Он немного помолчал, а потом ответил. – Зииилас, – услышала я. – Это твое имя? Зииилас? – Не Зиииилаас, – передразнил он. – Зу-и-лас. Попробуй еще раз. – Зиилас. – Зу-и-лас. Три слога, не два. – Зуилас. – Ну, почти правильно, – буркнул он. – Стараюсь изо всех сил, – пожаловалась я. – Мое имя произносить гораздо проще. Робин. – Робин? Это было так удивительно! Произнесенное с его странным акцентом, мое имя прозвучало почти так же экзотично, как и его. Усмехнувшись, я подтолкнула салфетку за уголок через линию. Он подтянул ее к себе, схватил десерт и, по-прежнему не жуя, проглотил его в три глотка. – Ты так и не сказал, нравится ли тебе, – напомнила я. – Твое имя? – Торт! – но теперь мне стало интересно, нравится ли ему мое имя. Он посмотрел на три оставшихся куска: – Что еще ты хочешь знать? Я задумалась на мгновение: – Сколько тебе лет? – Ih? – Что? Мы уставились друг на друга, зайдя в тупик из-за языкового барьера. Глядя на него, трудно было понять, сколько ему лет. Если бы он был человеком, я бы не дала ему больше двадцати пяти. Но кто знает, как быстро стареют, в каком возрасте считаются взрослыми и сколько вообще живут демоны? Я попыталась переспросить: – Сколько лет ты живешь? Он нахмурился, недоумевая: – Вы такое считаете? – Ну конечно! Вот мне двадцать. – Двадцать? – Он осмотрел меня с головы до ног. – Я неверно понял ваши числа. Двадцать – что-то не то. Я показала один палец. «Один». Показала два пальца. «Два». Показала пятерню: «Пять». Показала обе ладони: «Десять». Сжала и разжала кулаки дважды: «Двадцать». – Как долго длится год? – Триста шестьдесят пять дней. Он растерянно потер лоб удивительно человеческим жестом. – Dilēran. Я этого не знаю. У нас нет чисел. Расстроенная, я подвинула к нему второй кусок торта. Он тут же проглотил его. – Что-то еще? – Как ты меня называешь? Payilas? – Пай-ил-лас. Это значит маленькая женщина. То есть девочка. Я сморщила нос. Он показал на остатки торта, что, скорее всего, было просьбой, но я лишь усмехнулась. – Этого слишком мало. Так… Что же еще?.. – Я встретила его хмурый взгляд, увидела спутанные на лбу волосы. Если бы не красные глаза и маленькие рожки, его лицо вполне могло быть человеческим. Это сбивало с толку. – Почему ты показался мне в тот раз? Ты же мог отказаться. – Чтобы рассмотреть тебя. Ты зря потратила вопрос, payilas. – Рассмотреть меня? Хочешь сказать, что не можешь видеть сквозь тьму купола? – Никто не может видеть во тьме. Мои глаза устроены иначе, но не настолько. Я с любопытством наклонилась вперед: – В каком смысле иначе? – Я могу видеть… жар и холод. Тепловое излучение. – Не может быть! У тебя инфракрасное зрение? Как у змеи? Он пожал плечами: – Эти слова мне неизвестны. – Инфракрасное излучение – это спектр электромагнитных колебаний, а змея – животное. Рептилия – длинная, худая, чешуйчатая… Подожди. Я встала и взяла с одной из полок энциклопедию. Пролистала ее и нашла красивое цветное фото гадюки. – Вот, смотри. Это змея. Он придвинулся ближе, чтобы рассмотреть картинку, и его голова резко дернулась. От контакта барьер дрогнул, а воздух замерцал. Отодвинувшись, чтобы не задеть преграду, он вгляделся в картинку и снова взглянул на меня. Мое сердце подпрыгнуло от чего-то, похожего на ужас. Я стояла на коленях слишком близко к барьеру, ближе, чем когда-либо. Я могла рассмотреть гладкую текстуру его кожи и темные узкие зрачки, почти невидимые в алом свечении его глаз. Я могла бы протянуть руку и коснуться его. – Чем я похож на это животное? – спросил он, выведя меня из оцепенения. – Мы совершенно не похожи. – Змеи тоже могут видеть тепло. – Я подвинула книгу и сама отодвинулась от круга на более безопасное расстояние. Нашла нужный абзац: – Тут написано, что это называется зондированием инфракрасного теплового излучения. У людей такой способности нет. Его внимание переключилось на десерт. Я подтолкнула салфетку со следующим куском и с прежним интересом смотрела, как он с ним расправляется. – Ты сказал, что хотел рассмотреть меня. Зачем? – А почему нет? – спросил он. – Только три hh’ainun приходят сюда – ты и двое мужчин. Я вижу их только с помощью… зондирования инфракрасного теплового излучения. Он поморщился, словно термин был ему неприятен. Я поджала губы, чувствуя одновременно смущение и заинтересованность. Он легко и быстро запоминал новые слова. Как много нового он вынес из нашего общения? – Я видела двоих демонов, – рассеяно заметила я. – Считая тебя. В его глазах зажегся интерес: – Двоих? Я вздрогнула, но подумала, что не сделаю ничего плохого, если расскажу о втором демоне. Все равно Зуилас, запертый в круге, ничего не сможет сделать с этой информацией. – Здесь есть второй круг призыва, и в нем заперт демон. – Кто он? Как его зовут? – Не знаю. – Опиши его. – Ну… очень крупный. Длинные рога, огромные крылья, толстый хвост с костной пластиной на конце. Глаза Зуиласа блеснули: