— Гм… — протяжно произносит судья. — А сколько их? — Десять! — Какое несчастье! — продолжал судья самым добродушным тоном. — Представьте, у вашего противника, который, между нами будь сказано, кажется мне весьма почтенным кабальеро, столько же свидетелей; причем все они люди, заслуживающие самого высокого доверия, и каждый из них стоит не менее двух тысяч пиастров. Торг закончен. Но как? А очень просто: если родственникам жертвы не под силу перебить цену убийцы, последний будет оправдан, признан невиновным и тем самым приобретает право за ту же цену убивать средь бела дня кого только вздумается. Вот как выглядит правосудие в Мексике[85]. Теперь понятно, в каком выгодном положении находился трижды миллионер дон Руфино в своей игре против маркиза, лишенного возможности благодаря плачевному состоянию своих дел перетянуть на свою сторону судей. Итак, Кидд внимательно прислушивался к откровениям альгвасила, язык которого был развязан желанием угодить дону Руфино. Рассказ альгвасила навел Кидда, привыкшего ловить рыбу в мутной воде, на мысль закинуть сюда же и свою удочку. Городок не успел еще показаться, как у проходимца созрел точный и подробный план действий. Было уже темно, когда наши друзья добрались до Квитовака. Часовые, из той же компании рыцарей большой дороги, что и Кидд, несмотря на то, что хорошо знали бандита, а может быть и поэтому, отказывались пропустить его и его спутников в крепость. Понадобился специальный приказ дона Маркоса, чтобы после часа бесплодных переговоров перед ними открылись крепостные ворота. Кидд, продолжая играть свою роль проводника, привел полицейских в одну таверну и, предоставив им располагаться на ночлег, отвел свою лошадь в кораль и заботливо укрыл ее плащом; а сам, надвинув шляпу на глаза, чтобы не быть узнанным, прошмыгнул незаметно к жилищу Маркоса де Ниса. Двери этого дома, как мы уже сказали выше, были открыты для лазутчиков в любой час дня или ночи. Кидд вошел и застал капитана в том самом кабинете, в котором был уже однажды принят им. — Ба, маэстро Кидд! — воскликнул капитан, не вставая со своего обычного места за письменным столом. — Давненько не видал вас! Ну что же, добро пожаловать! Привезли что-нибудь новенькое? — И весьма интересное, капитан! Особенно для вас. — А для кого же еще, черт возьми! Или, кроме меня, имеется еще и другой комендант этой крепости? — Так-то оно так, да ведь новости мои на этот раз не военного характера. — Убирайся тогда к черту, мошенник! Ты, может быть воображаешь, что у меня только и дела, что слушать твои глупые басни? — Я, ваша милость, ничего не выдумываю; просто мне посчастливилось сегодня докопаться до одной тайны, очень важной для вас. Только и всего. — Гм!.. Да уж ладно, выкладывай!.. Посмотрим, что это такое. — Это касается ваших дел. — Моих дел! — расхохотался капитан. — К черту!.. Да разве я веду какие-нибудь дела? — Но речь идет о делах вашего близкого родственника маркиза де Могюер. Дон Маркос мгновенно преобразился: лицо стало серьезным, брови грозно нахмурились; даже Кидду, несмотря на всю его наглость, стало не по себе. — Говори, только не виляй! — сказал капитан и, достав из ящика письменного стола несколько золотых унций, швырнул их бандиту. — Вы не пожалеете о своих деньгах, ваша милость, — произнес бандит, поймав на лету золото и с видимым удовольствием опуская его в свои карманы. Надеюсь. Ну, получил свою плату, так говори, мошенник! Кидд без дальних околичностей подробно рассказал капитану весь свой разговор с альгвасилом. Капитан слушал его с напряженным вниманием. — Все? — спросил он, когда Кидд замолк. — Да, ваша милость. — Хорошо, можешь идти, но продолжай следить за полицейским и держи меня в курсе всего, что он предпримет. Кидд поклонился и вышел. Капитан призадумался на несколько минут, потом уселся писать. Когда письмо было закончено, он запечатал его и позвал своего ординарца. — Исидро, — сказал ему капитан, — это письмо во что бы то ни стало должно быть вручено маркизу де Могюер. И не позже чем через шесть часов. Ты понял меня: во что бы то ни стало! — Будет исполнено, сеньор капитан! — Это для тебя, — сказал капитан Маркос, протягивая ординарцу две золотые унции, — а вот и пропуск на выезд из города и въезд в него. Отправляйся немедленно! Солдат опустил письмо в карман своего мундира и молча вышел. — Посмотрим, что станут они теперь делать! — усмехнулся про себя капитан. XXXIII. ОЧЕРЕДНОЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО КИДДА Выйдя из кабинета капитана, Кидд задержался в прихожей не с какой-нибудь преднамеренной целью, а из простой привычки всех плутов никогда не покидать места, где можно поживиться чем-нибудь, раньше, чем их оттуда вышвырнут. Он слышал, как капитан позвал своего ординарца. А тот, пробыв несколько минут в кабинете капитана, вышел оттуда заметно приосанившись. Его озабоченное лицо заставило призадуматься Кидда. «Хорошо бы узнать, — промелькнула мысль, — о чем говорил капитан со своим ординарцем?» Ординарец капитана, Исидро, индеец из племени опатосов был человеком испытанной храбрости и верности. К несчастью, этот храбрый, но весьма ограниченный солдат питал слабость к спиртным напиткам; это пристрастие не раз уже причиняло ему серьезные неприятности. Кидд был на короткой ноге с Исидро и хорошо знал эту его слабость. В одно мгновение в голове бандита созрела новая мысль. — Прости, приятель, но мне надо покинуть тебя, — обратился он к индейцу. — В кабачке уважаемого Коспето у меня осталась початая бутылка мескаля, и мне, право, не терпится пойти прикончить ее. Не приглашаю тебя только потому, что ты сейчас при исполнении своих служебных обязанностей иначе с удовольствием распил бы ее с тобой. — Да я кончил все свои дела! — живо возразил индеец. — А ночью мне предстоит сегодня далекая поездка. — Далекая поездка! — воскликнул плут. — Какое совпадение, карай! И я собираюсь в дорогу. Но так как я не знаю лучшей защиты от ночного холода, чем мескаль, я решил перед отъездом осушить свою бутылку. Если и у тебя лежит к этому душа, мескаль к твоим услугам. Надо отдать справедливость ординарцу — он колебался. — Охотно допускаю, что и тебе придется ехать этой ночью, но не так далеко, как мне, — отвечал Исидро, отрицательно покачав головой. — Как знать! Я лично убежден, что мой путь будет подлиннее твоего. Капитан посылает меня в Ариспу. — Смотри, пожалуйста!.. Да нам с тобой по пути! — воскликнул опатос. — Правда? Вот здорово! Так почему же нам не выпить вместе на дорогу? — Что же, это меняет дело. Я, пожалуй, соглашусь! — Тогда не к чему медлить, — торопил плут, опасавшийся, как бы капитан не застиг его с ординарцем. Оба они вышли. У ворот Кидд покинул индейца, условившись встретиться с ординарцем через несколько минут возле кабачка Коспето. Они должны были привести туда же своих коней, чтобы прямо оттуда без задержки тронуться в путь. Кидд прибег к этой уловке, потому что ему надо было повидать хозяина таверны, в которой он устроил на ночлег своих дорожных спутников. От имени коменданта он наказал трактирщику учредить строгий надзор за альгвасилом и докладывать капитану де Ниса обо всем, что предпримет судебный исполнитель. Хозяин таверны обещал в точности выполнить это распоряжение. Успокоившись на этот счет, хлопотливый плут вывел из кораля свою лошадь и поскакал на свидание с индейцем у кабачка Коспето. Подъезжая по одной улице к этому заведению, Кидд, к своему великому удовольствию, увидел ординарца, выезжавшего из другой улицы. Индеец был в дорожном снаряжении, готовый к отъезду. Оба приятеля вошли в притон сеньора Коспето, описанный уже нами выше. Плут честно сдержал свое слово. Кроме бутылки мескаля, он распорядился подать еще бутылку первосортной каталонской водки. Все благоразумие индейца испарилось при виде такого щедрого угощения. У него не было никаких оснований не доверять бандиту, в компании которого ему приходилось не раз уже знатно выпивать. Тем более что Кидд не задавал ему никаких вопросов. Он ограничивался пока тем, что подливал ординарцу стакан за стаканом, а сам пил очень мало. Когда обе бутылки были осушены, Кидд спросил еще одну бутылку и, уплатив по счету, поднялся и сказал: — А это на дорогу. — Чудесная мысль! — воскликнул ординарец, глаза которого горели, как два граната; от изрядного количества выпитого вина у него немного помутилось в голове. Приятели вышли и, сев на коней, двинулись в путь. Выезд из города очень беспокоил Кидда: у него не было пропуска, а выехать из крепости было еще труднее, чем въехать в нее. К счастью, пропуск индейца находился в полном порядке; предъявляя его страже, Исидро сказал: «Этот со мной». Солдаты, привыкшие видеть в этом опатосе доверенное лицо коменданта, без малейшей помехи пропустили обоих всадников, пожелав им счастливого пути. Когда оба они очутились в открытой степи, Кидд, облегченно вздохнув, окинул своего доверчивого спутника насмешливым взглядом. — Теперь нам надобно избрать кратчайший путь, — сказал бандит. — А разве есть и вторая дорога? — Их по крайней мере десять! — не задумываясь выпалил бандит. — Одна из них проходит мимо асиенды дель Торо. — Вот по этой-то дороге мы и поедем. — Почему не по другой? — По той простой причине, что я еду в асиенду. — А!.. — отозвался плут. — Так выпьем по этому случаю еще разок — ив путь! С этими словами Кидд откупорил бутылку, приложился к ней и передал ее своему спутнику, который с нескрываемым удовольствием последовал его примеру.