– Ты какого хрена там делаешь?! – зашипела я, украдкой оглянувшись на окно джипа, но там о чем-то разговаривали папа и опер, не обращая на меня внимания. – Да знакомого встретил, языками зацепились, он мне предложил кое-какое совместное дельце... – Так, Сема, быстро тащи сюда свою задницу, понял?! – перебила я. – Зачем? – Ты что – невменяемый?! Мы тут отдуваемся, а ты?! – Так а я что? Я ж даже рядом не был... – Сема!!! – Все-все, не ори, иду. Он отключился, а я сразу начала прокручивать в голове разговор, пытаясь понять, какая именно фраза мне не понравилась. Вроде как ничего необычного, а вот гложет что-то изнутри, какой-то червячок. Темнит что-то мой братец, недоговаривает, суетится. И нервный какой-то стал. В стекло постучал отец, и я оторвалась от мыслей о Семене. Наскоро переговорив с Игнатием Максимовичем и рассказав ему все, что успела заметить и почувствовать, падая лицом в лужу, я наконец получила разрешение уехать домой. К моему глубочайшему сожалению, Саша со мной не поехал, а это было как раз мне необходимо – присутствие мужа рядом. Но он не собирался оставлять место происшествия до тех пор, пока не прояснятся все версии, так что мне пришлось смириться. Одно хорошо – нога почему-то вдруг перестала болеть и даже начала чуть сгибаться в колене – удар, что ли, сказался. Я прислушивалась к забытому ощущению от обычной ходьбы почти без посторонней опоры и радовалась – прогресс. Даже неприятности сегодняшнего дня стали чуть менее острыми. * * * Муж не вернулся вечером. Не приехал и ночевать. Телефон его был отключен, и это окончательно выбило меня из колеи. Что произошло? Куда подевался Сашка и почему не предупредил, даже не позвонил? И что за фортель с выключенным телефоном? Я бесцельно бродила по комнате, куря одну сигарету за другой, и все думала, думала... Неужели у Сашки кто-то есть? А то, что он так убедительно это отрицал, – так мужики, если их прижать, еще не на такое актерство способны. Мне не хотелось верить в то, что муж меня обманывает – иначе кому же тогда вообще можно верить? Но факты... Я не нашла ничего лучше, как пойти к отцу. Он приехал совсем недавно, видимо, засиделся у Бесо. Я слышала, как он бродит по дому, вздыхает, и это меня беспокоило – вдруг опять что-то с сердцем. О том, что Акелы нет дома, я решила промолчать – к чему добавлять волнений? В комнате отца было жарко, окна зашторены, включен обогреватель – папа постоянно мерз, даже летом. Сам он сидел в кресле, крепко вцепившись пальцами в подлокотники, и смотрел на стену, где висела большая фотография – он, Слава, Семен и я. Мне показалось, что я слышу, о чем думает отец. Так случилось, что он очень хотел сыновей, но вышло иначе – только дочь умеет все, а они – вроде как бесплатное приложение. Хм, хотя не такое уж и бесплатное, если разобраться. – Чего тебе, Кнопка? – Можно, я у тебя посижу? Не спится. Отец встал и поманил меня за собой на небольшой диван у окна. Я забралась с ногами, устроилась удобно под рукой отца, как в детстве, а он, дотянувшись, укрыл меня стареньким клетчатым пледом с наполовину оборванными кисточками. Этот плед перекочевал в новый дом с прежней квартиры, я не захотела с ним расставаться, потому что очень уж много воспоминаний детства связано у меня с этой вещью. – Что с тобой, Кнопка? – отец крепко прижал меня к себе, и я, по детской привычке взяв его за пальцы обеими руками, пробормотала: – Не знаю, пап. На душе как-то... И взрыв этот сегодня... Как ты думаешь, это все – продолжение? Или уже что-то другое, а? Он вздохнул. За окном тявкнула собака, потом вторая – мимо ворот пронеслась машина. – Кабы знать, Кнопка. Так просто было бы – узнал и разобрался сразу. Но ты ведь не маленькая, все понимаешь. Я понимала. Как понимала и многое другое. Как понимала то, что моему отцу не на кого будет все это оставить – разве что на Акелу. Слава мертв, Семен... тут все ясно, и ведь это отец не знает еще о его пристрастии к юношам. – Жаль, что ты не парень, Санька, – словно услышав меня, вздохнул отец, потрепав меня по ежику волос. – Хотя, может, так и лучше – забот меньше, выдал замуж тебя за правильного человека, могу спать спокойно. Тут папенька явно лукавил – проблем со мной у него было раз в пять больше, чем с моими братьями, и даже замужество за «правильным человеком» Акелой не убавило отцу головной боли. Мне очень не хотелось, чтобы сейчас разговор свернул на моего мужа – иначе как я объясню отцу его отсутствие? Это было как-то... стыдно, что ли. Вроде как я такая дурочка, которую обманывает муж в ее же доме... Но, к счастью, отец не был настроен на разговоры, сидел и поглаживал меня по стриженой голове, а сам о чем-то думал. Я чувствовала напряжение, исходившее от него, и это мне не нравилось. – Пап, я тебя попросить хотела... – О чем? – Можно мне как-нибудь винтовку снайперскую раздобыть? Отец вздрогнул всем телом и отстранил меня. Ухватив пальцами за подбородок, он развернул мою голову к окну и требовательно заглянул в глаза. – Зачем? – Хочу научиться стрелять, – спокойно ответила я, настроившись дать родителю отпор и настоять на своем. – Я спрашиваю – зачем? – Он чуть повысил голос, но меня это никогда не пугало. – Значит, нужно. – Да ты ж с одной рукой осталась! Куда тебе СВД?! Ты ложку еле удерживаешь! – Папенька решился на болевой прием, но я уклонилась: – Я прекрасно научилась владеть левой рукой. Пистолет удерживаю – значит, и СВД как-нибудь освою. Отец вскочил и забегал по комнате туда-сюда: – Сдурела совсем?! Ладно – пистолет, но винтарь! – Не кричи, – поморщилась я, укутывая плечи чуть съехавшим пледом. – Ты ведь понимаешь – со мной проще согласиться. – Да?! А вот мужу твоему я завтра об этом скажу – и поглядим! – рявкнул отец. – Иди к себе! Я спокойно поднялась, свернула плед, окинула отца холодным взглядом и пошла к себе, изо всех сил стараясь не прихрамывать. Акеле он ничего не скажет – не первый раз, а винтовку достанет – в этом я тоже не сомневалась. И сделает он это из спортивного интереса: смогу ли я справиться с оружием и подкреплю ли свое громкое заявление настоящим действием. Так было с мотоциклом, когда отец сам сменил мой старенький «Урал» на мощный «Харлей». ...Сашка приехал только утром, злой и с трудом сдерживающий ярость. Но даже этот грозный внешний вид не испугал меня и не остановил – терпеть неуважение к себе я не собиралась. – Где ты был? – уперев здоровую левую руку в бок, спросила я. – У брата твоего в клубе. – А если я ему позвоню? Сашка резко развернулся в дверном проеме ванной комнаты, куда уже собирался зайти, и смерил меня с ног до макушки таким взглядом, от которого любой другой съежился бы и убежал. Любой – но не я. – Что ты молчишь? – Ты продолжаешь? – негромко спросил муж, и я вдруг заметила, как побелели костяшки пальцев вцепившейся в косяк руки. – Ты позволяешь себе усомниться? – Почему ты не позвонил мне? – сбавив обороты и смягчив немного тон, продолжила я. – Значит, у меня была для этого веская причина, Аля. Я просил тебя – не пытайся контролировать мою жизнь, тебе не удастся. – Я не собиралась ничего контролировать, я волновалась! После того, что случилось на кладбище, я уснуть не могла, а тебя нет – и телефон не отвечает! Неужели ты не понимаешь, каково мне было?! Выражение его лица чуть смягчилось, уголки губ дрогнули, пряча виноватую улыбку. Саша оттолкнулся от косяка и подошел ко мне, подхватил на руки: – Прости, Аленька. Закрутился я совсем, а потом батарея села. Я на самом деле просидел всю ночь в клубе у твоего братца и, кстати, странную вещь обнаружил. Я насторожилась – не хватало еще, чтобы Саша догадался о тайной жизни Семена. Но все оказалось еще хуже. – Ты знаешь, что он по-прежнему приторговывает наркотиками? – огорошил меня муж, и я на секунду потеряла способность соображать. Семен обещал, клялся своим здоровьем около моей кровати в больнице, что больше никогда, ни при каких условиях не притронется к кокаину. Дешево же стоит его слово... – Откуда? Он давно мне ничего не доверяет. – Ну, так вот я тебе говорю – торгует. Там, если приглядеться, среди посетителей процентов семьдесят – торчки. Даже не знаю, как Фиме сказать. – А ты не говори, – вдруг сказала я, прикинув кое-что. – То есть? – удивленно взглянул на меня муж, усаживаясь на край кровати. – Саш, ты пока не спрашивай, ладно? Но с Семеном я должна сама. – Алька, я тебе запрещаю! Ты уже однажды вместо него подставилась! – Нет, ты не волнуйся, тут другое совсем... Мне надо только чуть-чуть времени, – я прижалась к груди мужа и снизу вверх смотрела в его лицо. – Сашенька, я тебе обещаю – со мной ничего не случится. Я и охрану всегда с собой беру – ты же видишь, я очень осторожна. А с Семкой, кроме меня, никто не решит, поверь! Тень сомнения, промелькнувшая в лице Саши, заставила меня усилить натиск. Я уговаривала его, обещала все на свете, клялась не волновать ни его, ни отца – только чтобы муж позволил мне самой разобраться. Через полчаса монолога Саша сдался и махнул рукой, но предупредил, что в случае чего не поздоровится и мне и Семену. – До этого не дойдет! – заверила я, довольная полученным результатом.