Вслед за этим последовало два неожиданных открытия, которые в очередной раз за эту сумасшедшую ночь повергли наших героев в смятение. Первый зловещий сюрприз ожидал стоящего на последней ступеньке Джона. Он с непонимающим видом растерянно дергал за ручку двери, пытаясь понять, почему же она не открывается. Ключ в замке не поворачивался. «Заело при взрыве… Перекосило…» – такие мысли мелькали в его голове. Но он тут же прогнал их прочь – никакой отдалённый взрыв в туннеле не мог бы повредить массивной железной двери в доме. Дверь могла быть только заперта снаружи. Но кем? Ключ всё время находился у Джона, и сейчас он держал его в руках, пытаясь понять, в чём же дело. Другое нерадостное открытие сделал Саид. Прямо перед ним на экране ноутбука была открыта программа, которая управляла активацией зарядов в туннеле. Не стоит, пожалуй, и говорить о том, что эта программа ну никак не могла бы запуститься самостоятельно, как, впрочем, и ноутбук не мог бы включиться сам! Несомненно, кто-то оказался в эту ночь в подвале их дома и включил компьютер. Этот же неизвестный хладнокровно отметил на экране несколько зарядов и последовательно, раз за разом, уверенною рукою нажал на кнопку «Activate», тем самым подписав приговор находившимся внутри туннеля! И хотя по счастливой случайности этот приговор не стал для них смертельным, стало вдруг очевидно, что всё произошедшее с ними не было ни случайностью, ни совпадением. Присутствие чьей-то злой воли, преследующей наших героев, получило своё подтверждение. Над Джоном, Саидом и Виктором нависла очередная, пока ещё неосознанная угроза, которая в любой момент могла воплотиться в действии. И этот момент не заставил себя ждать… Не успел Саид открыть рот, чтобы сообщить друзьям о своём ужасном открытии, как прежде того Джон кубарем покатился вниз по лестнице от удара внезапно распахнувшейся двери. В ту же секунду в дверном проёме показалась грозная фигура полицейского с оружием в руках. Размахивая пистолетом, он что-то громко кричал по-арабски в адрес обитателей подвала, всем своим видом давая понять, что шутить он не намерен. За его спиной виднелись другие стражи порядка, готовые по команде ринуться вниз. Первый полицейский, однако, не спешил спускаться на враждебную территорию. Продолжая что-то громко выкрикивать, он в то же время быстро и внимательно окинул подвал цепким колючим взглядом. Очевидно, что измученный вид раненного Виктора и, насколько это можно было сказать, комичное положение распластавшегося у нижних ступенек Джона заставили его поверить в то, что эти люди не представляют для него серьёзной опасности. Держа оружие наготове и не спуская глаз с обитателей подвала, он проворно спустился вниз, за ним последовали другие. Без лишних слов и церемоний всю троицу тут же повернули лицом в землю и надели на них наручники. Саид, попытавшийся было что-то возразить или объяснить, немедленно получил несколько ощутимых ударов и вынужден был замолкнуть. Джон и Виктор предпочли молча повиноваться и не вступать пока в разговоры. Было совершенно понятно, что никто здесь не собирается зачитывать им права и – уж тем более – их соблюдать. Да и наши герои были не в том положении, чтобы требовать для себя оправданий. Они были застигнуты с поличным на месте преступления, среди красноречивых улик и неопровержимых доказательств. Вошедший первым полицейский, очевидно, старший группы, стал докладывать по рации о ходе дела. По его приказу несколько человек приступили к осмотру подвала в поисках запрещённых предметов, оружия или взрывчатки. Другие в это время не сводили глаз с задержанных, внимательно отслеживая каждое их движение. Они были готовы силой оружия пресечь любую попытку сопротивления. Но пленники даже и не помышляли о противодействии. Саид, казалось, безучастно наблюдал за происходящим. На его лице не было и тени эмоций. Ещё недавно взволнованный и возбуждённый, сейчас он с каким-то равнодушием смотрел по сторонам. Но внимательный наблюдатель всё же мог бы заметить, что взгляд его, исполненный скрытого ожидания, по большей части задерживался на лестнице, как будто бы там следовало ожидать появления каких-то новых обстоятельств. Что это могло означать, знал, пожалуй, только сам Саид. Джон отчаянно пытался сообразить, как такое вообще стало возможным. Каким образом полиция смогла так быстро определиться, в каком именно доме следует искать причину взрыва? И хотя ответ был для него скорее очевиден, он всё же по старой своей привычке пытался перебрать все возможные варианты, последовательно исключая маловероятные. Скорее всего, отвечал он сам себе, взрыв в туннеле не остался без последствий и был замечен на поверхности. Власти спохватились и стали проверять все подозрительные дома на окраине плато. Но как? Пусть даже взрыв и смог обрушить часть породы, но всё равно, как ни крути, за десятки метров от поверхности это как лопнувшая автомобильная шина на соседней улице – тысячи тонн скальной породы не могли бы даже и вздрогнуть от такого ничтожного воздействия! С другой стороны, сотрясение почвы легко могли бы зафиксировать приборы, если таковые имелись. В его памяти всплыли какие-то давние слухи, почти что байки из разряда «городских легенд», о существовании сейсмических датчиков, которыми сплошь и рядом было напичкано плато Гиза. Но и эта версия не казалась ему убедительной. Оставался ещё один вариант, который был самым маловероятным, но проверить его он мог бы, только оказавшись на свободе. В итоге появление полиции оказалось столь неожиданным, что Джон не мог найти ему ни одного внятного объяснения и продолжал теряться в догадках. Виктор также был в отчаянии. И хотя ему не приходилось ломать голову в поисках ответа на этот чисто технический вопрос – как полиция оказалась в подвале дома, мысли его занимала другая, не менее тягостная дума. Недавнее чудесное спасение из туннеля было вновь омрачено очередной неожиданной напастью. Во всём этом Виктор видел уже недоброе стечение обстоятельств, которое в будущем грозило ему ещё большими тяготами и невзгодами. Уже в который раз за ночь он вновь горько пожалел о своём согласии участвовать в этой безумной авантюре. И черт его только дёрнул поддаться на проповеди Джона! Ведь ринулся же он на поиски приключений, как неразумный юноша, потерявший голову! Не подумал о последствиях и вот теперь попался как шкодливый ученик, измазавший мылом доску! И это в его-то почти что сорок лет! Он живо представил себе, как будут изумлены все те, кто его знает, когда станет известно о его похождениях. «По неподтвержденным пока данным, одним из злоумышленников, задержанных накануне в Каире, является некий российский гражданин. Непонятно, каким образом этот до сих пор ни в чём не замеченный офисный работник оказался вдруг в компании прожжённого авантюриста и ещё одного, не менее сомнительного лица арабской национальности, предположительно террориста… Одно можно сказать уверенно – по египетским законам их подрывная (в полном смысле этого слова) деятельность попадает под самое суровое наказание. Вероятно, что нашему соотечественнику предстоит провести остаток своей жизни в одной из тюрем Египта, славящихся своими ужасными условиями содержания заключённых…» Да, наверное, так и скажут в утреннем эфире «Вестей»… И даже нечего будет возразить в своё оправдание – во всём виноват он сам. А ведь мог бы сейчас лежать на пляже в Хургаде и радоваться жизни! Вот ведь дурак! Если до сорока лет не повзрослел, то, наверное, так и останешься на всю жизнь Виктором, а не Виктором Алексеевичем! Пора бы уже и задуматься над этим! Если ему суждено выйти из этой истории невредимым, то он уж точно сделает правильные выводы. А пока, если посмотреть, ситуация для него с каждой минутой становилась всё хуже и хуже… И действительно – полиция между тем продолжала осматривать подвал. Все по очереди с интересом и удивлением вглядывались в темноту туннеля, строя предположения, куда бы он мог вести. В этом районе не было никаких отделений банков или дорогих магазинов, так что с первого взгляда назначение туннеля могло показаться неясным. Но, похоже, никто особо и не пытался это узнать. Для Джона в то же время становилось всё более очевидным, что полиция появилась здесь далеко не по причине взрыва. Им так и не предъявили никаких конкретных обвинений, связанных с туннелем. Для полиции туннель был не более чем дырой в стене, которой следовало заняться позже, а сейчас все усилия были направлены на поиски чего-то более важного. Первым найденным предметом, ставшим причиной для всеобщего беспокойства, стал серебристый контейнер, хранивший в себе древнее сокровище. Как только он оказался в чужих руках, реакция Саида была мгновенной – он тут же сорвался с места и повалил взявшего контейнер полицейского на землю. Все произошло так неожиданно, что другие стражи порядка просто не успели отреагировать. – Не смейте к нему прикасаться! – бешено кричал Саид, в беспомощной ярости пытаясь освободить скованные наручниками руки. Будь они свободны, так он бы сразу свернул бедолаге шею – настолько он был взволнован. Виктор и Джон были удивлены не менее остальных таким внезапным проявлением агрессии. Они успели узнать Саида как достаточно выдержанного и спокойного человека, не дающего волю эмоциям. А здесь перед ними явился совершенно другой, незнакомый им безумец, глаза которого горели каким-то фанатичным блеском ненависти и отчаяния. «Неужели Саид настолько корыстен, что готов рисковать собственной жизнью ради алмаза?» – подумал Джон. Вряд ли оно того стоило, даже несмотря на бесценную стоимость «Слезы Аллаха». Или дело было в чём-то совершенно другом? Виктор, в свою очередь, припомнил всю ту невероятную осторожность, почти нежность, с которыми Саид обращался с контейнером, и ему это также показалось весьма странным, если не сказать – подозрительным. Непонятно, на что рассчитывал Саид в своей безрассудной попытке выбить контейнер, так как не прошло и секунды, как подоспевшие полицейские опрокинули его на пол и принялись бить ногами и прикладами. Ещё немного – и та же участь постигла бы и Виктора с Джоном. В этот момент Джон решился на отчаянный поступок в надежде, что его слова вдруг возымеют эффект: – Прошу вас, остановитесь! Я могу всё объяснить! Мы иностранные специалисты, приглашённые правительством Египта для изучения грунтовых вод на плато. Здесь наше геологическое оборудование и материалы для исследований. Этой ночью во время работы случился небольшой взрыв. Вероятно, была утечка газа из баллона. Эти двое (Джон кивнул на Виктора и Саида) были сильно контужены, они сейчас не в себе, прошу им это простить, их поведение может быть неадекватным. В этом контейнере находятся редкие образцы породы, которые должны храниться в специальных условиях. Поэтому мой не в меру эмоциональный коллега позволил себе… как бы это сказать… немного лишнего. Он только хотел сказать, что содержимое контейнера имеет большую ценность и с ним надо обращаться предельно осторожно! – Что-то не похожи вы на геологов… – произнёс старший полицейский, с недоверием выслушав Джона. – Особенно этот прыткий тип. Сдаётся мне, что здесь дело пахнет антиправительственной деятельностью! А ну-ка, дайте-ка сюда этот ваш чемодан! Я хочу посмотреть, что там внутри. Сейчас мы узнаем, какие там образцы породы… Все трое с замиранием сердца смотрели, как он грубо крутил кейс, пытаясь открыть замки. Но ничего не выходило – замки не желали открываться. Каким бы крепким ни был корпус контейнера, но и он не смог избежать деформации, когда в туннеле его придавило большим обломком камня. Прочную стальную раму переклинило в том месте, где находился запорный механизм, и сейчас, без специального инструмента, просто голыми руками, открыть контейнер было никак невозможно. Саид и его друзья облегчённо вздохнули. По крайней мере, ещё какое-то время их тайна продолжала оставаться нераскрытой. Они ещё надеялись, что за это время произойдёт какое-нибудь чудо, и они смогут избежать заключения. Но тут на свет появилась основная улика их «антиправительственной» деятельности – ящик с зарядами взрывчатки. Дело принимало совсем другой, серьёзный оборот. Не поладивший с контейнером и приунывший было полицейский тут же оживился и принялся закидывать их вопросами. С этого момента задержанные на полном основании могли считаться подозреваемыми, а то уже и доказанными преступниками. Что для стража порядка, по-видимому, было без особой разницы. В его скучной и неинтересной работе появилась вдруг блестящая возможность проявить свои таланты и выслужиться перед начальством. Было видно, что он постарается не упустить такой шанс и передать в руки правосудия уже раскрытое им по горячим следам преступление. Поэтому он постарался придать своему и без того грозному виду ещё большую важность и принялся с усердием их допрашивать: – Вы планировали ещё один взрыв? Отвечайте! Где заложен следующий заряд? Кто за вами стоит, из какой вы группировки? Советую вам сказать всё немедленно и по доброй воле, пока моё терпение позволяет! Иначе, когда вас доставят в участок, там вами займутся профессионалы и – будьте уверены! – они быстро заставят вас говорить… Но Виктор и Джон решили пока что не усугублять своё и без того незавидное положение необдуманными словами и отложить все разговоры до официального допроса. Джон пытался по-быстрому сложить в голове какую-нибудь правдоподобную версию с геологами-любителями, приверженцами альтернативной истории или чем-нибудь в этом роде. Да, согласен, копали. Да, что-то искали. Да, копали наугад, пока не случился взрыв. Искали в надежде, что какая-нибудь вещица да попадётся. Место, как-никак, плодородное в этом смысле. А пока они будут разбираться с засыпанным туннелем, может и повезёт решить дело посредством старого проверенного способа – при помощи денег. Оправдания, конечно же, выглядели убогими и нелепыми. Само сочетание слов «геологи-любители» в другом месте и при других обстоятельствах вызвало бы у него приступ смеха, но сейчас и такое могло сойти за объяснение. В это время зашипела рация. Разговор вёлся на арабском, поэтому из всех попавших в беду его мог понять только Саид. Сквозь шум и помехи пробивался голос: «Поступило распоряжение передать задержанных армейской разведке. Они отправили к вам вертолет. Выводите их наверх, ждите дальнейших указаний и скажите своим людям, чтобы ничего там не трогали до приезда сапёров…» Полицейский снял фуражку, вытер платком вспотевший лоб и разочаровано посмотрел вокруг. Что за неспокойная и бесполезная выдалась ночь! И как всегда – в его дежурство! Сначала подчинённые долго не могли найти этот дом, плутали в темноте по неосвещённым улочкам и переездам. А ночью все дома так похожи друг на друга, черт их дери! Затем пришлось неоднократно извиняться перед потревоженными жителями, которых разбудили в столь поздний час с необычным требованием осмотреть подвал. И, наконец, когда он уже собирался записать в свои заслуги раскрытие террористического заговора (в существование которого он и сам уже успел поверить), как ему вдруг приходится отойти в сторонку и предоставить возможность снимать сливки другим! Эти напыщенные армейские деятели припишут себе все его заслуги, а ему, как обычно, светит только очередное ночное дежурство. «Может быть, сегодня просто не моя ночь?» – подумал он с сомнением и сожалением. Ещё раз посмотрев на странных «террористов» в грязной и изодранной одежде, он решил, что, пожалуй, пусть ими и в самом деле займутся другие. – Ну что ж… Похоже, вам оказали особую честь. Все поднимаемся наверх. Ничего здесь не трогать! Передаём их в руки спецслужбы и возвращаемся в участок. В этот момент снова зашипела рация. Неудавшийся борец с терроризмом неохотно взял её в руки и раздраженно пробурчал в сторонку: – Только не говорите мне, что я должен буду их ещё и сопровождать! Пусть найдут кого-нибудь другого! Валлахи!25 Даже если сейчас там начнётся война, я всё равно возвращаюсь в участок! Через секунду ему уже пришлось пожалеть об этих сгоряча сказанных словах, так как наверху вдруг началось нечто, действительно похожее на войну. Сначала донеслись громкие крики, шум, затем раздались одиночные выстрелы, за которыми последовал треск автоматных очередей. От глухого разрыва гранаты с потолка посыпалась пыль и моргнула лампочка в плафоне. Инстинктивно все пригнулись, как будто в их дом прямой наводкой попал артиллерийский снаряд. Наши герои тут же во всех ужасных подробностях живо припомнили недавний взрыв в туннеле и приготовились к тому, что прямо сейчас на них сверху обрушится потолок, и они снова окажутся погребёнными среди завалов. Полицейские испуганно переглянулись и передернули затворы автоматов. Такого поворота событий не ожидал никто. – Аллах яльан!26 Что там у вас происходит? – встревоженный полицейский схватился за рацию. – Что за стрельба? – Нас атакуют! Они идут со всех сторон… Есть потери! Срочно требуется подкрепление! – услышал он в ответ испуганный голос своего подчинённого. «У людей в подвале должны быть сообщники наверху! Как я раньше об этом не подумал!» – полицейский мысленно проклинал свою неосмотрительность. В охватившей его панике он не знал, что предпринять, но признаться в этом перед подчинёнными он также не мог. Поэтому весь свой страх и злобу он обратил на задержанных: – Это ваши люди? Они решили вас отбить? Сколько их там? Говорите, а не то, клянусь Аллахом, я вас лично всех перестреляю! Джон испуганно ответил: – Мы ничего не знаем! У нас нет никаких сообщников! Клянусь вам – я и сам не понимаю, что происходит! В этом Джон мог уж точно поклясться. Для него и для Виктора нападение неизвестных было как гром среди ясного неба. Дело принимало весьма скверный оборот. Теперь они точно не могли бы рассчитывать на снисхождение властей. Один только Саид казался по-прежнему невозмутимым. Джон даже подумал, что его странный вид мог быть следствием травмы головы, полученной в туннеле. Это хоть как-то бы объяснило все непонятные перемены в его поведении. Старший полицейский опомнился, быстро что-то сообразил и решительно скомандовал своим подчинённым: – Идите наверх и прикройте товарищей! Я пока что присмотрю за этой троицей и вызову подкрепление. Исполняйте! Как только его люди покинули подвал, старший быстро закрыл за ними крепкую железную дверь и довольно ухмыльнулся. Это был верный ход. Он надеялся, что вне зависимости от исхода боя, он сможет отсидеться за этой дверью до прибытия подкреплений. Всё складывалось относительно гладко – потом можно будет даже сказать, что до последнего момента он отражал атаку, а затем был вынужден спуститься в подвал, при этом не позволив нападавшим отбить особо опасных преступников. Между тем выстрелы наверху не прекращались. С отчаянностью обречённых несколько оставшихся в живых полицейских продолжали отстреливаться от невидимого врага. Из темноты со всех сторон в них летели пули. Стены дома могли быть надежным укрытием для хорошо подготовленных и бесстрашных бойцов, но полиция явно не была обучена держать оборону, да и перевес сил с самого начала оказался на стороне нападавших. Застигнутые врасплох внезапной атакой, полицейские не могли бы долго продержаться без посторонней помощи. Их начальник в подвале в это время как раз и пытался вызвать эту самую помощь. Щедро сдабривая свою речь проклятиями, он громко кричал в рацию: – Чрезвычайная ситуация! Мы атакованы превосходящими силами, есть погибшие и раненые! Мы не продержимся долго! Срочно пришлите спецназ! Кувват командос! Кувват командос!27 Быстрее же, быстрей! От его былого грозного вида не осталось и следа. Старый служака понимал, что быстрее в Каире ну никак не получится. На весь этот огромный мегаполис Всевышний распорядился установить всего лишь девять или десять светофоров и наделил каждого правом ехать так, как ему вздумается. Необычайное презрение местных водителей к правилам дорожного движения, повсеместная езда на красный свет (там, где на пути лихачей встречался редкий светофор) и частые аварии были вполне обыденными вещами для жителей Каира, но приезжих иностранцев они приводили в ужас. При виде тех цирковых номеров с участием автомобилей, которые порой можно было наблюдать на оживлённых улицах, у туристов разом пропадала всякая охота садиться в такси, несмотря на расстояния. Чего только стоила картина, когда один таксист, на полном ходу высунувшись в окно, ловко передавал своему товарищу, летящему по встречной полосе, пачку «Клеопатры»28 или бутылку с водой! У каждого таксиста в машине обязательно был Коран, но вряд ли имелась аптечка или правила дорожного движения. Почти двадцать пять миллионов человек населения, черт знает сколько миллионов машин, не считая ишаков и велосипедов! Случись в одном месте образоваться затору – и помощь запоздает надолго. Пока военный спецназ будет продираться через первобытный хаос каирских улиц, засевшим в подвале остаётся только уповать на крепость железной двери и на удачу. Одна была надежда на то, что менее интенсивное ночное движение не станет непреодолимым препятствием для спешащих на помощь. Кроме того, быстрее всех на месте боя мог бы оказаться высланный за ними военный вертолет. Эта боевая единица также могла сыграть немалую роль в ходе столкновения и подавить нападавших с воздуха. В любом случае, оставалось только ждать… Выстрелы прекратились, и в окна дома полетели гранаты. Нападавшие наверняка осознавали для себя всю опасность прибытия подкреплений и решили разом покончить с сопротивлением, чтобы быстрее достичь своей цели. От нескольких взрывов дом основательно встряхнуло, и в подвале погас свет. Вскоре наверху всё стихло… В напряжённой тишине прошло всего лишь несколько секунд, но для сидящих внизу они показались длиннее самой долгой ночи. Они не могли знать, чем закончился бой, и кто сейчас стоит по ту сторону двери. Каждый момент они ожидали то продолжения поединка, то прихода спасительной помощи. Ожидание становилось особенно тягостным по той причине, что наши герои не могли предположить, какой из вариантов будет для них наиболее неблагоприятным. На хорошее они уже не надеялись. Один только полицейский, понятное дело, с нетерпением ожидал услышать голоса своих товарищей и пытался в темноте нащупать обронённую рацию. Так и не найдя её, он решился подняться к двери и прислушаться к звукам за нею. Он на ощупь пробрался к лестнице и вскоре оказался на ступеньке прямо перед дверью… В ту же секунду прогремел мощный взрыв. Массивная железная дверь, как пушинка, подхваченная ветром, сорвалась с креплений и полетела к противоположной стене. Несчастный полицейский, так неосторожно оказавшийся на её пути, если и остался жив, то наверняка был покалечен при падении. В любом случае в темноте ничего нельзя было разглядеть, подвал тут же заволокло густым едким дымом – наверху что-то уже давно горело. Такой образ действий нападавших не оставлял никаких сомнений в том, что их намерением было пробиться в подвал любой ценой, невзирая на людские потери. Сидящих в подвале, очевидно, ожидала незавидная участь тех, кто уже распрощался с жизнью наверху. Виктор и Джон приготовились было отдать богу душу, так как сделали для себя вывод, что они здесь не более чем нежелательные свидетели каких-то неведомых им событий, и раз уж на пути к подвалу было загублено столько народу, то и их жизни не будут приниматься в расчёт. Саид, как вдруг оказалось, был совсем другого мнения. Неожиданно они услышали его голос, полный решимости и спокойствия: – Виктор! Джон! Послушайте – что бы ни случилось, не пытайтесь ничего предпринять! Я попробую договориться с этими людьми. Доверьтесь мне и с вами не будет беды! Именно этого им сейчас и не хватало – сдержанного и спокойного обещания безопасности. Этот голос действительно их убедил. В такой ситуации они готовы были поверить ему безоговорочно. Они не успели ничего ответить, как подвал осветили лучи фонарей, и по остаткам лестницы стали спускаться вооруженные люди. Как только первый человек появился в дверном проёме, Саид заговорил по-арабски. Он сказал несколько фраз, значение которых было, естественно, непонятно для Виктора и Джона, но сразу же получило отклик на другой стороне. Люди с оружием ответили, начался диалог. Саид быстро и уверенно что-то говорил, время от времени показывая на своих товарищей. Виктор и Джон с замиранием сердца ожидали окончания разговора, от которого, как они понимали, зависит их жизнь. Нападавшие, впрочем, вовсе не были настроены агрессивно и не собирались, вопреки их опасениям, тут же расправиться с пленниками. Их руки крепко и со знанием дела держали оружие наготове, на лицах была написана суровая решимость и подчинение выполняемой задаче. Одежда некоторых с ног до головы была забрызгана кровью. Про этих людей можно было точно сказать, что они являли собой действительный, а не напускной грозный вид. Разговор резко оборвался, когда среди обломков на полу подвала был найден серебристый контейнер. Нападавшие встретили его появление громкими криками радости. Судя по всему, именно он и был истинной причиной всех недавних кровавых событий. «Рядом с алмазами всегда текут реки крови…», – с сожалением подумал Джон и качнул головой. Теперь ему стало понятно, ради чего разыгралась вся эта трагедия. Никогда прежде ему не приходилось испытывать такого краха своих начинаний. После всего, что им пришлось пережить, в одном только шаге от успеха, когда они уже держали его в руках, – бесценный камень, ради которого они проделали огромную работу и рисковали жизнью, вдруг ускользал у них прямо из-под носа, и они ничего не могли с этим поделать! А сделать действительно было ничего невозможно – на этих людей не подействовали бы ни слова, ни обещание денег. Джону оставалось только надеяться, что при таких обстоятельствах они и сами останутся живы. Как ни странно, но Саид в этот раз не проявил никакого беспокойства по поводу нахождения контейнера в чужих руках. Он только сдержано промолчал, а после обратился к своим спутникам: – Мы не представляем для них угрозы. Они сражались с полицией, нам же они не причинят вреда, если мы будем делать то, что нам скажут. Больше я ничего не могу сказать, мы должны идти немедленно… Тотчас же все двинулись наверх. Выйдя из подвала, наши герои поначалу не узнали первый этаж своего дома. Их взору предстали выбитые окна, осколки стекла, пятна копоти на потолке, побитые пулями стены. Повсюду были разбросанные взрывом вещи и обломки мебели. После жаркого боя кое-где уже занимался пожар. Страшную картину дополняли лужи крови и лежащие на полу тела убитых полицейских. Стараясь не смотреть на все эти малоприятные подробности, пленники проследовали во двор, где их уже поджидали два фургона. Как только их затолкали в первую машину, один из нападавших отдал короткий приказ, и тотчас же в подвал дома было брошено несколько гранат. Машины резко сорвались с места и помчались прочь по тёмной улице. В это время внизу, в темноте и пыли подвала, единственный оставшийся в живых полицейский, прижатый покорёженной дверью, пытался дотянуться до рации. Несмотря на чудовищной силы удар и полученные увечья, он был ещё жив и не терял надежды на спасение. Наконец ему удалось схватиться за радио и произнести в него несколько коротких слов с мольбой о помощи. Ему тут же ответили. Надежда возродилась для него с новой силой. Но ненадолго. «Альхамдулильлях!» – только и успел он сказать «Слава богу!», как сразу же после этих слов в подвал влетели брошенные сверху гранаты… Одна из них упала прямо в открытый ящик с зарядами. Что и говорить – последствия этого вырисовывались вполне очевидные! «Сегодня не моя ночь…» – теперь несчастный полицейский мог бы повторить свои слова совершенно уверенно. В который раз за всё это беспокойное время раздался очередной мощный взрыв. Дом сотрясло до основания, перекрытия подвала рухнули, увлекая за собой в могилу весь убитый полицейский патруль. Стены выдержали удар, но вспыхнувший пожар грозил навсегда уничтожить все следы короткого ночного боя. В огне неизбежно должны были погибнуть и все свидетельства пребывания Джона, Виктора и Саида в этом месте: документы, личные вещи, отпечатки пальцев и любые другие подтверждения их визита в Каир отныне были уничтожены. Теперь вся троица становилась вне поля зрения кого бы то ни было; они исчезли, пропали для всех, за исключением таинственных налётчиков, в полной власти которых они сейчас находились… Нападавшие на бешеной скорости мчались по узеньким улочкам к развилке дорог; далее им предстояло любой ценой вырваться из города на заранее обусловленное место на краю пустыни, где их должен был встретить вертолет с сообщниками. Дальнейший маршрут был известен только пилоту вертолёта. Но наши друзья ни о чём таком, конечно же, не догадывались. Не знали они также и того, что сзади на их преследование уже бросился тот самый военный вертолет, отправленный к ним военной разведкой, и который, хоть и с опозданием, но всё же прибыл на место происшествия и готовился теперь принять участие в последнем акте этой кровавой ночной трагедии. Они почти достигли своей цели; граница города осталась далеко позади, и после твёрдого асфальта колеса стали вязнуть в песке. Машины замедлили ход, один из нападавших связался по рации с вертолётом, посадочные огни которого уже виднелись неподалёку. Казалось, им удалось благополучно ускользнуть от преследования, никаких следов погони не было видно. Но в этот самый момент из темноты, подобно хищной птице, вдруг вынырнул тяжелый силуэт армейского вертолёта. Никто даже и не успел сообразить, что произошло, как вторую машину буквально распороли очереди из пулемёта. Зависнув в десятке метров над землёй, «Черный Ястреб» египетских военно-воздушных сил бил по фургону в упор; от лёгкой обшивки кузова во все стороны летели клочья металла, брызгами рассыпались стёкла, пули прошивали машину насквозь. Фургон потерял управление и перевернулся. Ни у кого внутри не было ни малейшего шанса выжить под таким свинцовым дождём. Пули добрались до бака с горючим, и фургон вспыхнул ярким пламенем. Пилот «Черного Ястреба», на секунду ослеплённый взрывом, дёрнул машину в сторону; стрелок у пулёмета потерял цель из виду, и у оставшихся на земле появился призрачный шанс избежать смерти. Неожиданно для себя убийцы полицейских теперь сами оказались в роли преследуемых. Было совершенно понятно, что их не собираются брать живыми, и речь идёт не о задержании, а о полном уничтожении. Уже через несколько секунд военный вертолёт развернётся и разнесёт их машину в клочья без какой-либо пощады. Но ни тени замешательства не промелькнуло на лицах этих собранных и дисциплинированных людей. Казалось, что страх смерти был им неведом. Раздались чёткие, отрывистые команды; в ту же секунду задние двери фургона распахнулись, и по вертолёту был открыт огонь из всего оружия. Как раз вовремя – тяжёлый пулемёт на борту вертолёта бил не переставая; за несколько метров от машины земля вздыбилась фонтанчиками песка от града выпущенных пуль. Стрелок ещё не успел взять точный прицел, но всё решали секунды. Ещё мгновение – и участь второго фургона была бы решена. Однако ответный огонь с земли вынудил пилота развернуться и направить «Ястреба» прямо на фургон. Он задумал проскочить над ними вперёд, на более выгодную для себя позицию, чтобы уйти от горящей машины, загораживающей стрелку весь обзор. Наклонившись лопастями вперед, тяжёлый «Ястреб» с рёвом пронёсся над их головами, поднимая в воздух тучи песка и мелких камней. В темноте и горячке боя пилот слегка не рассчитал высоту, и вертолёт чуть было не задел крышу фургона своими лопастями. Если не пули, то бешено вращающиеся лопасти вертолёта грозили настигнуть беглецов. Как в замедленной съёмке, Виктор с ужасом видел прямо перед собой приближение границ очерченного лопастями круга, перед которым волною вставала стена из песка. Эта волна накрыла фургон, сбила людей с ног и вынесла к черту все стёкла в салоне. Виктор не успел отвернуться, и в лицо ему как будто с лопаты влетела куча песка, глаза тут же ослепли, и он уже не видел того, что происходило дальше. А дальше случилось то, чего никто не мог бы предположить. Другой вертолёт, на встречу с которым так спешили наши налётчики, в разгар перестрелки на время был оставлен без внимания. Это был лёгкий гражданский «AgustaWestland» с изящным, похожим на туловище дельфина, профилем корпуса. Он не нёс никакого вооружения и ничем не мог помочь попавшим под плотный огонь. Но в нём, как оказалось, находились совершенно отчаянные и бесстрашные люди, готовые принести себя в жертву ради своих товарищей на земле. Как только стала понятна нависшая над ними угроза, вертолёт погасил огни и быстро поднялся в воздух. Решительной рукою пилот направил его к месту боя. Всего через несколько секунд, невидимый в темноте, он неожиданно появился прямо перед лобовым стеклом «Черного Ястреба». Военный пилот в ужасе дёрнул штурвал в сторону, пытаясь избежать столкновения, но было уже поздно. Раздался ужасный скрежет, небо озарила яркая вспышка, и тонны железа рухнули на землю, объятые пламенем. Оба вертолёта превратились в груду пылающих обломков, разбросанных на десятки метров вокруг. Над местом падения к небу поднимался огненный столб, на верхушке которого черным куполом клубились языки пламени… Из фургона выскочили оставшиеся в живых люди. С одной стороны от них горела расстрелянная машина, с другой – полыхали остатки вертолёта. И здесь, и там в страшных мучениях нашли свою смерть их сообщники. Один из нападавших произнёс, обращаясь к остальным: – Наши товарищи уже в раю! Они умерли за него! И любой из нас сделает то же самое, если будет нужно! А сейчас нам придётся вернуться в Каир! Здесь мы уже ничего не можем поделать… Фургон сорвался с места и направился обратно к городским окраинам. Где-то в городе у нападавших было тайное убежище, в котором они планировали переждать эту ночь, так неожиданно нарушившую их планы. Путь к отступлению был отрезан, их число уменьшилось почти вполовину, но они всё ещё представляли из себя грозную, отчаянную силу, движимую вперед пока что ещё никому неведомой фанатичной идеей, в жертву которой уже было принесено столько жизней… Город Мира Велик и прекрасен славный город Багдад! Как сказал о нём поэт: Рай на Земле! Пристанище для счастья! Здесь нет ни горя, ни ненастья Для жителей благословенных мест. Средь изобилия и без тревог