У них? Это означало «у него и неё» или… Я перенервничал, устал и не знал, что и думать. Папа фыркнул и покачал головой: – Страшная смерть. – Она всегда страшная, если ты не готов. Но такая, возможно, быстрее, чем другие. Ты задыхаешься намного раньше, чем начинаешь гореть. Пожарный улыбнулся, словно сказал нечто вдохновляющее, но меня всё равно охватила печаль. Я ткнулся носом в колени и понял, что вот-вот зареву. Видимо, несколько раз я всхлипнул, потому что отец и пожарный обернулись. Пожарный заговорил, и его мягкий акцент уроженца Ньюкасла прозвучал успокаивающе. – Ничего, сынок. Отправляйся-ка спать. Ночка была чертовская! Я встал и неловко кивнул, чувствуя, что по щекам моим катятся слёзы. Пришлось вытереть их рукавом. – Это… это дым. Он попал в глаза, – зачем-то сказал я. – Ну да. Бывает. Он всем попал, – ответил пожарный и похлопал меня по плечу. – Прими душ, сынок. Тебе станет лучше, когда ты избавишься от этого запаха. Глава 18 Я проснулся в десять и несколько минут смотрел в окно. Небо было светло-голубое и безоблачное, кое-где поднимались струйки дыма. Я приоткрыл окно и почувствовал лёгкий запах горелого дерева. Внизу местный телевизионный канал показывал пожарных и людей в белом. Они стояли возле обгоревшего остова здания. Сохранились лишь несколько почерневших стен, дверной проём и половина перекрытий, на которых лежали фрагменты крыши. Я разглядел остатки стола и ещё кое-какой мебели. Потом камера крупно показала несколько обгорелых книг, каменную раковину, книжный шкаф и картину, криво висящую на стене. Пламя сильно разошлось к тому времени, когда прибыли пожарные. Одинокий дом, скорее всего построенный в восемнадцатом веке, был почти полностью уничтожен огнём. Представительница пожарной службы признала, что это один из сильнейших пожаров в её практике. Начальник пожарной службы Харли Оксли: «Мы обнаружили одно тело и отправили его на криминалистическую экспертизу. Больше пока добавить нечего». Журналист: «Вы можете сказать, как начался пожар?» НПС Оксли: «В настоящий момент мы рассматриваем все возможные причины, но пока ничто не указывает на умышленный поджог». Журналист: «Пламя перекинулось на другие участки леса, и жителей близлежащего микрорайона Делаваль предупредили, что им, возможно, придётся эвакуироваться». Тут камера переключилась на нашу улицу, и я увидел на экране себя, глазеющего на пожарного на лестнице. В другое время я бы заорал: «Папа, папа! Меня показывают по телику!» – но не в то утро. В мрачном замешательстве я просто продолжил смотреть репортаж. «…был окончательно взят под контроль незадолго до рассвета. Территория закрыта, полицейские и пожарные пытаются определить как причину возгорания, так и личность жертвы. Для „Новостей Севера“ – Джейни Калверт из Уитли Бэй». БУМ-БУМ-БУМ! – заколотили по оконному стеклу, и я вскочил так резко, что пролил молоко на диван. Это была Рокси. – Ты ещё в пижаме? – громко возмутилась она, но стекло приглушило её голос. – Через десять минут в гараже. Это очень важно. Глава 19 С деревьев всё ещё капало после ночного полива, и на земле, превратившейся в мягкую бледную грязь, отпечатались свежие следы. Я полагал, что Рокси уже в гараже, и толкнул дверь. Та легко распахнулась, но внутри никого не было. И тут через щель в заборе протиснулась Рокси – сначала крошечные ножки, потом взлохмаченная голова. – Приветики, – сказала Рокси, сразу заметив открытую дверь. – Как тебе удалось войти? – Было открыто, – ответил я и поднял палец к губам, как бы говоря «шшш». Затем указал на чужие следы на земле. Теперь, приглядевшись, я понял, что они ведут внутрь гаража. Рокси инстинктивно заговорила тише. – Кто-то был здесь. Думаешь, пожарный? – спросила она. Я показал на маленькие отпечатки. – Тогда у него очень изящные ножки. Рокси издала короткий лающий смешок. – Отлично, Шерлок! А что с моим ноутом? Я пожал плечами, и она пробралась мимо меня к другой стороне стола, где хранился её ноутбук. И взвизгнула. Точнее – завизжала. Для такого маленького тельца это было громко. За визгом последовали ахи: – Ах-ах-ах! – и затем: – Эйдан! – Что? – я не знал, как ей помочь, поскольку понятия не имел, почему она начала визжать. Рокси не отрываясь смотрела под стол, на что-то, чего я не видел. – Т-т-там… кто-то есть. Отлично. В такой ситуации мы должны были бы спокойно покинуть помещение-дом-гараж, запереть за собой дверь и вызвать полицию. Это было бы разумно. Это то, что следует делать, если вы вдруг обнаружите человека, прячущегося под столом в старой бытовке. Но я подошёл к столу и, схватившись обеими руками за край, начал наклонять его на себя. Стол повалился, и мы увидели маленькую фигурку, которая свернулась клубком, как испуганный ёж. Она заметно дрожала. – Что за… – Какого… Медленно – так раскрывается молодой листик – фигура подняла голову и распрямила спину. Затем посмотрела на нас, на каждого по очереди. – Ты! – воскликнули мы с Рокси хором. Мальчик из лесного дома отчаянно моргал, ослеплённый светом, проникающим в открытую дверь. Он неуклюже поднялся на ноги и сказал: – Мам… моя ма… моя ма… Потом замолчал и, моргая, стал переводить взгляд с меня на Рокси и обратно. Конечно, Рокси первая всё поняла. – Твоя мама? Он кивнул. – Моя мама. Сглотнув, он снова заморгал. Глава 20 Последнего моего друга звали Джек МакГонагал. Это из-за него всё изменилось. Скорее всего, вы не помните 1934 год. Мне он понравился. У меня не было ни телефона, ни холодильника; но их не было у большинства людей. Только-только изобрели телевидение и компьютеры, оставалось ещё больше шестидесяти лет до электронной почты и публичности в Интернете. В которой, кстати, нет ничего хорошего, если вы пытаетесь сохранить что-то в тайне. К тому времени мы с мамой почти восемьдесят лет прожили в Дубовом хуторе. Мама купила его в 1856 году за триста фунтов наличными, тогда это было возможно. Купила вполне законно – денег у нас имелось достаточно. Хутор стоял в стороне, что нас вполне устраивало. Других жилых домов рядом не было. Мы огородничали на небольшом клочке земли, расчищенном от деревьев при постройке дома. У нас были коза Эми и несколько куриц. (Курицам мы не давали имён, потому что иногда съедали их.)