*** Пайн Ридж, Южная Дакота 21 апреля 1926 года Дорогой доктор! Пришло ваше письмо от 15 апреля 1926 года, в котором вы интересуетесь, где стоял лагерь индейцев, напавших на ваш отряд на Розовом Бутоне. Эти индейцы располагались на речке под названием Мертвец-В-Палатке, это маленький ручеёк, вливающийся в Маленький Большой Рог, и находится он почти в 25 милях от вашей стоянки на Розовом Бутоне. Устье Мертвеца-В-Палатке находится примерно в сорока милях от места битвы Кастера. Фрэнк Гроард и Луи Бордо оба скончались. Фрэнк умер лет восемнадцать назад, а Луи лет пять тому. Неистовая Лошадь никогда не фотографировался, насколько я об этом знаю, разве что кто-нибудь тайно выследил его и запечатлел. Но сам он был категорически против фотоснимков. Он был удивительно скромным человеком, особенно если принять его боевые качества и отвагу. Неистовая Лошадь никогда не жил ни в одном агентстве. В 1875 году он находился в диком лагере. Но когда его убили, он официально размещался в агентстве Красного Облака, так как принадлежал к племени Оглалов. Коснись Туч был вождём группы Миниконжу, но 1875-1876 годы провёл среди Оглалов и индейцев Крапчатого Хвоста. Он помог привезти Неистовую Лошадь в форт Робинсон. Вот почему он оказался в помещении главного адъютанта вместе с вами. Мне кажется, что он был родственником матери Неистовой Лошади, но я не сумел найти никого, кто знал бы наверняка. Маленький Большой Человек был Оглалом, очень большим другом Неистовой Лошади и принадлежал к его группе. Может быть, вы помните, что он держал Неистовую Лошадь, а того закололи. Он старался предотвратить драку. Он был рядом с ним в 1875, 1876 и 1877 годах. Я, как и вы, постоянно наталкиваюсь на людей, которые не родились ещё на свет во время тех событий, и меня поражает, что они знают всё гораздо лучше, чем мы с вами, принимавшие непосредственное в этом участие. Искренне ваш В. Гарнет *** Беркли, Калифорния 24 июня 1927 года Дружище Гарнет! Недавно я получил два сообщения, связанные с тем, кто был причиной гибели Неистовой Лошади в форте Робинсон 6 сентября 1877 года. Одна из бумаг написана лейтенантом Лемли, который был на службе в тот день, другая – лейтенантом Джесси Ли, который был правительственным агентом в резервации Крапчатого Хвоста и который вернул Неистовую Лошадь в форт Робинсон. Лейтенант Лемли утверждает, что Неистовая Лошадь был арестован за то, что с ним жила сбежавшая из дома дочь Луиса Ричардса, и Неистовая Лошадь не хотел возвратить её. Мне кажется, я слышал что-то об этой истории раньше. Но так ли это? И была ли ещё жива первая жена Неистовой Лошади, которая приехала вместе с ним весной 1877 года? Лейтенант Ли сообщает, что переговоры между генералом Круком и Неистовой Лошадью начались примерно первого сентября 1877 года, но сорвались. Вину за это возлагали на Неистовую Лошадь. Он якобы хотел бежать на север и вывести своих людей на Тропу Войны. Моя память подсказывает мне, что переговоры проходили в лагере Неистовой Лошади, то есть милях в пяти от форта Робинсон. Так ли это? Я был довольно тесно связан с тем делом. Примерно 1 сентября Крук прибыл в форт Робинсон из Омахи. В тот же день я направился верхом в лагерь Неистовой Лошади. Где-то на половине пути я увидел повозку генерала, запряжённую четырьмя мулами, которая вприпрыжку мчалась в мою сторону прочь от индейского лагеря. Генерал остановил меня и приказал мне возвращаться на военный пост, сказав, что так будет безопаснее для меня, так как с переговорами случилась беда. В тот вечер примерно в восемь часов Луи Бордо пришёл ко мне и сказал: «Доктор, этот проклятый Гроард устроил сегодня скандал на переговорах. Я был там, когда Крук попросил Неистовую Лошадь взять своих воинов и помочь Великому Отцу, то есть отправиться на север, чтобы подавить восстание Проткнутых Носов. Неистовая Лошадь ответил: “Вы послали за мной; я приехал мирно; я устал от войны, но теперь Великий Отец просит нас снова залить наши лица кровью и воевать против Проткнутых Носов до тех пор, пока не останется ни одного Проткнутого Носа”. Но Гроард перевёл таким образом: “Мы отправимся на север и будем драться до тех пор, пока не останется ни одного белого человека”.»… Бордо сказал также, что Гроард специально сказал так, потому что боялся вождя и хотел избавиться от него. Я встретил генерала после того, как Бордо ушёл, но генерал сказал, что никакой ошибки не было и что Неистовая Лошадь действительно намеревался уйти на север и соединиться с Сидящим Быком. На следующее утро генерал спешно укатил в своей повозке в форт Ларами. На следующий день из форта прибыл курьер с приказом арестовать Неистовую Лошадь и посадить его в каталажку. Я лично получил приказ сопровождать экспедицию в качестве военного врача. Прибыв к месту лагеря, мы не обнаружили ни единой палатки. Все индейцы скрылись. В тот вечер прискакал курьер от майора Бурка, командовавшего в форте Шеридан, с сообщением, что Неистовая Лошадь объявился в резервации Крапчатого Хвоста. Бурку был послан приказ арестовать вождя и вернуть его в форт Робинсон. Бурк решил не усложнять дело и на следующее утро, когда Неистовая Лошадь вместе с Крапчатым Хвостом пришёл в контору, он не стал обыскивать молодого вождя и не объявил о его аресте. Он просто сказал, что командующий хотел переговорить с ним в форте Робинсон. Вождь согласился и вместе с лейтенантом Ли в девять утра выехал в повозке в сопровождении Бордо и группы верховых скаутов-индейцев. Ни Бордо, ни Ли не знали, что Неистовая Лошадь считался арестованным. Я находился в форте и получил приказ не покидать его пределы, так как в случае внезапного обострения обстановки моя помощь могла понадобиться. Я чувствовал в воздухе нависшую беду. Примерно в половине пятого прикатила повозка и остановилась перед конторой старшего адъютанта. Я вышел на плац и встретил Ли и Бордо, направляющихся в дом генерала Брэдли. Они были крайне взволнованы, не обнаружив в штабе никого, кроме дежурного офицера – капитана Кеннингтона, который сказал им, что ему велено принять от них Неистовую Лошадь и посадить его на гауптвахту. Бордо прошептал на ухо Ли: «В таком случае нам лучше убраться. Если они захотят посадить его за решётку, то начнётся драка и нас прибьют за то, что привезли его сюда». Когда я очутился перед входом в контору адъютанта, там уже стояло с полдюжины офицеров, толпились индейцы. Кеннингтон вышел из дверей вместе с Неистовой Лошадью, который кивнул мне. Они прошли мимо и спокойно вошли внутрь гауптвахты. Я даже подумал, что всё обошлось. Но внезапно донёсся вой Неистовой Лошади. Вождь вылетел из двери, размахивая длинным ножом. Кеннингтон и Маленький Большой Человек, стоявший поблизости, схватили его. Однако вождь полоснул Маленького Большого Человека по запястью и высвободился. В ту же минуту двойное кольцо охраны человек в двадцать сомкнулось вокруг него, выставив штыки. Офицеры, ординарцы и переводчики исчезли в мгновение ока. Я остался стоять один примерно в двадцати футах от солдат. Вождь кидался из стороны в сторону, пытаясь прорваться сквозь цепь, и в этот момент один из солдат – рядовой 14-го пехотного полка – сделал выпад, и Неистовая Лошадь упал на землю. К тому времени началось то, о чём ковбои обычно говорят: «Заклокотал ад». Индейцы кишели, крича на нас. Я протолкался сквозь солдат и увидел лежащего на спине Неистовую Лошадь. Он скрежетал зубами, из его рта шла кровавая пена. Кровь сочилась из штыковой раны, виднеющейся над бедром. Пульс прощупывался слабо и затухал с каждой минутой. Я понял, что вождь умирал. Я пробился к Кеннингтону и сообщил обо всём. «Что ж, – сказал он, – у меня есть приказ поместить его за решётку. Так что давайте-ка вы возьмёте его за одно плечо, я- за другое, солдаты поднимут его за ноги, и мы внесём его в помещение гауптвахты». Мы так и собрались было сделать, но мне в плечо вцепился огромный Северный Сю и почти оторвал от земли, показывая, чтоб я оставил вождя в покое. Всё остановилось. Я предложил Кеннингтону пойти к генералу и объяснить наши трудности. Я сам и пошёл. Генерал ответил так: «Передайте мои поздравления дежурному офицеру, и пусть он выполнит полученный приказ, то есть поместит Неистовую Лошадь в каталажку». Я отправился обратно. Из-за угла комиссариата на меня смотрел Гроард, но он исчез, едва я позвал его, чтобы он перевёл мои слова. Тогда я увидел Джона Провоста – моего переводчика – перед входом в мою контору и позвал его. Через него я объяснил Американскому Коню, который сидел верхом, что Неистовая Лошадь тяжело ранен, что у меня приказ отнести его в помещение гауптвахты, где я смогу без помех заняться им и т.д. Он ответил мне: «Неистовая Лошадь – вождь. Его нельзя поместить за решётку». Я снова пошёл через плац, чтобы переговорить с генералом. Я объяснил обстановку и сказал, что у него восемьсот человек под ружьём, что этого вполне достаточно, чтобы силой затащить раненого вождя в каталажку. Но я добавил: «Генерал, это приведёт к тому, что погибнут ни в чём не повинные ваши люди и индейцы, прежде чем вам удастся осуществить задуманное, потому что индейцы разозлены». Старый упрямец в конце концов сдался и согласился на моё предложение занести тело Неистовой Лошади в кабинет старшего адъютанта, где я смогу спокойно осмотреть его. Я сделал вождю подкожный укол морфия, чтобы облегчить боль. Он скончался около полуночи. В ту ночь никто не пришёл в кабинет адъютанта. Было одиноко и уныло. Присутствовали только капитан Кеннингтон, лейтенант Лемли, Старый Неистовая Лошадь (отец вождя), Коснись Туч, я и переводчик. Старый Неистовая Лошадь причитал: «Мы, северные Лакоты, не хотим жить на мясе, которое подсовывает нам белый человек, мы хотим сами охотиться на бизонов. Но Серая Лиса (Крук) всё время посылал за нами, мол, приходите, приходите, и мы пришли. Теперь они убили моего мальчика. Красное Облако, Гроард и агентские индейцы сильно ревновали и боялись нас». Если бы в ту ночь Неистовую Лошадь не убили, то его немедленно отправили бы по железной дороге в форт Мэрион во Флориде. Я вернулся к себе, и Коснись Туч пошёл со мной. Он проспал на полу до утра. Всё казалось ужасным. До сих пор я задаюсь вопросом, кто виновен в смерти Неистовой Лошади. Искренне ваш В. Макджилликади [1]Форт Ларами был заложен в июне 1834 года двумя торговцами пушниной Вильямом Саблетом и Робертом Кэмпбелом. Они назвали фортом добротную бревенчатую хижину, которую отстроили посреди страны кочевников и назвали её именем Вильяма Саблета. Постепенно местечко превратилось в крупный торговый центр. В 1836 году форт Вильям был приобретён Американской Пушной Компанией, вскоре бревенчатые стены сменились кирпичными (в 1841 году); укрепление стало называться форт Джон. Но и это имя не прижилось, и как-то само собой крепость стали величать Ларами из-за протекавшей вблизи реки с этим названием. В июне 1849 года правительство Соединённых Штатов приобрело у пушной компании форт Ларами, превратив его в военный пост. (Здесь и далее прим. автора) [2] Индейская картошка – так жители пограничья называли похожие на репу крупные корнеплоды, употреблявшиеся в сыром виде или варёном. Иногда их связывали в «косы» и высушивали. [3] Т р а п п е р (от английского слова trap) – человек, промышлявший пушниной и ловивший зверей капканами. [4] Т и п и – в переводе с лакотского диалекта означает «дом», «кров». В разговорной речи так обычно назывались все палатки кочевых племён. [5] С ю (Sioux) – так белые люди называли всех Дакотов, степных и лесных. [6] С к в о – слово заимствовано из алгонкинского языка и традиционно употреблялось по отношению к женщинам со времён основания Новой Англии. [7] Племя Абсарока. Эллисон употребляет название, которое применяли Лакоты по отношению к Абсарокам. Эти индейцы больше известны как Воронье Племя. В период колонизации Воронье Племя, будучи не очень многочисленным и соседствуя с могущественным враждебным союзом дакотских племён, предпочло стать союзником белых людей и почти всегда проявляло дружелюбие к белым поселенцам. [8] Четан-Мани-Вакан (Ястреб-Ходящий-Священным-Образом) – в литературе обычно встречается под именем Маленькая Ворона, так его называли местные жители. Он носил одежду белых людей, когда появлялся на улицах городка, чтобы поселенцы не почитали его лично и его народ за диких существ, и часто посещал церковь, то ли пытаясь приобщиться к «цивилизованной религии», то ли стараясь произвести благоприятное впечатление на белых людей. [9] Маршал – государственный чиновник, назначаемый в некоторые города США для выполнения судебных и административных функций. [10] Шайены Чёрного Котла не имели отношения к военным набегам, хотя, зная весьма «свободное» отношение дикарей к мирным соглашениям, можно вполне предположить, что некоторые из молодых людей этого лагеря могли присоединиться к другим военным отрядам. Однако присутствие нескольких правительственных переводчиков в стойбище однозначно говорило в пользу Шайенов: они были мирными. [11] Ч ё р н о е л е к а р с т в о – так большинство индейцев называло кофе. [12] Военная экспедиция в долину Пыльной Реки. [13] По некоторым источникам, солдат привёл Кровавый Нож, индеец из племени Арикара (тот самый, который позже стал любимым проводником Кастера). Но историк Стэнли Вестал настаивает на том, что кавалеристов вёл Длинный Мандан – Лакот из группы Охенонпа (Два Котла). После этого случая он якобы перебрался в форт Стивенсон, опасаясь мести Хункпапов. Все вспоминавшие об этом случае были поражены наглостью, с какой действовал индеец-проводник, кем бы он ни был. Любопытно также, что нигде не приводились свидетельства самого Человека-Который-Ходит-Посередине об этом событии. [14] Д ж и м Б р и д ж е р был одним из наиболее известных трапперов Дальнего Запада и принадлежал к плеяде так называемых «горцев» или «горных охотников». Армия нередко привлекала его в качестве проводника, и он по праву относился к числу лучших следопытов. [15] В качестве иллюстрации активности индейцев ниже приводятся выдержки из дневника одной из жён офицеров форта. «9 августа. Во время очередной атаки на обоз, отправленный для заготовки дров, погонщик был вынужден перерезать постромки и выпустить мулов, чтобы они не опрокинули телегу. Подоспевшие на подмогу из форта солдаты капрала Филипа сумели поймать этих мулов, убили одного индейца и ранили другого.