– А много их? Таких, как он? В смысле – говорящих животных. – Вы имеете в виду – таких, как я? – Господин Ху приподнял бровь. – Конечно. Посудите сами. Толпы туристов ежедневно стекаются в Сан-Франциско. Здесь столько людей, они настолько разные, что никто не обратит внимания на очередного странного типа. А если сюда влечёт людей, чем хуже другие создания? Волшебные существа тоже прибывают отовсюду. Грифоны из Уэльса, гаруды из Индии, богомолы-шарлатаны из Африки… Всем им нужно одно: ци. За ней они и приезжают. Слово показалось Тому знакомым. Ему доводилось слышать его от бабушки. – Ци… Это такая особая энергия… Господин Ху сложил пальцы трубочкой. – Она пронизывает наш мир насквозь. Она движется по каналам, как кровь течёт по венам в вашем теле. На земле есть особые места – точки пересечения большого количества каналов. Одно из них здесь, в Сан-Франциско. Любого, кто владеет магией, влечёт сюда. «Интересно, – подумал Том, – что ещё нам встретится по пути». Вслед за тигром он повернул на Грант-авеню. Впереди виднелись черепичные крыши и яркие неоновые вывески с иероглифами. – Мы идём в китайский квартал? – спросил Том. – А куда же ещё? – отозвался господин Ху таким тоном, будто в целом мире не было другого подходящего места для приличного тигра. На тротуарах толпился народ. Было много туристов, дрожащих от холода в шортах и футболках. Очевидно, собираясь в путешествие, они опрометчиво предположили, будто в Сан-Франциско летом тепло. На этой улице на тигра обращали внимания не больше, чем на Клемент-стрит. Когда Том проходил мимо какого-то магазина, в окне которого плавали аквариумные рыбки, весь сегодняшний день показался ему причудливым сном. В витрине сувенирной лавки он увидел коралловые розы – в точности такие же, как у бабушки. Некоторые были приделаны к дешёвым браслетам, другие – к брошкам. Рядом лежали и другие сувениры: пепельницы, миниатюрные канатные дороги, пластмассовые поделки «под слоновую кость»… Внимание Тома привлекли украшения, сделанные из какого-то незнакомого материала. – Не задерживайтесь, мастер Томас! – позвал тигр. – Интересно, что это? – Том любовался поделкой из полупрозрачного жёлтого камня. Господин Ху посмотрел на вещицу и нахмурился. – Это янтарь. – Я что-то не то сказал, да? Господин Ху быстро отвернулся. – Вижу, бабушка вам не объясняла. Дело в том, что всем известный янтарь – это застывшая смола доисторических деревьев. – Да, точно! В одном фильме из него доставали ДНК динозавров. По выражению лица господина Ху стало ясно, что он видел не так много фильмов. – Но есть другой вид янтаря. В него превращаются души тигров. Он обладает великой силой. Мне не по нраву, когда им торгуют, как какой-то побрякушкой. Том в ужасе вгляделся в витрину. – А здесь есть такой? – Нет, – ответил тигр, – это всё смола деревьев. Или… – он наклонился и прищурился, – или просто подделка. Он заторопился, стремясь покинуть неприятное место. Мальчик пошёл следом. Когда они проходили мимо лавки со специями, их окутало облако пряных ароматов. Том почесал нос: – Ух, как пахнет! Дальше по пути им попадались и другие сувенирные магазины. В них тоже были выставлены розы, почти ничем не отличающиеся от бабушкиной. Наконец, тигр свернул в узкий проход между домами, прилегающими почти вплотную друг к другу, будто задавшись целью полностью поглотить всё пространство. Сюда не попадали солнечные лучи, вокруг царили вечные сумерки. Том зазевался и чуть не врезался в тигра, когда тот неожиданно остановился у тёмного кирпичного строения. На первом этаже был магазинчик. Вывеска гласила: «Антиквариат и предметы искусства». Господин Ху вытащил резной металлический ключ и отпер дверь. Изнутри дохнуло застоявшимся запахом пыли. Том сморщил нос: – Когда здесь в последний раз убирались? – Давно. Мой дядя умер задолго до того, как я узнал, что стал наследником, – пояснил тигр. Лавочка господина Ху была настолько же причудливой, как и дом бабушки Тома. По стенам были развешаны зеркала всех размеров в рамах, исписанных китайскими иероглифами и триграммами. К ним были прицеплены свитки из жёлтой бумаги, тоже с иероглифами, нарисованными чем-то ярко-красным. Некоторые слова Том знал; другие были для него всё равно что непонятные каракули. На некоторых свитках были странные рисунки и диаграммы. А в самой комнате не было ни сантиметра свободного места. Всё помещение было заполнено разнообразными предметами старины. Позади стояли массивные шкафы из тика, чуть ближе – разрисованные фарфоровые цилиндры почти метровой высоты. Том подошёл к одному из цилиндров. – Что это? – спросил он, постучав по керамической крышке. Господин Ху отвёл его руку. – Садовый стул. Хоть он и похож на барабан, но это предмет мебели, на нём сидят. Прошу вас, сейчас не время рассматривать безделушки. У нас есть дело. Но оторваться было невозможно. Том медленно обводил взглядом комнату. На одной из полок лежали кучкой красные лаковые табакерки вперемешку с резными фигурками из слоновой кости. – Как в музее! – восхитился Том. – Вы всё сможете рассмотреть, когда будете протирать пыль. Тигр пробирался между торговыми стеллажами и другой мебелью к двери в задней стене. Вслед за ним Том вошёл в небольшое помещение. По виду – квартира-мастерская. Стол у стены был завален банками с клеем и лаком, а также грязными кистями со слипшейся щетиной. У другой стены стоял небольшой сейф. – Даже сейф есть, надо же! – удивился Том. – Он что, из банка? – Когда-то это был ювелирный магазин, – объяснил господин Ху. – А у моего дяди ничего не пропадало даром. Посреди комнаты на полу стоял стул с ножками, перевязанными шнурком, а рядом – маленькие тиски. Вероятно, владелец собирался починить стул, чтобы выставить его на продажу. Но и в этой комнате на каждом предмете был всё тот же толстый слой пыли. Господин Ху не обратил внимания на беспорядок. Оказавшись в потайной комнате, первое, что он сделал, – это раскрыл пакет и с волнением взял в лапы коралловую розу. Потом взглянул на ученика. – Итак, мастер Томас, примите свою судьбу! Глава четвёртая Кун-Кун – это змея с человеческим лицом и красными волосами. «Книга гор и морей» (Кун-Куна также иногда называют первым восставшим) В детстве Нюй Куа весь день рубила дрова рядом с домом своих родителей. Когда её брат взошёл на императорский трон, он призвал её к себе; когда он преставился, она унаследовала трон. Она обладала великой силой и мудростью, правление её было справедливым. (Китайское поверье) Том никак не мог понять, что такого особенного в этой розе. – Самый обычный сувенир из китайского квартала. Почему бабушка должна была умереть ради неё? – Причина есть, и очень важная. Ни за что нельзя допустить, чтобы эта реликвия оказалась в дурных руках – или когтях, такое тоже может быть. Господин Ху бережно положил розу на столик тонкой работы с длинными изящными ножками, по всей длине украшенными загадочными знаками и диаграммами. Потом взял стоящий рядом прозрачный стеклянный колпак и аккуратно накрыл им розу. – Что же это за вещь такая? Если мне предстоит за неё сражаться, я хочу знать. На этот раз Том был настойчив. Боль потери саднила, как свежая рана, в его душе. Господин Ху потёр лапой стеклянный колпак над розой, помолчал немного. А потом посмотрел мальчику прямо в глаза. – Вы правы. После того, что произошло, думаю, я должен открыть вам правду. Для начала – какие у вас имеются познания об истории Китая? – Бабушка пока об этом не рассказывала. А в школе я читал об императоре, который построил Великую Китайскую стену. Усы господина Ху дрогнули в лёгкой улыбке. – Тот император был юнцом по сравнению с императрицей, о которой я хочу рассказать. За много тысячелетий до него в Китае правила Нюй Куа. Произнося её имя, он понизил голос, словно боялся, что его услышат. – Нюй Куа? Том начинал понимать, что совсем ничего не знает о происходящем. Но он чувствовал: то, чего он не знает, может его убить. Подняв указательный палец, господин Ху приложил коготь к губам. – Мудрые стараются не произносить её имя вслух, мастер Томас.