Напротив стоял раскладной диван, а на нем лежала Катя. Игорь схватил на руки дочь, а друзья подбежали к девушке: думали, что она мертва, но та еле слышно дышала. Чуть позже они увидели стоящие на полу бутылки водки и пива. – Опять, – сказал Игорь, подошел к Кате и начал трясти за плечи. Он тряс все сильнее и сильнее – так, что ее голова начала болтаться из стороны в сторону. Кто-то принес воду и начал брызгать девушке в лицо, но и это не помогло. Брат со словами «пьяная тварина» начал хлестать по щекам. – Это, наверное, алкогольная кома… – сказал один из друзей, держа в руках телефон. – Вызывать скорую? – Не надо никого вызывать, – ответил брат, – я сам… Он пытался разбудить сестру еще минут пятнадцать, используя разные, порой очень некрасивые и неприятные способы. – Что ты делаешь? – спросила Катя охрипшим голосом, приоткрывая глаза. – Что ты делаешь! Тупая сука! – Да все в порядке… Ничего же не случилось. – Дура! – кричал старший брат. – Вот бы треснуть тебя как следует, чтобы знала свое место. – Отстань. Ну, Игореш, – обратилась она к мужу, – ну, все же в порядке. Что случилось-то? – Кать, я даже не знаю, что сказать… честно… стыдно же должно быть немного. Неужели не стыдно? Катя поджала губы: ей не нравилось чувствовать себя виноватой. – Давай мне Ирочку, – попросила она. – Ее нужно покормить. – А Сережка где? – К бабушке поехал. История повторялась: если раньше Катя с детства была вынуждена обучаться самостоятельности, то теперь такая же участь постигла и ее старшего сына; Сережка выучился пользоваться общественным транспортом: сам добирался вначале в садик, потом – в школу. Катя и Игорь поженились, когда Сереже исполнилось три года. До свадьбы Игорь все время находился рядом и ухаживал за девушкой и ребенком. Катя жила у родителей, готовила вкусные ужины и иногда оказывала парню внимание. Он получил хорошее образование, устроился на перспективную работу и казался надежнее всех остальных. Игорь был ей хорошим другом, практически братом, но не тем мужчиной, с которым она хотела бы жить и заниматься сексом. Однако время шло: у Кати не появлялось никаких интересов, кроме как выйти из дома и купить пива; она не работала, воспитывать ребенка было скучно – взрослая жизнь оказалась совсем не такой, какой могла бы стать. К тому же дома все чаще скандалили: отец приходил пьяным и иногда пытался поднять руку то на Катю, то на ее брата, но от ударов сына сам частенько отлетал в сторону. Девушке очень хотелось сбежать и изменить свою жизнь, поэтому однажды, когда они с Игорем сидели перед телевизором, она предложила ему начать отношения – тот сразу же согласился и поцеловал ее. Они и раньше проявляли друг к другу нежные чувства: Катя любила класть голову на колени парня, чтобы тот перебирал ее тонкие светлые волосы. Вскоре они сняли квартиру и переехали; сын Сережка пошел в садик, а Катя устроилась на работу в ломбард. Несколько месяцев все шло хорошо, но потом Игорь поставил ей ультиматум: – Ты должна бросить пить. Девушка возмутилась: – Не говори мне, что я должна что-то делать. У меня нет проблем с алкоголем. – Ты алкоголик, ты должна это признать. – Нет. – Да. – Нет. – Да. – Замолчи! – Катя надела обувь и вышла из квартиры. – Ты куда? Несколько раз она уже уходила из дома и возвращалась только поздней ночью; ласкаясь и говоря нежные слова, ложилась рядом и обещала больше никогда так не делать. Потом Катя забеременела – она не хотела детей, но Игорь думал, что не желать ребенка невозможно, особенно женщине. Он думал: ей просто не повезло с тем папашей, а я совсем другой и все исправлю. Когда девушка узнала, что беременна, то всплакнула и написала Игорю сообщение: «Мне нужны деньги». «На что?» «На аборт». «С ума сошла! Какой аборт! Я запрещаю тебе делать аборт». «Я больше не хочу детей». «Ты не хочешь, зато я хочу. Девочку, понимаешь? Доченьку хочу. Роди мне дочь, пожалуйста». И она родила дочь весом три килограмма сто грамм и ростом пятьдесят сантиметров – доношенную, здоровую, громко кричавшую при рождении. Уволилась и вернулась в квартиру. Катя никогда не любила сидеть дома – ей нужны были большие компании и веселое времяпрепровождение. Бытовые обязанности, уход за семьей и создание уюта – все это уходило на второй план, но возвращалось на первый, если предстояло убрать и приготовить ужин к приходу гостей. Игорь знал Катю давно и очень скоро привык – его не смущали ни грязная кухонная плита, ни неглаженые рубашки. Они поделили домашние обязанности пополам. Его угнетали пристрастие жены к алкоголю и отношение к детям. Когда им одобрили социальную ипотеку, они начали откладывать деньги и перебрались в дом к родителям Игоря. – Вот тогда я понял, что у моих детей проблемы, – рассказывает Игорь. – После рождения дочки на месяц воцарилась тишина: малышка была такой крохотной и милой, что даже Катя перестала нервничать. Она не кормила грудью, говорила, что молоко не пришло, хотя я думаю, просто ждала, когда снова начнет курить и пить. Так и случилось: через месяц после родов она захотела встретиться с подругами и вернулась, еле держась на ногах. Потом был случай, когда она напилась и уснула рядом с кричащим ребенком. Так мы прожили три года: Катя нигде не работала, сидела с ребенком, я периодически вытаскивал ее с пьяных вечеринок. В такие моменты она материлась как сапожник, ревела и бросала в меня вещи. Больше всего любила снимать туфли и кидаться в меня. Однажды я скрутил ей руки за спиной, она попросила: «Пожалуйста, отпусти, я больше не буду». Как только развязал ремень, произнесла: «Ты трус», – и заплакала. Тогда мне казалось, что Катя совершила большую ошибку, когда выбрала меня в мужья, и что я делаю лишь хуже. Казалось, что она нуждалась в совершенно другом человеке, и я ее не тянул: вот если бы отвечал на каждую реплику кулаком, ходила бы как шелковая. Но сейчас понимаю, что Катя была просто несчастна. В какой-то момент мы обсудили с ее мамой и моими родителями, что нужно положить Катю на лечение в наркологическую клинику. Когда я сказал ей об этом, ответила, что, если я так поступлю, она выбросится из окна. Конечно, я ничего не сделал. Каждое утро я сам отводил нашу дочь в детский сад. Однажды мы пришли за ней одновременно с Катей, и дочка, увидев маму, заплакала и сказала, что не пойдет к ней. Я удивился, но дочь ответила, что мама злая, она кричит. Катя всегда при общении с детьми была как будто раздражена, но я списывал это на усталость. Однако после жалоб дочери купил диктофон, поставил на запись и удивился: жена постоянно кричала на детей так, что оба ревели от испуга взахлеб. Она сидела на кухне, я подошел и положил диктофон перед ней на стол. Она покраснела, молча встала и ушла. Вернулась домой пьяная, стала просить прощения и обещать, что перестанет так себя вести. Но ситуация не менялась: после каждого скандала Катя переходила от крика к ласке, обвиняла всех в том, что ее жизнь не удалась. Дети становились все более замкнутыми, дочка начала снова писаться по ночам в кровать. – В этот раз, – продолжает рассказывать Игорь, – я уже включил камеру: целыми днями Катя только и делала, что лежала в кровати, и только ближе к пяти вечера вставала, начинала что-то готовить, прибирать. Потом мы приходили домой: пока я мыл руки в ванной, она могла грубо схватить дочь и так же грубо стянуть с нее одежду. За какие-то несколько минут моего отсутствия в комнате жена успевала дать Ирочке затрещину или шлепнуть по попе. Дочь могла плакать, а Катя просто усаживалась на диван и включала телевизор. Камера стояла в квартире несколько дней. Сказать, что я был в шоке после увиденного, – не сказать ничего. Не могу описать то, что видел, – Игорь берет салфетку и вытирает пот со лба, – потому что мне стыдно при мысли, что я допустил подобное в отношении своей дочери. Я пытаюсь узнать, что именно делала Катя с их девочкой, но Игорь не говорит. – Я просто запихнул вещи Кати в сумки, схватил ее за шкварник и выставил за дверь. После того, как жена оказалась на улице, она написала несколько слезных сообщений. Я поставил условие: сможет вернуться, если пройдет лечение от алкоголизма. Катя ответила что-то типа «какая же ты тварина» и не вернулась. Она при

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.