Выглядела я странновато: мечтательная улыбка, грязное платье и содранные колени. Вывод напрашивался сам собой и почти совпадал с реальностью, но такие мелочи, как косые взгляды, меня давно не интересовали. До дома я добралась без приключений, порадовавшись, что во дворе было пусто, если не считать неизменную соседку на лавочке. Поднялась к себе, вытерла послание на зеркале, написанное моей помадой корявым почерком, переоделась в Ингины брюки, севшие, как влитые, в ее же блузку с откровенным декольте, замазала татуировку и спустилась вниз, с намерением поехать на работу к Инге, но была остановлена соседкой: — Нини, солнышко, присядь, — сказала она ласково, а я улыбнулась на то, как она меня называла, и плюхнулась рядом, а она спросила: — Наконец-то показала свою красоту. Вся в мать. — Мама шатенка, — сказала мягко, заподозрив ее в старческом маразме, а она поджала губы и кивнула: — Конечно. Ну, ступай, торопишься поди, — я поднялась, с удивлением посмотрев на неё, а она подогнала меня: — Ступай-ступай, солнышко. Потом поболтаем. Я выжала улыбку и поспешила удалиться, пока ей не пришло в голову ещё что-нибудь. Минут за сорок добралась до клуба, обошла его и прошла через служебный вход. Недалеко от входа стоял охранник, бросил на меня оценивающий взгляд и уточнил: — Новенькая? — Ага, — буркнула, торопливо проходя мимо, и устремилась к гримерке. Посетителей тут развлекали круглые сутки, в этом заведении вообще отсутствовало такое понятие, как время: окон не было, только искусственное освещение. Возле зеркала прихорашивалась знакомая девушка, увидев меня в отражении она дёрнулась и смазала помаду, резко развернувшись. Присмотрелась и выдохнула, прикрыв глаза: — Напугала-то как… новенькая? — Старенькая, — вздохнула в ответ, — Нина, подруга Инги. — Нинель? — вытаращила она глаза. — Фига ты красотка. Я сначала подумала — Инга зашла, чуть удар не хватил. — Я за ее вещами, — выдала предлог, который придумала по дороге. — Осталось чего? — Конечно, собрали все… — она встала и прошла до шкафа, достав оттуда коробку из-под обуви. — Косметика, в основном, пара безделушек, ничего особенного… Я взяла коробку и села с ней на ближайший стул, повесив голову. Открыла и со слезами на глазах начала перебирать вещи подруги. — До сих пор не верится, — сказала, торопливо вытерев слёзы и поднимая голову, а Лиза махнула рукой и взяла ватную палочку, стараясь убрать слёзы не попортив макияж. — Страх. Я сама в ночи домой возвращаюсь, встретить некому, на такси разориться можно, — принялась причитать, я приготовилась слушать, но дверь резко распахнулась и влетел разъяренный менеджер, сверкая глазами. Увидел меня, нахмурился и сделал шаг назад, а потом два навстречу, приглядываясь и спросил строго: — Это ты тут под новенькую закосила? — Да за вещами она, — одернула его Лиза, — Нинель это, подруга Инги. — Точно, а я-то думаю, кого ты мне напоминаешь? Слушай, а может выйдешь на смену? Катька заболела. — Ни за что, — замотала я головой, а он скривился: — Да к бару, что ты, бухло не сможешь до столика донести? — А если упаду и все разобьётся? Нет, даже не проси, — схватила коробку с намерением выйти, но он применил запрещённый приём, на который я всегда покупалась. — Пожалуйста, — простонал плаксиво, — Ленка зашивается, народ в зале психует, ещё час и начнут свирепеть. — Ладно, — сдалась, поморщившись. — Я тебя люблю! — заявил с чувством, а потом бросил Лизе: — Приодень ее и сразу в зал, — и быстро скрылся да дверью. Через десять минут я стояла в коротком облегающем чёрном платье, а Лиза колдовала над моими коленями, маскируя ссадины. — Проводить? — спросила с ухмылкой, видя, как я пытаюсь одернуть подол, а я буркнула: — Обойдусь. Влезла в чьи-то туфли, подошедшие по размеру, и пошла в главный зал. По дороге дважды споткнулась, потому что были они широкими и сваливались при ходьбе, сняла их, наплевав на все, и дальше отправилась босиком. — Прикол, — крякнула Лена, увидев меня, — хорошо Стас предупредил, в этих потёмках я бы точно ласты склеила со страха. Как будто призрака увидела. — Что делать-то надо? — вздохнула, устав от этих сравнений. — Давай твоя правая половина зала, моя левая. Подходишь, если зовут, заказ принимаешь, передаёшь на бар, потом забираешь и разносишь. А ты чего босая? — Да я в сандалях, — поморщилась, а она состроила рожицу: — Не канает. — Долго лясы точить будете? — проорали с левой стороны зала и Лена кинулась к столику, а я прошлась вдоль барной стойки к «своей» половине. Тут же кто-то поднял руку, пощёлкав пальцами, не разворачиваясь, я подошла, а мужчина бросил: — Двойной виски и пошевелись. — Да, Господин, — брякнула, не удержавшись. Он удивленно вскинул голову, посмотреть, что за нахалка посмела язвить, а я широко улыбнулась. — Ты ещё здесь? — спросил, разжав челюсти, и я заспешила к бару, а через минуту принесла напиток, поставив на чистую салфетку. — Это виски? — спросил надменно, а я кивнула. — Я просил бренди. Забери, — я снова улыбнулась и сходила за другим напитком, а он ухмыльнулся и спросил: — Это что? — Бренди, — ответила, продолжая улыбаться. — Убери. Принеси коньяк. Я сходила за коньяком, поставила на низкий столик, а когда уходила, он подставил мне подножку и я рухнула на него. — Бестолочь, — поморщился, а я начала торопливо подниматься, сделав то, что поклялась больше никогда не делать. — Пошла отсюда, больше к моему столику не подходи. — Козел, — вздохнул бармен тихо, когда я подошла, а я кисло улыбнулась в ответ. Ближе к вечеру народ стал прибывать, почти все столики были заняты, я крутилась, как белка в колесе, и не сразу обратила внимание, что один из тех, что на половине Лены, буравит меня взглядом. Я пробовала не обращать внимания, но он буквально прожигал мне затылок, и когда подошёл менеджер и сообщил, что приехали ещё две девушки и я могу уйти, я припустилась к выходу почти бегом. Он сунул мне в гримерке конверт с деньгами, который я бросила в коробку с вещами Инги, быстро переоделась и понеслась на улицу, нечисто забыв о цели своего визита. Так себе сыщик. Зато по части найти на свою задницу приключений я оказалась мастаком. Не успела выйти за дверь, как меня окликнул менеджер, я замерла и поморщилась, поняв, что за свою выходку придётся расплачиваться. — Нинель, это ты сделала? — шикнул он мне на ухо, а я подняла брови, изображая удивление: — О чем ты? — Клиент пошёл к шефу разбираться, утверждает, что ты украла его часы. — Что за бред? — удивилась вполне натурально, а он нахмурился и ухватил меня за локоть: — Пойдёшь со мной. Потащил меня по коридору, а я вяло плелась следом, пока мы не достигли двери, выгодно отличавшейся на фоне остальных: добротная, стальная, обтянутая чёрной кожей. Такое явное тыканье носом в превосходство над остальными отозвалось во мне глухим раздражением и я буркнула: — Он что там, золотые слитки хранит? — Не твое дело, — огрызнулся Стас и постучал, продолжая держать меня, как будто я отчаянно вырывалась. Вместо ответа дверь распахнулась, а мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть лицо мужчины. Белая рубашка, чёрный костюм, косая сажень в плечах, серьёзный вид. Понятно, тут ещё и охрана. Он отошёл в сторону, пропуская нас, я вперлась взглядом в массивный стол из красного дерева и не сразу заметила плешивого мужичка, восседающего за ним с царственным видом. — Она? — спросил он надменно, а Стас кивнул. — Свободен. Я практически услышала его внутреннее ликование, мысленно хохотнула и с интересом осмотрелась. Дорого-богато и абсолютно безвкусно, что, впрочем, было понятно ещё из-за двери. Интерес угас, но появился новый: я ожидала увидеть того кретина, что гонял меня за выпивкой, а из кресла поднялся совсем другой — тот, что разглядывал. Он вновь уставился на меня, как будто пытался рассмотреть каждую пору на моем лице, я в долгу не осталась и пауза затянулась. На вид ему было лет пятьдесят с хвостиком, интеллигентное, гладко выбритое лицо, аккуратная стрижка, маникюр свежий, в отличии от моего, идеально выглаженная рубашка, костюм по фигуре, наверняка сшитый на заказ, подтянутый и довольно высокий, он выглядел вполне безобидно, но оставаться рядом с ним дольше необходимого абсолютно не хотелось. Было в нем что-то, вызывающее сначала любопытство, затем смутную тревогу, а через пару минут подобие страха, постепенно усиливающегося. — Отдай часы, извинись и, возможно, выйдешь отсюда не в наручниках, — бросил хозяин кабинета таким тоном, будто хозяйничал лично мной. — Я не брала его часы, — ответила просто. Мужчина сунул руку под пиджак и достал не наручные, а карманные часы на длинной цепочке, повесив ее на палец и покачав ими в воздухе. — Нашел, — сказал довольно тихо, но его голос как будто проникал в сознание. Лицо не выражало никаких эмоций, он просто продолжал сверлить меня взглядом. Часы размеренно покачивались, притягивая взгляд, я засмотрелась на вычурный узор на крышке, но заставила себя отвернуться из-за внезапного ощущения, что он пытается меня загипнотизировать. — Я пойду? — спросила у начальника, а мужчина с часами ответил за него: — Иди, — и стало очевидно, кто в действительности тут главный.