— Ничего страшного, у меня почасовая оплата, — ответил без улыбки, а я прыснула. Села напротив и кивнула на разложенные в несколько папок документы: — Плохи мои дела? — Как посмотреть, — пожал он плечами. — Процент от прибыли в договоре просто смехотворен, но разница в доходе перекрыта за счёт, простите за тавтологию, перекрытых фондов. — Что?! — взвилась, оторвав пятую точку от стула, но тут же плюхнувшись обратно. Он развёл руками и спросил: — Полагаю, этот вопрос не обговаривался? — Нет, — ответила хмуро. — Можно расторгнуть соглашение с Кораблевым? — С отступными, они прописаны. Сумма приличная. — Плевать, — бросила раздраженно. — Видеть его не хочу на заводе. — Сделаем, — кивнул серьезно. — И тут возникает еще масса вопросов, но все они упираются в Ваш ответ. — Да по всем пунктам. — В таком случае, я бы рекомендовал возобновить спонсирование организаций, выбранных Александром. Причём, лучше наведаться лично и объяснить, что произошло страшное недоразумение. В противном случае, это выглядит более, чем сомнительно. Очень некрасиво на суде, а на суде присяжных и подавно. — Считаете, до этого дойдёт? — скисла в ответ, а он хмыкнул: — В мои задачи входит, чтобы не дошло, но ситуация довольно напряженная. Есть что-то, о чем мне стоит знать? — Да и Вам это не понравится, — поморщилась и долго собиралась с мыслями, прежде чем рассказала о своей связи с Кораблевым. — Плохо, — кивнул, когда я закончила. К его чести — презрение на его лице никак не отразилось, хотя, уверена, внутри его было в избытке. Рассказывать о промыслах на заводе я сочла преждевременным: пока не ясно, что они там изготавливают, да и адвокату особого доверия нет. А о том, что Кораблёв был моим любовником, следствие и так в курсе. — Факт передачи ему денег, вырученных за квартиру, кто-нибудь может подтвердить? — Я сделала перевод со своего счёта на его. — Это — хорошо. — Я жалею о том, что вновь наступила на те же грабли, — сказала тихо, а он скупо улыбнулся. По непонятным причинам мне не хотелось выглядеть в его глазах шлюхой. — Всего несколько раз, в последние три месяца ничего не было. — Не стоит оправдываться, Серафима Викторовна. Старая любовь долго не забывается, я вполне могу Вас понять. Но и это не требуется. Хотя, должен признать, вопрос напрашивается сам собой. И ответ я хочу получить откровенный, от этого будет зависеть тактика защиты. Ну и, возможно, на дознавателя тратиться не придётся. — Я не имею к его смерти никакого отношения, — сказала вкрадчиво. — Нанимайте всех, кого сочтете нужным. — Принято, — кивнул серьезно и видно было: слегка расслабился. — Ещё что-нибудь? — Я беременна, — рубанула с плеча. — Саша не знал. — Почему? — спросил осторожно. — Потому что я сама не знала, пока не начался токсикоз. — Я должен спросить. — Ребёнок — его. — Это — хорошо, — улыбнулся в ответ. — Вы сохраните его? — Конечно, — нахмурилась вопросу и закрыла живот руками. — Какой срок? — Восемь… нет, уже девять недель. — Запомните — Александр знал. И был счастлив. Отсюда и скорая женитьба, без торжеств. А меня как током ударило. Что, если это та самая причина? Но как он мог узнать вперёд меня? Мы предохранялись… презервативами, которые всегда были у него. Он что, специально прокалывал их? Это похоже на дешевый сериал… хотя, учитывая ту коробку под его кроватью — вполне вероятно. — Черт! Сашка! — рявкнула, резко поднявшись, и принялась ходить по кабинету. — Похоже, есть что-то ещё, — прервал мою беготню адвокат, а я поморщилась: — Это личное. — Хорошо, расскажите, когда будете готовы, — ответил невозмутимо. — Когда Вы готовы съездить к Кравченко? — Сейчас, — сказала решительно. — Я дам указания, пока мы будем ездить, секретарь свяжется с организациями, которые спонсировал Ваш муж и договорится о встрече. — Не стоит, — поморщилась в ответ. — Я просто приеду. Нужны только контакты. — Умно, — кивнул довольно, взял одну из стопок и протянул мне, — Адрес на последней странице, я выделил для удобства. Я убрала все в сумку с ноутбуком и мы на двух машинах доехали до офиса Кравченко. Зашли в его кабинет, я улыбнулась и сказала: — Вы уволены, — и оставила Брянцева разбираться с бумагами, запечатлев в своей памяти его красное от гнева лицо. В машине пролистала документы и увидела до боли знакомый адрес единственной в нашем городе больницы для онкобольных. Воспоминания о проведённых там днях отозвались глухой болью, а стены отбросили в прошлое, лишив возможности дышать, заставив выбежать на улицу. Я постояла, глубоко дыша и приходя в себя и вновь открыла дверь, проходя в просторный коридор с гардеробной. Поднялась на второй этаж и постучала в кабинет главврача, чью фамилию отлично знала, как и его самого. — Да! — послышалось из-за двери, я вошла, а глаза Земцова расширились. — Серафима? — удивился и жестом указал на стул возле своего стола. — Что… кто-то ещё? — В какой-то степени, — ответила понуро. — Моя фамилия теперь — Краснова. — Ожидаемо, — мягко улыбнулся в ответ. — Спонсирование продолжится, — решила покончить с формальностями, а он вновь улыбнулся: — Премного благодарен. — Это ошибка, мое упущение. — Фимочка, не стоит, — он протянул ко мне руку, а я разревелась, уткнувшись в свои руки, что делала изо дня в день, пока отец лежал тут. — Ну, солнышко, не стоит… — расстроился Земцов и тяжело выдохнул. — Такова жизнь, мы не в силах повлиять на ход вещей… — начал говорить своим успокаивающим тоном и продолжал до тех пор, пока я не перестала плакать. Протянул мне салфетки, я шумно высморкалась, ничуть его не смущаясь, и кисло улыбнулась: — Простите. — Все в порядке. Мои двери всегда открыты, ты же знаешь. И дело не в пожертвованиях, хотя, должен признать, без них мы едва сводим концы с концами. — Что значит — ожидаемо? — спросила, хлюпнув носом. — А ты не знаешь? — искренне удивился в ответ. — Чудно… впрочем, могу его понять… Едва твой отец поступил к нам, ко мне пришёл Александр. Справился о ситуации, просил сделать все возможное, но возможности были сильно ограничены: не хватало элементарно оборудования для точной диагностики. Через неделю нам доставили новый ПЭТ-сканер, пополнили запасы лекарств, аппаратов УЗИ и ещё массу всего. Начали поэтапный ремонт, ты застала его. — Папу сразу же перевели… справились за неделю… — пробормотала, а на душе потеплело. — Да, — улыбнулся главврач. — Он об этом не просил, но… очевидно, в общем-то. Выходит, не сказал… — Не сказал, — повторила эхом. «Как много ты мне не сказал» — подумала с грустью и вновь положила руки на живот, жестом, ставшим привычным. — А для этого, — кивнул он на мои руки с улыбкой, — уже как месяц ведётся строительство нового корпуса. Правда, работы несколько застопорились, по финансовым соображениям, но через полгода, уверен, откроем родильное отделение. — Какой Вы проницательный, — прищурилась с улыбкой, а он пожал плечами: — Глаз намётан. Ты слегка покруглела и выглядишь сонно. Таков ход вещей, Фимочка. Такова жизнь. Мы ещё немного пообщались на абстрактные темы, выпили чая, я начала клевать носом и раскланялась. В дом ехать по-прежнему не хотелось, до дачи было слишком далеко и я не придумала ничего лучше, чем поехать на квартиру Влада. Зашла, как к себе домой, удостоверилась, что кроме меня никого нет, включила компьютер и подключилась к вай-фай, пароль на который не изменился. Интернет работал исправно, либо денег на счету было достаточно, либо он его оплатил в этом месяце. Вновь задумалась на тему «а жив ли он», попутно скачивания программу, чтобы открыть файл на флешке, достала из принтера в кабинете чистые листы и надолго зависла над ними. Программа представляла собой длиннющий список последовательных движений инструмента станка по осям координат, я визуализировала каждое, двигаясь от строчки к строчке, рисовала карандашом траекторию и мысленно представляла, что может получиться в итоге. Ближе к утру я задремала прямо за столом над финальным чертежом, проснулась через пару часов разбитой и с трудом переползла на кровать, сунув чертёж в сумку. Очухавшись ближе к обеду, я достала лист и долго таращилась на него. Не знаю, что я ожидала увидеть, но чертёж ровным счетом ни о чем не сказал, а показывать его кому-либо я поостереглась, поняв, что не доверяю больше никому, кроме себя. В дом заехать все же пришлось, нужно было помыться и переодеться, следом на очереди была пожарная станция и ее расположение я так же отлично знала и без документов. Просто город крошечный и она у нас всего одна. С того момента, как я видела ее в последний раз, стены изменений не претерпели, а вот в открытых воротах я увидела три новенькие блестящие пожарные машины и троих мужчин с голым торсом, загорающих на пластиковых стульях рядом. Не могу сказать, что зрелище было завораживающим, они мало походили на парней из календаря, но взгляд, безусловно, притягивали. — Простите, где я могу найти Карпова? — спросила вежливо, подойдя к ним и выведя из сонного оцепенения. — Подайте мне брандспойт, — заулыбался самый молодой, — я вижу пожар.