Тот на мгновение отвёл взгляд и рассмеялся: — Собратья идущие, вы же гости нашего города, разве я поступил бы так с вами? Просто так совпало, что наш отряд сейчас сменяют, и люди просто возвращаются в казарму. Кирт не сдержал ухмылки. Я, впрочем, тоже. Но дальше с нами двинулся и впрямь, только один десяток стражи. Да ещё и следуя впереди, словно помогая прокладывать путь через толпу, заполнявших улицы, людей. В саму ратушу, совсем не похожую на ту, с которой вёл свою речь Нараш Саул в Приюте, с нами вошёл только сам десятник. Впрочем, на широких ступенях, что вели ко входу в двухэтажное здание, стояли с копьями ещё два десятка стражников. Путь внутри не занял много времени. Череда коридоров и вот десятник стукнул кулаком в дверь и тут же распахнул её: — Сотник. Первым туда скользнул Кирт. Следом я. Затем Гавал. У дальней от входа стены за столом сидел уже начавший седеть мужчина. При нашем появлении он даже не оторвался от записей, которые аккуратно выводил кистью. Лишь закончив строку, он отложил кисть, но даже после этого сначала взглянул куда-то в сторону, даже, кажется, ниже стола. На мгновение его губы сжались, а затем он поднялся и улыбнулся: — Уважаемые гости, рад приветствовать вас в нашем городе. Десятник Айвор, по какому вы делу? Тот тут же ударил кулаков в ладонь: — Старший, подозрение на продажу вещей с разбоя. Я лишь хмыкнул, услышав такую прямоту, а вот Кирт не сдержался: — Следи за языком, десятник. Я негромко осадил его, этого в плане не было: — Кирт. Он тут же оглянулся на меня: — Простите, господин. И отступил мне за спину, больше не мешая мне видеть сотника. Десятник по праву называл его старшим. Мастер, глубина силы которого ясно говорила мне, что он Мастер не меньше четвёртой звезды. Но это ничего для меня не значило. Я видел его до дна. Это ещё ясней говорило мне, что он не станет мне противником. Может быть, он получил свои звёзды, не сражаясь: медитациями и зельями. А может быть, он последний раз участвовал в схватке так давно, что уже позабыл, как держать меч, сменив его на кисть. Над головой его висели десятки, в буквальном смысле десятки печатей. Не так часто я видел подобное, разве что у торговцев. Несколько мгновений мы глядели с ним глаза в глаза, затем он чуть склонил спину: — Уважаемые гости, прошу простить десятника за его резкость. На улицах ценится прямота и честность. Я хмыкнул: — Разве вы не должны извиниться за своего подчинённого? Взять на себя вину за его ошибку? Даже не поворачивая головы, я ощутил, как десятник прожёг меня взглядом: между лопаток на миг кольнуло незримой сталью. Но он тут же взял себя в руки и отбросил мысли о нападении на меня. Сотник снова скосил глаза куда-то за стол и кивнул: — Вы правы, уважаемый гость, — согнулся сильней, коснулся кулаком ладони. — Я приношу свои извинения за слова моего подчинённого. В комнате на два вдоха повисла тишина — я пытался понять, что же у него спрятано за столом. Списки разыскиваемых? Амулет связи с кем-то из старших? Артефакт, который показывает мою силу? Спохватившись, я согласился: — Принимаю. Сотник выпрямился, улыбаясь, ожёг меня взглядом и негромко сообщил: — Тогда займёмся делом. Я задам несколько вопросов вашим людям. На амулете Истины. И после вы можете заниматься своими делами, уважаемый гость. Я пожал плечами: — К чему задавать вопросы им? Я их господин, и это я собирал для них припасы, снабжал их деньгами и платил им. Я сам отвечу на ваши вопросы. Шагнул вперёд, подтверждая свои слова. Тем более что для меня это будет и безопасней всего. Сейчас, когда ни над Киртом, ни над Гавалом нет моих Указов, я даже не могу наложить на них тот, который бы позволил им солгать. А вот на себя могу. Сотник указал рукой влево, видимо, на небольшой круглый столик, что там стоял. Мы оказались возле него одновременно. Он что-то нажал и раздвинул его поверхность, словно разломил на две половинки. Из глубины столика поднялась у нам круглая же площадка с врезанным в неё амулетом. Он отличался от тех, что я видел до этого и был под стать столику и своей подставке — круглый, словно медальон Ордена Гряды. Без подсказки я опустил на него ладонь и поднял взгляд на сотника. На его губах играла лёгкая улыбка, словно не он сейчас собирался спрашивать меня, не с тел ли идущих мы снимали все наши вещи. Но я ощущал в нём напряжение. В том, как он держит руку, готовую метнуться куда-то к шее, в том, как поставил ноги, готовый использовать технику движения. Мгновение тишины и первый вопрос: — Ваше имя? — Римило Арадеш. Ничего не случилось. Не вспыхнуло, не кольнуло, не рассыпалось пеплом под ладонью. Как я и ожидал. Если уж я обманул когда-то амулет одного из Гарой, то не сотнику одного из сотен городов Пояса вывести меня на чистую воду. Тем более, когда я говорю правду, да отец? — Ваши люди продавали свои запасные мечи и доспехи? — Да. — Это вы купили их им? — Да. Дальше вопросы посыпались один за одним, но всё это было бесполезно. — Вы и ваши люди не сражались с идущими? Не убивали их? — Сражались. Убивали. Сотник прищурился, но я лишь усмехнулся: — Мы в пути уже больше полугода. Неужели вы думаете, что я буду лгать вам в таком? Не раз находились те, кто считал, будто мы станем лёгкой добычей. — А их вещи? Вы продавали их? — сотник впервые опустил взгляд, впившись им в артефакт. Но я твёрдо ответил: — Нет! Они сложены у меня в отдельном кисете. И их тоже немало. Если мы договоримся, то я могу сдать их все вам, страже города. — Договоримся? Я вздохнул: — Мы уже давно в пути и не оплачивали налоги Возвышения. Я хочу это исправить. В вашем городе. Сотник прищурился, негромко уточнил: — До срока оплаты налогов ещё несколько месяцев. Вы собираетесь так долго жить в нашем городе? Я напоказ удивился: — Нет. Мы двинемся дальше. Но разве это причина отказывать мне? Понимаю, что сложно провести раньше срока, — Я наклонился ближе к сотнику и шепнул. — И понимаю, что в моём случае налог может быть даже чуть больше обычного из-за срочности и сложности дела. Сотник вздохнул, но спустя миг негромко спросил: — У вас в отряде? — Три Мастера и тридцать два Воина, за которых я заплачу налог вашему городу, уважаемый сотник. Спустя несколько вдохов он кивнул и вернулся за стол. На улицу мы вышли через две или даже три тысячи вдохов. Но на этот раз в моём кисете лежало свидетельство об уплате налогов. Теперь для всех, кто попытается узнать обо мне, будет казаться, что мой путь начался отсюда, из этого города и из этой фракции. А ещё теперь рядом с нами следовал и тот десятник, что привёл нас в ратушу. И больше ни один из лавочников не задавал нам осторожных вопросов о том, откуда у нас все эти вещи. Гавал подсказал мне отличный, а главное, почти законный способ дать взятку даже тем, кто связан Указами службой городу. Прибавка к налогу за срочность и сдача оружия «разбойников» страже. И теперь ни одного вопроса от лавочников к самому главному нашему товару: ядрам и травам. А их у нас столько, что вопросов, какую ватагу мы ограбили, было бы не избежать. Получая деньги в лавках, я каждый раз напоминал себе: они все они разлетятся так быстро, что и не замечу. Поэтому и тратил, не стесняясь заставлять Кирта, а главное, Гавала торговаться посильней. К вечеру у нас появился угол в городе — большой склад недалеко от стены, где мы могли заниматься своими делами. Оглядывая его тёмные и затянутые паутиной углы, спросил Кирта: — Нашёл? — Да, господин. Кузнецов советуют двух, оба одинаково хороши, если верить слухам. Можете выбрать. А вот подобное начертание знает только один мастер. — Уже отлично, — я довольно кивнул и перевёл взгляд на Кирта. — Что со слухами? Он развёл руками: — Ничего. Мы обогнали всех купцов. Никто не болтает о Бедствии или Саул.