Утром меня разбудил телефонный звонок. — Слушаю, — буркнула сонно и услышала смешок. — Серафима Викторовна, благотворитель ты наш, не соблаговолишь ли подъехать для беседы? В свете последних событий я бы назвал ее дружеской. — Не в участке? — спросила с надеждой, а он вздохнул: — До такой стадии наших отношений мы ещё не дошли. Давай кати сюда, мне надо хотя бы делать вид, что ты на подозрении. Начальник в бешенстве. И адвоката прихвати, чтоб все натурально выглядело. — Может, завтра? — закинула удочку, а он рыкнул: — Не зли меня, — и повесил трубку. — Олег Дмитриевич, надо навестить господина Беседина, — дозвонилась до адвоката с третьей попытки. — Очень просил, так трогательно, ещё мгновенье и я бы расплакалась. — Понял, — ответил Беседин серьезно. Слишком серьезно. — У меня проблемы? — спросила осторожно. — Что? — переспросил растерянно. — А, нет, все в порядке. Встретимся там. Через час или два? — Лучше два, — прикинула я свои силы и сразу же начала собираться. Заехала в офис, удостоверилась, что все заняты делом, перекусила на ходу, совершив роковую ошибку, и в участок заходила с приятным зеленоватым цветом лица, с трудом сдерживая подступающую тошноту. Беседин при виде меня глубоко вздохнул и опустил голову, а я виновато улыбнулась и села на стул, пододвинув ногой мусорную корзину поближе. — Перейдём к делу, — сказал Брянцев строго. — Как видите, Серафима Викторовна неважно себя чувствует. — Приемы устраивать она хорошо себя ощущает, — шикнул следователь язвительно, — а как в участок — сразу дурнота подкатывает. — И Вы вновь обвиняете мою клиентку в беременности, — вздохнул Брянцев. — Продолжайте в том же духе, прошу Вас. Это существенно упростит мою работу. — Серафима Викторовна, как спалось? — спросил внезапно, а я напряглась. — Ничто Вас ночью не будило? А Вас, Олег Дмитриевич? Внезапный звонок, например. — Что происходит? — зашипела, переводя взгляд с одного на другого. Брянцев раздувал ноздри, едва сдерживаясь, а Беседин раздражающе щелкал ручкой. Ну я решила слегка разрядить обстановку и склонилась над ведром, оставив в нем свой завтрак. — Простите, — прохрипела, ставя его обратно на пол, а следователь протянул мне коробку салфеток со стола, стараясь не морщиться. — Неподалёку от Вашего дома, Серафима Викторовна, завязалась драка. Ваши соседи вызвали полицию и та обнаружила без сознания одного мужчину, вызвав скорую. Этот мужчина — Марк Олегович Брянцев. Санитары сделали с его номера экстренный вызов и абонентом оказался его отец, Ваш, Серафима Викторовна, адвокат. Ровно так и выяснилось, а кто он, собственно, такой. Очнувшись, он заявил, что нападавшего не видел, хотя подбитый глаз и скула говорят об обратном. Вот я и спрашиваю — как спали? — Как убитая, — ответила хмуро и поднялась. — Я могу идти? — Разумеется, — улыбнулся всеми зубами Беседин, а я поняла, где видела одного парня из альбома: в нем. Нет, это был не он, но сходство было на лицо. Правда, фамилии Беседин на обратной стороне фотографии не было… либо просто совпадение, либо у них одна мать, но разные отцы. — Марк в больнице? — спросила хмуро, когда мы вышли из участка, а Брянцев поморщился: — Дома. Ничего серьёзного. — Я бы… навестила его, — замялась, а Брянцев вздохнул: — Серафима Викторовна, на пользу делу это не пойдёт. Я в ваши личные дела не лезу, но, как Ваш адвокат… — Вы дадите мне его адрес и я попробую узнать, какого черта произошло. И, кстати, между нами ничего нет, мы обсуждали дело. — Это пока, — вздохнул удрученно. — Вышлю в сообщении. Но помните, что если дойдёт до суда, выглядеть все будет не лучшим образом. Извините, но и двух месяцев не прошло со смерти Вашего мужа. Вы носите ребёнка, ДНК которого не с кем сравнить, и следствием установлено, что изменяли мужу при жизни. — Я Вас поняла, — ответила сухо и пошла в машину. Адрес он выслал через пару минут, я вбила его в навигатор и через двадцать минут тормозила у новенькой девятиэтажки в том же районе, где живет Влад. «Слишком маленький город» — скривилась, заходя в просторный подъезд, и была остановлена консьержем. Сообщила фамилию и номер квартиры и только после этого смогла пройти дальше. На этаже было всего две квартиры и, едва Марк открыл дверь, я поняла почему. Один только коридор был на столько огромным, что хотелось назвать его холлом. — А апельсины где? — хмыкнул, сунув руки в карманы, а я расстроилась в ответ: — Черт, лучше бы карий подбрили. Голубой мне нравился больше, — он пропустил меня в квартиру, ухмыльнувшись, а я привалилась плечом к стене и вздохнула: — Ну, рассказывай. — Очнулся — гипс, — пожал он плечами. — Твой район только выглядит прилично, по факту — ночью лучше не ходить. — А ты шёл с закрытыми глазами и поэтому не увидел нападавшего? — Увидел, конечно, — пожал плечами в ответ, — но мне это ровным счетом ничего не дало. Нет смысла тратить время на протоколы и прочую бумажную волокиту. Зайдёшь? — Нет, — мотнула головой, отлеплять от стены, — ты вроде в порядке. — А ты пришла пожалеть? — ухмыльнулся, а я резко развернулась и вышла, закрыв за собой дверь. Выскочила на улицу и только тогда сообразила: он темнит. И район у меня спокойный и того, от кого он получил по морде, он явно узнал. К чему скрывать? Не имеет отношения ко мне и просто один ночью на пустынной улице он был хорошей мишенью? Что-то личное… в конце концов, он дознаватель и просто заноза в заднице, у меня самой руки чесались не раз. Да и обратного он не утверждал, отделался ничего не значащей фразой. Несколько смущает тот факт, что произошло все недалеко от моего дома, но это легко объяснить удобством совершения злодеяния — частый сектор и минимум свидетелей при удобном расположении (не нужно тащиться в область). Ладно, пусть сам разбирается со своими проблемами. Хотя, получил он не слабо: фактически, ударом в челюсть его отправили в нокаут. У кого-то сильная рука и хорошо поставленный удар. Я вернулась в офис, встретившись взглядом с Кравченко, вышедшим из своего кабинета, замедлила шаг и остановилась, развернувшись. — Евгений Павлович, минутка найдётся? — Разумеется, — кивнул с важным видом. Мы прошли к нему в кабинет, который он имел не смотря на то, что был отдельный офис. Он сел за свой стол, явно чувствуя себя в своей стихии, я ухмыльнулась мысленно и спросила: — Когда Вы занимались моей защитой, были ли проведены какие-либо сыскные мероприятия? — Собирал сведения, само собой, — вновь кивнул с намеком на оскорбление. — Например? — Общие, — ответил туманно, — отчет о вскрытии, показания свидетелей… — А о самом следователе? — Он был мне знаком, это не требовалось. — То есть, о нем данные Вы собрали раньше? — В целом, да. Честный, порядочный, взятки не берет. Что-то случилось? — Нет, — ответила как можно равнодушнее. — Просто решила, что мне будет не лишним со всем ознакомиться. Подготовите? — Без проблем, — пожал плечами, присматриваясь. — Пока все тихо, — слегка улыбнулась в ответ. — Но мы с Вами понимаем, что это временно. А других подозреваемых по делу как не было, так и нет, — развела руками, а он кивнул: — Это так. Я продолжаю следить за ходом расследования, хоть Вы меня и уволили. Ваша связь с дознавателем… — Никакой связи нет, — отрезала холодно. — Ни с дознавателем, но с кем бы то ни было другим. И не будет, пока с меня не снимут подозрения, — добавила уже мягче. Давай, работай, передавай информацию всем заинтересованным лицам. — Разумно, — ответил, подумав. — Как скоро мне ждать документы? — спросила, поднимаясь. — Сейчас же этим займусь, — ответил с готовностью. Я благодарно улыбнулась и вышла, неплотно прикрыв за собой дверь и завозившись в сумке, как будто пыталась обнаружить там что-то в высшей степени важное. — Ярослав Иванович, — заговорил адвокат, понизив голос, а я едва не засмеялась. — Да, я выяснил. С дознавателем ее ничего не связывает. Точно. Ярослав Иванович, — резко замолчал, а потом зашипел: — Нет, это Вы послушайте. Она не так глупа, как Вам кажется. Я с уверенностью могу утверждать обратное. И я провёл разъяснительную беседу, ей это совершенно не на руку. Я рекомендовал вообще не вступать ни в какие отношения, не хочу лишиться ещё и этой работы, — послушал ответ и добавил ехидно: — А это не мои проблемы, уважаемый. Довольно, свою часть сделки я выполнил, — вновь замолчал, а потом буркнул недовольно: — Помню, — и добавил уже видимо после того, как отключился: — Сука. Я «наконец-то» обнаружила в сумочке ключи, довольно улыбнулась и пошла в свой кабинет, радуясь, что обула кроссовки, и здороваясь кивком. — Максим, зайди ко мне, когда будет время, — шепнула, проходя мимо и он тут же поднялся, проследовав за мной. — Прикрой, — кивнула на дверь, он слегка нахмурился и уточнил: — Что-то случилось? — Просто дело личное, — ответила мягко и достала из сумки общий снимок из армейского альбома. — Посмотри внимательно, нет ли среди мужчин того, которого ты встретил в дверях в день смерти Саши, — смутилась и поморщилась: — Александра Михайловича. Он поджал губы, выражая немое соболезнование и начал внимательно разглядывать фотографию. — Он, — ткнул пальцем в одного из парней, а я улыбнулась: — Спасибо, это все. По работе есть что-то? — Все идёт по плану, — ухмыльнулся довольно и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.