Часть 52 из 147 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Московская область. БО «Васильки»
Романова стояла у приоткрытого окна и сквозь решетки любовалась красотой наступающего утра. Очередную ночь она проводила без сна, думая о том, как жить дальше. Мысли о побеге все реже посещали ее, Ира понимала, что в данный момент это невозможно — территорию базы слишком хорошо охраняют. Девушки, работающие в клубе, имели больше шансов выбраться на волю, ведь они могли свободно перемещаться по периметру, а не сидеть в заключении, но, чтобы получить эту свободу, Ирине нужно было предать себя и свои принципы, переступить все мыслимые законы нравственности, опуститься на самое дно. Но был ли у нее выбор?
Романова предполагала, что пропажа федеральной судьи не может остаться незамеченной, а это значит, что по прошествии двухнедельного отпуска ее должны были начать искать. Она знала порядок проведения следственных мероприятий: сотрудники СК должны изъять записи с видеокамер и отследить ее перемещения. Поэтому Ирина не сомневалась в том, что ее обязательно отсюда вытащат, осталось подождать совсем немного.
Но вечно сопротивляться тоже невозможно, силы были уже на исходе, рано или поздно ей придется сдаться. А может быть, она уже сдалась, когда позволила себе постыдно отдаться Громову? Ира замотала головой в знак несогласия со своими мыслями. Узнав всю правду об этом мужчине, она больше не могла называть их близость постыдной.
Невольно вспомнив о Тимуре, Романова обхватила себя руками и закатила глаза, в который раз сдерживая подступившие слезы. После разговора с Ингой, она многое поняла и переосмыслила, ей жизненно необходимо было увидеть Громова и попытаться объясниться с ним. Услышав рассказ Томилиной, Ирина ни на минуту не усомнилась в его правдивости, где-то на подсознательном уровне она чувствовала, что Тим не мог так с ней поступить. В голове всплывали какие-то очевидные знаки, указывающие на то, что Тимур хочет помочь ей, и Ира сокрушалась оттого, что не сумела разгадать их раньше, не выслушала его, не дала ему ни единого шанса оправдаться, а вынесла обвинительный приговор без суда и следствия. «Хороша судья», — ругала она себя.
Романова ждала, что Громов придет, постоянно прислушивалась к тишине и каждый раз вздрагивала от малейшего шороха. Но Тимур так и не появился, он выполнил просьбу, оставив ее в покое. Только сейчас этот покой был поперек горла. Переживания съедали Ирину изнутри, она просто не находила себе места и медленно угасала от собственной беспомощности. Чувство вины изводило ее и разрушало и так расшатавшуюся нервную систему, забирая последние силы.
— Опять не спится? — за спиной раздался взволнованный голос Инги.
Ира обернулась и, вымученно улыбнувшись, еле заметно кивнула.
— Ир, что ты с собой творишь-то? — укоризненно спросила Томилина, искренне переживая за нее. Женщины как-то сразу нашли общий язык, и за те несколько дней, что они провели в одной палате, Инга успела проникнуться симпатией к своей соседке. Они много беседовали, и девушка отмечала про себя, что с Ириной приятно общаться — она хорошо образованна и начитанна, знает ответы на многие вопросы.
— Не могу уснуть, — равнодушным тоном пояснила Романова в ответ на сердитый взгляд Томилиной.
— Так сказала бы, я могу сходить за снотворным, — предложила та, прекрасно понимая, что Ира лукавит.
— Да не нужно мне ничего, — нервно воскликнула она и, сев на свою кровать, устало посмотрела на Ингу.
— Нет, так нельзя! — возмутилась Томилина и, преодолев расстояние между ними, опустилась на постель рядом с Ириной. — Расскажи мне, что тебя беспокоит? Может, я смогу чем-то тебе помочь?
— Да ничем ты мне не поможешь, — грустно заключила Романова. — Все мои проблемы от собственной глупости.
— А я все-таки попробую, рассказывай.
Ира улыбнулась, ее соседка, как ребенок, такая открытая и непосредственная. С ней было легко и комфортно. Узнавая Ингу ближе, Ирина все больше сравнивала ее со своей лучшей подругой Таней. Хотя внешне они абсолютно не походили друг на друга, но характеры их перекликались. Томилина, как и Куликова, никогда не унывала, пытаясь в каждой ситуации находить что-то положительное.
Замешкавшись на минуту, Романова все же решила довериться этой девушке и поделиться своими переживаниями, в крайнем случае Ира понимала, что практически ничего не теряет — хуже, чем сейчас, уже некуда. Собравшись с мыслями, она рассказала все о Громове от начала и до конца, опустив лишь самые интимные подробности. Внимательно выслушав ее историю, Инга приложила ладонь ко лбу, пряча улыбку. Ирина немного смутилась, не понимая, в чем причина такой реакции. На щеках ее тут же выступил легкий румянец.
— Было бы из-за чего расстраиваться… Да он просто боится! Ну сама посуди, ты обвинила его во всех смертных грехах и запретила приходить, вот он и не беспокоит тебя, боясь причинить тебе новые страдания.
— Ты на самом деле так думаешь? — с надеждой в голосе спросила Романова. Такой вариант, она даже не рассматривала, хотя он находился на поверхности. Решив, что со стороны, скорее всего, виднее, Ира почувствовала, как настроение заметно улучшилось.
— Конечно, по-другому просто не может быть! — заверила ее Томилина.
И даже если предположение Инги окажется неверным, Романова все равно будет благодарна этой девушке за поддержку.
— Что мне делать?
Ирина судорожно пыталась придумать гениальный план, но все упиралось в то, что выйти из этой комнаты она не могла никоим образом.
— Да ничего не нужно делать. Меня завтра выписывают, я схожу к нему и намекну, чтобы он зашел к тебе.
— Правда? Ты мне поможешь? А если кто-то узнает, тебе не попадет? — обеспокоенно поинтересовалась Ирина.
— Не узнает, я аккуратно, но взамен ты мне пообещаешь рассказать доктору о своей бессоннице.
— Хорошо, обещаю, — радостно воскликнула Романова и захлопала в ладоши.
— Как мало надо человеку для счастья, — философски заметила Томилина и, увидев вновь покрасневшие щеки Иры, заливисто рассмеялась.
Тула. Квартира Куликовой
— Тань, ну я прошу тебя, давай сядем и спокойно поговорим, — предпринял еще одну попытку Петр и взял жену за руку.
Больше недели назад он собрал вещи и переехал жить к Гале, но втайне от нее до сих пор пытался вернуть жену и сохранить семью. Только потеряв Таню, Петр понял, насколько она важна для него и какую чудовищную ошибку он совершил, предав ее. Чувства к Галине вмиг остыли, и на самом деле все оказалось не так, как он себе представлял — ее недостатки, чрезмерная опека вдруг стали очень явственно ощущаться. Новый этап в их отношениях наскучил, не успев толком и начаться. Приходилось создавать иллюзию счастливой жизни и каждый раз притворяться, что его все устраивает. Куликов старался, но, несмотря ни на что, постоянно думал о Тане, каждую минуту вспоминал ее и то время, когда они были вместе.
— Петь, ну чего ты хочешь? — устало спросила она. — Чтоб я тебя простила? Так я простила.
Выяснять отношения не осталось ни сил, ни желания. Татьяна уже отпустила ситуацию, а мысли ее были заняты совсем другим мужчиной. Вернувшись из Москвы, она много думала о Дымове, то и дело вспоминала их сумасшедший поцелуй в кабинете, потом крепкие объятия в гостинице, и снова поцелуй, не такой дикий и страстный, как первый, но не менее приятный. Таня понимала, что ни капельки ни о чем не жалеет. Наоборот, она хотела еще, больше. Была уверена, что метаморфозы, происходившие со Стасом, неслучайны, и ждала его звонка. Не только, чтобы узнать, как продвигается расследование, но еще и просто услышать его голос.
— Я не могу без тебя, Тань, ты нужна мне…
— Петь, поздно. Ты уже доказал мне свою любовь, спасибо, хватило, — спокойно ответила Куликова и вырвала руку. — И да, не приходи больше ко мне домой, ключи оставь на столе.
Петр хотел было что-то возразить, но вовремя оживший телефон не позволил ему этого сделать.
Увидев на экране знакомый номер приемного отделения, Таня приняла вызов и ушла в другую комнату.
Буквально через несколько секунд в дверь позвонили. Куликов открыл — на пороге стоял незнакомый ему мужчина в джинсах и пиджаке.
Московская область. Коттеджный поселок на Новорижском шоссе
Стрельцов вернулся домой уже после обеда. Пройдя на кухню, он открыл холодильник и достал бутылку пива, предвкушая, как жадными глотками будет наслаждаться прохладной жидкостью.
— Олег? — послышался голос за спиной.
— Привет, Верунь, — обернувшись, улыбнулся мужчина и потянулся за поцелуем, но Смирнова увернулась.
— Где ты был? — серьезно спросила она и сложила руки на груди.
— По делам ездил.
Олег напрягся. Он не привык ни перед кем отчитываться и уж тем более не любил, когда его пытались контролировать.
— По каким делам? — не унималась Вера. Такой ответ ее вовсе не устроил.
— По рабочим, Вер, это допрос?
— Нет, просто хочу знать, где ты пропадал все это время.
— Я тебе уже ответил, что был на работе, — с трудом сдерживаясь, чтобы не повысить голос, твердо произнес Стрельцов. — Остальное тебя не касается.
— Ах не касается, значит, да? — сердце неприятно кольнуло, слезы вот-вот норовили политься из глаз, но девушка, собравшись с духом, не позволила им этого сделать. — А кто я для тебя, Олег? Домработница? Кухарка? Ну, кто? Ты постоянно куда-то уезжаешь, не ночуешь дома и выключаешь телефон, а я, как дура, должна сидеть в четырех стенах и ждать тебя, даже не зная, вернешься ты сегодня или нет? Да я вообще о тебе ничего не знаю.
— Успокойся! — прикрикнул Стрельцов, взяв ее за плечи.
Как оказалось, они оба по-разному себе представляли развитие этих отношений. И поначалу Олега все устраивало: непринужденные разговоры, регулярный потрясающий секс и вкусная еда. Вера никогда не докучала вопросами, не лезла в его дела, и он был полностью доволен их совместной жизнью. Но сейчас, когда Смирнова пыталась загнать его в рамки, ограничить свободу, он начинал раздражаться.
А Вере хотелось по-настоящему серьезных отношений, чувствовать себя не только желанной, но и нужной, а пока что все сводилось только к постели, все проблемы, мелкие или крупные, решались исключительно с помощью секса. Вернее, они не решались, а лишь заглушались им. Девушка не знала, где и кем работает Олег, даже не спрашивала, потому что ждала, когда он сам расскажет и когда они наконец преодолеют эту невидимую границу, начнут действительно доверять друг другу, перейдя на новый уровень. И только после этого можно планировать создание полноценной семьи. Но, видимо, их взгляды на жизнь не совпадали. Олег не был готов к такому повороту и не собирался меняться.
— Ты не ответил, — напомнила Вера, глядя ему в глаза.
Но Стрельцов так и не проронил ни слова, лишь по-прежнему сжимал хрупкие женские плечи своими руками.
— Ну понятно, — обиженно заключила Смирнова и, вырвавшись из тесных объятий, поспешила покинуть кухню, оставив Олега наедине со своими мыслями.
Тула. Квартира Куликовой
Дымов и сам не заметил, как оказался возле этой квартиры. Он не знал, зачем приехал, и даже не пытался себе это как-то объяснить. Просто захотелось, и все. Найти адрес по номеру телефона не составило никакого труда, и, послав к чертям все свои дела, Стас сорвался в Тулу. Никакой новой информации по Романовой, чтобы сообщить Тане, не было, на самом деле он ехал с одной лишь целью — увидеть ее. И как бы ни пытался подавить в себе вспыхнувшие чувства, мысли все равно возвращались к Куликовой. Если еще днем Дымов мог нагрузить себя работой, чтобы избавиться от них, то ночью, когда он оставался наедине с собой, воспоминания одолевали, не давая покоя. Воображение вновь и вновь рисовало эротические картинки, плавно переходящие в сны. В итоге Стас решил, что пора с этим покончить, и теперь он стоял на пороге ее квартиры.
— Татьяна Куликова здесь проживает? — спросил Дымов, как только дверь открылась. Он удивился, когда увидел перед собой мужчину в полицейской форме, но внешне этого не показал, сохранив невозмутимое выражение лица.
— Ну допустим, — утвердительно кивнул Петр.
— А ты че тут делаешь? — бесцеремонно поинтересовался Стас и, оттолкнув его в сторону, прошел в квартиру. В груди неприятно кольнуло. Он вдруг вспомнил, в каком отчаянии Таня была в гостинице, и испугался, что с ней могло что-то случиться. Сердце бешено застучало где-то в ушах, и Дымов непроизвольно сжал кулаки.
— Ты че, мужик, охерел? Я ее муж вообще-то, — возмутившись, ответил Куликов и не соврал — формально он все еще оставался ее законным мужем. И хотя заявление на развод Таня уже подала, Петр не собирался мириться с ее решением, не оставляя попытки вернуться в семью. — А вот кто ты такой?
— Петь, кто… — послышался женский голос — Татьяна вышла из комнаты и, увидев Стаса, замерла на месте. — Там… — закончила она свою фразу после паузы.
Немой диалог глазами, и ни одной мысли в голове. Таня опешила, меньше всего она ожидала встретиться с Дымовым здесь и сейчас. Не знала, как себя вести, что говорить, да и вообще не соображала, что происходит. Они оба попали в ужасно глупую ситуацию и стали заложниками обстоятельств.
Взгляд Стаса был красноречивее всяких слов. Он смотрел долго и пронзительно, будто прожигая и пробираясь к ней в сознание. Смысл сказанной Петром фразы дошел мгновенно, и теперь Дымов чувствовал себя полнейшим идиотом. В коридоре повисло угнетающее молчание, которое, казалось, длилось уже вечность, а воздух накалился до предела, при каждом вдохе обжигая легкие. Куликов лишь непонимающее косился то на Таню, то на Стаса, но так и не решился вставить ни слова.
— Я ошибся, — разрезав тишину, коротко бросил Дымов и, развернувшись, поспешил покинул квартиру.
— Стас, подожди, — окликнула Таня и бросилась к двери, но поняла, что уже не сможет его догнать. — Стас!
book-ads2