В двух метрах от нас земля была неровной. Приглядевшись, я увидел черные вязкие сгустки, налипшие на траву. Несмотря на дождь, их было полно. — Здесь произошло убийство, — сказал Броуди, вытерев лицо, и наклонился. — Судя по всему, она истекла кровью. Он поднялся и осмотрелся. — И вот там еще. И там. Пятна были меньше, чем у обрыва, почти размылись дождем. Они тянулись вереницей от рокового места. Или, вероятнее, к нему. — Она убегала, — предположил я. — Уже была ранена. — Видимо, искала ступени. Или просто бежала наугад. Ты думаешь о том же, что и я? — О Мэри Тейт? — Я кивнул. «Они убежали. После всего шума». Возможно, люди, которых видела девочка, не просто убежали, а один гнался за другим. Но откуда? Броуди окинул взглядом пустую вершину, расстроенно качая головой. — Куда девалась машина? Она должна быть где-то поблизости. Я сам всматривался в даль открытого ветрам утеса. — Помните, когда вы спросили Мэри, откуда у нее пальто? Что именно она ответила? Детектив озадачился. — Дал какой-то человек. А что? Я махнул на вертикальный камень в пятидесяти метрах от нас. — Вы как-то говорили, что Бодах Руна означает старик Руны, то есть старый человек. Может, она его имела в виду? У Мэри есть фонарик. Она могла подняться по ступеням, как мы. Броуди уставился на камень, обдумывая мое предположение. — Пойдем посмотрим. На расстоянии полукилометра показался полицейский «рейнджровер». Местами дорога уходила вниз, но Бодах Руна не терялся из виду. Фрейзер увидит, куда мы направляемся, и поедет навстречу. Броуди быстро шагал по неровной земле. Я дрожал от дождя и холода, в плече снова проступила боль, было сложно за ним поспевать. Между нами и камнем осталось одно возвышение. Одолев его, я заметил в углублении некий объект. Вырисовалась крыша машины. Старый «мини» Мэгги. Он был брошен прямо у камня. Пара овечек прятались за ним от ветра, придавая машине совсем бесхозный вид. Они метнулись прочь, когда Броуди начал спускаться по травянистому склону. Со стороны заросшей тропы послышался гул мотора, и вскоре появился подпрыгивающий «рейнджровер». Фрейзер остановился и вылез из машины. — Это ее? — Да, — подтвердил Броуди. Обе дверцы болтались открытые. Передние сиденья промокли от дождя, и не только. Разводы и пятна крови покрывали приборную панель и лобовое стекло, будто тут взмахнул кистью сумасшедший художник. — Боже! — ахнул Фрейзер. Мы подошли ближе, но не вплотную, чтобы не натоптать вокруг. Броуди заглянул внутрь через открытую дверцу со стороны водителя. — Похоже, на Мэгги напали прямо за рулем, и она ухитрилась выбраться из машины через пассажирское сиденье. Думаешь, в ход пошел нож или топор? Казалось невыносимо ужасным обсуждать, каким оружием убили Мэгги, когда всего прошлым вечером я сидел рядом с ней в этой же машине. Сентиментальностью делу не поможешь. — Скорей всего ножом. Чтобы размахнуться топором, недостаточно места. Да и в салоне остались бы зарубки. Я осмотрелся. Ночью, вне зоны света от фар, здесь был мрак. Достаточно темно, чтобы Мэри Тейт смогла наблюдать незамеченной. И слушать. Представляю, сколько тут было звуков. Фрейзер заглянул за машину. — Здесь есть еще одни следы от шин. Не похоже на «мини». Броуди раздраженно цокнул языком. Наверное, подумал, что или дождь, или овцы разобьют все в грязь до приезда следственной команды, и будет поздно сличать отпечатки. Ничего не поделаешь. — Она сказала бабушке, что едет на встречу. Похоже, сюда. Видимо, Мэри уже находилась наверху и достаточно близко, чтоб услышать шум. — Он нахмурился, глядя на машину. — Все равно не могу понять, каким образом к ней попало пальто. На нем ни пятнышка крови, а Мэгги не могла быть без верхней одежды в такую холодную ночь. — Наверно, сняла, обнажаясь перед Кинроссом, — предположил Фрейзер, — вместе с другими вещичками, если понимаете, о чем я. Зачем еще им сюда переться? Потом они повздорили, и у Кинросса сорвало крышу. Бытовая ссора. — Это не бытовая ссора! — фыркнул Броуди. — Мэгги была амбициозной молодой особой. Она метила гораздо выше, чтобы путаться с паромщиком. Пока мы не докажем, что она встречалась именно с Кинроссом, не стоит делать поспешных выводов. Сержант покраснел. Однако его слова натолкнули меня на размышления. — Возможно, вы правы насчет того, что Мэгги сама сняла пальто, — сказал я. — Обогреватель в машине всегда работал на полную катушку. И оба раза, как она меня подвозила, Мэгги клала пальто на заднее сиденье. Потому-то на нем и нет крови. Броуди всмотрелся в заднюю часть машины. — Возможно. Там ни капельки крови. Если, спасаясь, Мэгги оставила двери открытыми, Мэри могла подойти и заглянуть внутрь. Даже увидев кровь, девочка вряд ли поняла бы, что это. Держась на приличном расстоянии, Броуди обошел машину вокруг. Вдруг остановился. — Смотрите! Мы с Фрейзером подбежали к нему. На земле у пассажирской дверцы лежала сумочка Мэгги, содержимое высыпалось на мокрую траву. Среди бумажных салфеток, косметики и других вещиц валялся раскрытый блокнот с порванными и втоптанными в грязь страницами. — Дай мне пакет, — попросил у меня Броуди. — Уверены, что стоит это делать? — робко вмешался Фрейзер. Детектив открыл пакет. — Мэгги была журналисткой. Место преступления или нет, если она записала, с кем встречается, бумага долго тут не протянет. Осторожно ступая, он подошел к машине и присел у открытой дверцы. Достав из кармана ручку, Броуди поддел блокнот за спиральное переплетение. Осторожно его поднял и опустил в пакет. Даже с расстояния я видел, как размякли страницы, написанное превратилось в нечитаемые разводы чернил. Броуди разочарованно сжал губы. — Что бы там ни было, толку теперь никакого. Начал подниматься, но тут замер. — Под машиной что-то лежит! — воскликнул он. — Похоже на диктофон. Я вспомнил, как часто видел Мэгги с диктофоном. Как большинство современных журналистов, она полагалась на него больше, чем на блокнот с ручкой. Если она и вела отчет о происходящем на острове, то не в письменной форме. Броуди едва сдерживал нетерпение, пока я отделил от пачки еще один пакет. — Не беспокойся, скажем Уоллесу, что это было мое решение, — сказал он, проницательно глядя на Фрейзера. В первый раз сержант не возражал. Улики, столь важные и хрупкие, нельзя оставлять на волю судьбы до приезда следственной команды. Надев пакет на руку, Броуди подлез под машину и взял диктофон. Вернувшись по своим же следам обратно, вывернул пакет так, что аппарат оказался внутри. Поднял его вверх, чтоб мы могли рассмотреть. Цифровое звукозаписывающее устройство, модель «Сони», почти такое же я потерял при пожаре. — Интересно, надолго ли хватает зарядки? — произнес Броуди. — Надолго, — уверил я. — Он и сейчас пишет. — Что? — удивился детектив. — Ты шутишь? — Включился, когда вы заговорили. Наверно, автоматически реагирует на голос. Броуди вгляделся в жидкокристаллический дисплей. — Так он мог работать, когда убивали Мэгги? — Возможно, если, конечно, он не случайно врубился при падении. Ветер завывал, пока мы стояли, впитывая мысль. Броуди задумчиво потер подбородок, не сводя глаз с маленького серебристого аппарата в пакете. Я не сомневался, что он спросит дальше.