался. Наконец-то увидел хоть что-то знакомое и могу понять, что буду кушать! – Ого! Какая здоровущая! – воскликнул я. Слуги переглянулись и расхохотались. Булгуня тоже не выдержал и заулыбался. Увидев мое недоумение, он торопливо пояснил: – Ты только не обижайся. Просто у нас, в Конутопе, такую мелочь разве что бедняк стал бы есть. Наших карпов – вот таких, – и Булгуня размахнул руками в стороны, – мы кормим зерном. А потом продаем в Империю. – А осетры? – ревниво заметил один из слуг, пододвигая блюдо к Булгуне поближе. – Осетры у нас – как бревна! Таких не сразу и изловишь, столько сетей порвет! – гордо махнул ножом с наколотым грибом Булгуня. – Эх, Оли, надо тебе летом ко мне в гости приехать! – С Кайхуром вместе, – закивали слуги, сложив руки на животах. – Сказал же: подумаю! – Я отвалился от стола. – А я вот у себя в имении собираюсь пруды выкопать. Надо бы туда карпов запустить… – Так я отцу напишу – он тебе мигом мастеров-рыбоводов пришлет, – с набитым ртом ответил приятель. – С мальками вместе. Вот обжора, все молотит и молотит! Я так объелся, что аж дышать тяжело. А Булгуня уплетает за обе щеки и про свой край болотный разговор ведет.