Он слегка ухмыльнулся, но тут же вернулся к своему образу, неотрывно глядя на меня. Достал из кармана свои часы, открывая и закрывая крышечку нажатием на кнопку, а я поморщилась и откинулась в кресле. — Ее таланты по сравнению с твоими — пыль в глаза, — сказал, слегка поддавшись вперёд. — Пыль в глаза — это по Вашей части, — не осталась я долгу. Его глаза озорно блеснули в тусклом свете, а он поднялся и подал мне руку. Я протянула свою и под насмешливыми взглядами мы удалились из общего зала, направившись в кабинет начальника. — Выйди, — сказал он резко хозяину кабинета, тот посмотрел на меня со злобой, но вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я положила на стол мужские часы, сняв их со своего запястья, он взял их, повертел в руках и сунул в карман. — Я правильно поняла — вакансия моя? — Буду рад, — ответил просто. — Инга была хороша, но ты… выше всяких похвал. Копия матери. Хотя, твою сестру жалко, мы неплохо сработались. — С чего Вы взяли, что мы сестры? — Я довольно долго уговаривал ее сотрудничать, грозил даже, но ей мои угрозы… — хмыкнул и покачал головой, — она быстро догадалась, что это всего лишь маска, как и ты. Нюх у вас на людей, что тут скажешь. Я бизнесмен, Нина, я умею заключать сделки. Наводил о ней справки, выяснил, что живет с женщиной, удивился, покопался в твоей биографии. Твои детские снимки — просто чудо. Странно, что вы обе не догадались раньше. Хотя, ты так выглядела… наверное, для этого нужно было знать вашу мать в молодости. И знать, когда она ходила беременной. Не ясно только, как она подделала документы, но страдала вполне натурально, уволилась и больше тут не показывалась. Отец загремел в больницу, было не до этого. Я перехватил управление, это было не сложно, я с детства участвую в этих… представлениях, про магазин и говорить нечего, я там вырос. — Не надоело, что люди Вас сторонятся? — Дело привычки, — пожал плечами, а потом неожиданно хохотнул: — Иногда это даже забавно. — Не вижу ничего забавного в том, чтобы травить меня какой-то дрянью, — скривилась в ответ, а он сдвинул брови: — Поясни, — я охотно рассказала о своих квартирных приключениях, а он нахмурился ещё сильнее: — Я бизнесмен. Это не мои методы. — И от клуба не Вы меня провожали до угла. — Нет, — ответил скупо и задумался. — Допустим, — не стала спорить. — И что Инга? Вы рассказали ей о матери и она согласилась? — Не сразу. Пришла ко мне где-то через неделю, заявилась домой, экскурсию потребовала, историю клуба рассказать, пробыла у меня полдня, не меньше. — Какая-то сопливая девчонка нахально вваливается к Вам домой, устраивает допрос с пристрастием, а Вы все терпите и идёте на поводу? — удивилась, а он ухмыльнулся: — Ты делаешь ровно то же самое. Повторюсь, я бизнесмен. И бизнес начал затухать, нужно было подогреть интерес, а для этого нужна была она: давно в клубе, постояльцев знает, они — ее, минимум риска. — Я тут не работала. — Ты — талант, я сразу понял и сразу начал действовать. — Мне нужно будет… — замялась, не зная, как спросить. — Раздеваться? — подсказал охотно, а я кивнула. — Нет, в спектаклях участвуют другие девушки. Таких предостаточно. — Мне нужно время все обдумать, — сказала, поднимаясь. — Оплата достойная, не сомневайся, — сказал на прощанье. Я кивнула, зашла в гримерку, переоделась и вышла на улицу, с удивлением обнаружив, что начало смеркаться. Достала телефон, увидела три пропущенных от Миши и сообщением с текстом «я убью тебя». Вздохнула и поехала к нему. — Я убью тебя! — рявкнул, едва я открыла дверь. Челюсть стиснута, кулаки сжаты, в глазах ярость. Я разулась медленно и подошла вплотную, обняв его и пристроив голову на груди, слушая, как бешено стучит его сердце. Он с силой схватил мои плечи и отодвинул от себя, прошипев: — Мы договаривались. — Это не Антиквар, Миш, — проигнорировала его замечание. — Мы довольно мило побеседовали, точнее, это было скорее собеседованием на работу. Это не он травил меня. И Ингу убил не он. Он даже не псих. — Зубы мне не заговаривай, — снова зашипел, но ярость ушла, освободив место глухому раздражению. — Прости, но я же знаю, что ты меня не тронешь, — ответила со вздохом, — давай лучше подумаем, кому и зачем я могла понадобиться… Зря я это… Он отпихнул меня от себя и начал нервно доставать из брюк ремень. Я попятилась, не веря своим глазам и потеряв драгоценные секунды. Он сделал быстрый выпад в мою сторону, заломил мне руку и оприходовал ремнём по заднице. Было больше обидно, чем больно, но я все равно разревелась, а когда он закончил, отшвырнув орудие пыток, устроилась на полу в позе эмбриона и зарылась лицом в руки, продолжая всхлипывать. Этого ему показалось мало, руки явно продолжали чесаться, он схватил столик за две ножки и со всей дури опустил его на пол. Развернулся и пошёл в зал, а я подглядывала сквозь пальцы и не шевелилась. Взял бутылку из бара, припал к горлышку и выпил половину, как будто там была вода. Сел на диван, продолжая держать ее в руке, потом швырнул в телевизор, разбив вдребезги и то и другое. Откинулся на спинку и просидел так довольно долго, прежде чем снова открыл рот и прорычал: — Сюда иди. — Ни за что, — буркнула в ответ. Он шумно выдохнул, поднялся и подошёл, поднял с пола, вернулся к дивану и швырнул на него, сев рядом. — Рассказывай. — Что-то не хочется… — проворчала, потерев ушибленное место. — Не выводи меня! — заорал, багровея. Я всхлипнула жалобно и снова расплакалась, закрыв лицо руками. — Ну хватит… — сказал спокойно и положил руку мне на живот. — Уверен, не осталось даже синяка. Дай посмотрю… — Фигушки, — ответила язвительно, придерживая шорты, которые он пытался снять. — Меня даже родители ремнём не били. — Ты меня вынудила, — проворчал в ответ. Я присмотрелась и поняла, что от половины бутылки его начало развозить. Фыркнула и сказала: — Что толку рассказывать? Ты пьян и ни черта не соображаешь. — Я даже мёртвый буду соображать лучше тебя, — съехидничал в ответ. — Влад — серьёзный мужик, как ты его провела — ума не приложу, но в морду он получил и больше этот номер не прокатит. Завтра весь день под его надзором, будешь сидеть мышкой, из квартиры — ни шагу. — Ты же понимаешь, что я не твоя собственность, да? — спросила тихо, а он нахмурился: — И мысли не было. — А какая была? — Рассказывай, Нин, не испытывай мое терпение. — Я уже все рассказала. Приглашал на работу и только. Разговаривал обычно, как мы с тобой, когда ты не психуешь. — Детали, — снова начал раздражаться и я быстро пересказала разговор, умолчав некоторые нюансы о самой работе. — Пойдём завтра, — мельком взглянул на часы и поправился: — То есть, уже сегодня, посмотрим на это сборище. Без тебя, разумеется. — Разумеется, — состроила рожицу в ответ, а он прыснул, но тут же посерьёзнел: — Нин, это не шутки. Если не Демченко, то один из тех психов, а это хуже, потому как цель не ясна. — Я говорила это с самого начала, но ты не верил, — буркнула недовольно. — Пришлось проверять самой. — Я буду прислушиваться к твоим словам, — сказал медленно, — а ты не будешь делать глупостей. Идёт? — Идёт… — А теперь я буду тебя жалеть. Где болит? — Везде, — ухмыльнулась и прикрыла глаза. На живца Утром мы на пару убирали осколки, всю ночь проведя на диване, как на островке безопасности. Миша с сожалением смотрел на разбитый телек, бубнил, но выглядел вполне миролюбиво. В обед на дежурство заступил хмурый Владислав с синяком под глазом, я дождалась, когда Миронов уедет и подошла к нему с виноватым видом. — Как лоха! — сказал с возмущением. — Прости, — вздохнула, опустив голову. — Съездим пообедать? — Хрен тебе, — ответил язвительно, — сюда закажу. Вариант меня вполне устроил, я поднялась наверх и устроилась на кровати в наушниках. В голове засела фраза соседки сверху, что моя биологическая мать в какой-то момент своей жизни помешалась на внешности, всеми доступными методами пытаясь продлить молодость. Вся эта канитель про время и бессмертие могла серьезно повлиять, подлив масла в огонь. Я повертела телефон в руках, решаясь, а потом набрала Миронова.