— Я хочу, чтобы ты с ним поговорила. — О чем? — Думаю, за два года вы накопили достаточно слов, чтобы друг другу было, что сказать при встрече, — усмехнулся мужчина и отпил чай. — Два года назад вы сами дали мне шанс стать новым человеком, чтобы больше не встретиться с Артуром, а сейчас просите, чтобы я с ним поговорила. Вам не кажется, что вы противоречите сами себе? — Перед новым годом мы с ним приезжали сюда, — вдруг произнёс Михаил Ильич, внимательно глядя мне в глаза. — Ты с дочерью каталась с горки и выглядела по-настоящему счастливой. Артур дал команду и мы молча уехали. В этот день он напился в дым, но на следующий день взял себя в руки продолжил свою обычную жизнь, сконцентрировавшись на бизнесе. В этот раз он приехал от тебя с окровавленным лицом и разбитой машиной, с практически пустой бутылкой виски в руке. Сейчас он бухает месяц и, судя по всему, останавливаться не собирается, пока не добьёт себя сам или его кто-нибудь не добьёт. — И вы думаете, что наш с ним разговор поможет ему протрезветь? Прозреть? Что-то осознать? — Я думаю, что вам нужно поговорить. И не важно, чем закончится ваш диалог, но он должен состояться хотя бы потому, что вам есть, что сказать друг другу, — мужчина встал из-за стола и, спрятав руки в карманы, оглядел двор. — Один разговор, Даша. Это всё, о чем я тебя прошу. Сделай это не ради меня, не ради вашей общей дочери, а ради вас двоих. — Откуда вы знаете, что Полина его дочь? — Это была уловка, — снисходительно улыбнулся мужчина, повернувшись ко мне. — И ты выдала себя с потрохами. Прикусила нижнюю губу, осознав степень своей ошибки. — А Артур знает, что он отец? — вопрос вырвался сам. — Я не знаю, — Михаил Ильич дернул плечом. — Все свои мысли он держит исключительно внутри себя. Как и всегда. — А что, если от нашего разговора станет только хуже? Нам обоим. Что тогда? — Не знаю, — вздохнул мужчина. — Но тогда я, хотя бы, буду знать, что испробовал всё, чтобы вернуть его к нормальной жизни и, возможно, тебя тоже. Не выдержав его взгляд, в котором таилось, что-то схожее с отческой заботой, отвернулась в сторону, чтобы уставиться на чайный сервиз, стоящий на столе. «Он снова начал участвовать в боях» — крутилась фраза в моей голове. «Он даёт себя побить» — ещё одна фраза, не дающая покоя. Какого черта? Почему всё это должно меня заботить? Артур вполне способен разобраться со своим внутренним дерьмом сам, не прибегая к моей помощи, которая заключается в болтовне. Какие слова я должна ему сказать? Не пей — козлёночком станешь? Бред какой-то… Одно упоминание его имени способно вывести меня из себя. Павлин чертов! — Хорошо, — произношу и не узнаю собственного голоса, который звучит столь уверенно. — Я поговорю с ним. — Тогда нужно выезжать уже сейчас, — глядя на наручные часы, ответил Михаил Ильич. — Мне надо Полину собрать. — Ты действительно собралась вести её в город? — мужчина скептически поднял бровь. — К тому Артуру, в которого он сейчас превратился? Вам будет лучше поговорить один на один, без лишних глаз и возможных детских слёз. Сомневаюсь, что Полине нужно видеть то, что она может увидеть. — И что вы предлагаете? — Предлагаю оставить её с той женщиной — соседкой. Её биографию я проверил от и до, так что ей можно доверить ребенка. Тем более, что надолго ты Полину не оставишь. Если поедем прямо сейчас, то вечером ты поговоришь с Артуром, а ночью вернешься к дочери, так что твоё отсутствие ей не покажется долгим. — Как у вас всё просто, — усмехнулась я, покачав головой. — А вам не приходило в голову, что я боюсь оставлять её одну, зная, что где-то рядом находится свита Артура? Вы не подумали о том, что я могу бояться за дочь? Что, если он её похитит? А он это умеет. Это его метод — похищать и удерживать силой. — Он месяц беспробудно пьёт и, могу тебя уверить, что он не в курсе моего к тебе визита. Я приехал один, без сопровождения, на своей машине, — словно маленькому ребенку пояснил мужчина. — Единственный, кто тут всем рискует — это я. Пожалуйста, Даша. Снова отвела взгляд в сторону, не в силах выдержать ту мольбу, что таилась в глазах Михаила Ильича. Один вечер. Один разговор. И как бы я ни морщилась и ни отнекивалась, этот разговор нужен был и мне тоже. — Хорошо, — встав со стула, подхожу к мужчине. — Но я это делаю первый и последний раз. — Этого вполне достаточно. Глава 15 — Четыре, — тихо произнёс Михаил Ильич и уставился на дорогу сквозь лобовое стекло внедорожника. — Что, четыре? — не поняла я, сжимая в руке телефон. — Четвертый звонок за два часа, — пояснил мужчина и, бросив на меня взгляд, снисходительно улыбнулся. — Твоя нянька скоро перестанет брать трубку. — Я первый раз оставляю Полину без своего присмотра на такой срок. — Меньше суток — не такой уж и большой срок. — Для меня он просто огромный. — Не волнуйся, всё будет хорошо, — уверенно произнёс мужчина и прибавил скорость, чтобы обогнать едущую впереди машину. — Пять часов и мы на месте. — Угу, — многозначительно произнесла в ответ и откинулась на спинку сиденья, прикрыв на секунду глаза. Может, не стоило ехать? Зачем я это делаю? Что нам даст один разговор? Да и станет ли Артур, вообще, со мной разговаривать? У него же всё хорошо, мир в синем эгоистичном цвете не даёт ему скучать. Минимум заморочек — максимум удовольствия. Не жизнь, а фейерверк. А тут я со своими душевными разговорами. Смешно даже. Зря мы всё это затеяли… Пора возвращаться домой. Покаталась немного, проветрилась и хватит. — Даже не думай, — нарушил тишину в салоне Михаил Ильич. — О чем? — Обратно мы не поедем. Вам нужен этот разговор. Обоим. — Пока мне кажется, что этот разговор нужен только мне, — вздохнула и отвернулась к стеклу, поджав губы. — Тебе кажется. Повернулась к мужчине и решила задать терзающий меня вопрос, так сказать, в лоб: — Почему именно сейчас Артур решил меня найти и приехать? Почему только спустя два года? Почему не раньше? Может, было бы проще? — Не знаю, — ответил Михаил Ильич и чуть кривовато улыбнулся, погружаясь в какие-то свои воспоминания. — Его сложно понять, Даша. Ты это и сама знаешь, в общем-то. — Знаю, — скинув с ног балетки, прижала колени к груди и повернулась корпусом к мужчине, ожидая хоть каких-то подробностей о том, что было после моего побега из злополучного особняка. — Рассказывайте. — Что? — нахмурил он брови и бросил на меня короткий взгляд. — Всё. — Опять хочешь заставить старика болтать больше, чем он умеет. — Не такой уж вы и старик. — Уговорила, — усмехнулся мужчина. — С чего начать? — С самого начала. — Три пули, клиническая смерть, кома — вот собственно и всё. — Это вы сейчас о ком? Об Артуре? — Конечно, — кивнул мужчина. — Не о себе же. Этот идиот запер меня в гараже, вернее, в помещении с запаской. Так что основное действие я пропустил, сидя в темноте маленькой комнаты. Пришлось выламывать дверь, чтобы пойти и сделать свою работу. Улыбка на его лице абсолютно не выражала веселья, скорее, досаду или даже злобу. — Когда я смог выломать дверь, всё уже закончилось. Парни пытались держать Артура в сознании, чтобы он не вырубился до приезда скорой. Выловили оставшихся коноваловских ушлёпков, скрутили их, практически завернув в подарочную упаковку для полицаев. Затем больница, суды, деловые разборки, в основном на бумагах, и прочий геморрой. — А Артур? Что с ним?