Корифей. Новое к новому родине горе: Видите ль, бедные жены троянские, — Астианакта несут… бездыханного! Сбросили мальчика с башни высокой, Умертвили ужасно младенца… Талфибий Гекуба, уж корабль готов последний Остатнюю добычу Пирра, сына Ахиллова, везти к прибрежьям Фтии. Он сам уже отплыл, узнав о бедах Пелея: старца из родной земли Изгнал Акаст, сын Пелия. Скорее, Чем можно бы, коль есть охота медлить, Он отбыл с Андромахой, – много слез Я пролил, глядя, как она, стеная, С родной земли сходила и взывала К могиле Гектора… Молила Пирра, — И он дозволил Гекторова сына, Низверженного с башни, схоронить; И Гектора меднообитый щит, Ахейцев страх, защиту чресл отцовских, Не увозить в Пелеев дом, в покои, Где было б тяжко зрелище его Для молодой супруги, Андромахи. И велено похоронить не в кедре, Не в мраморе, а в том щите и тело Вручить тебе. Одень и увенчай, Как можешь ты при скудости своей, Без матери… Поспешность господина Ей не дала ребенка схоронить. Когда же ты обрядишь труп, засыплем Его землей и водрузим копье. А я тебе работу облегчил: Когда Скамандр мы вброд переходили, Я труп омыл, ополоснул все раны. Теперь я отойду могилу рыть, Коль быстро оба выполним мы дело, То вовремя отчалит и корабль. Талибий уходит. Гекуба Сложите наземь щит, – увы, он ныне Не радует, а лишь печалит взор… Ахейцы, вы сильны, но где ваш ум? — Страшились мальчика, изобрели Неслыханную казнь ему, – да он ли Мог Трою возродить?.. Когда сражался И Гектор сам и нам грозила гибель. Уже тогда ничтожеством вы были, Пал Илион, фригийцы полегли, — А вы ребенка испугались! Мерзок Мне безрассудный страх… О милый мой! Ужасна смерть твоя. Когда бы ты За город пал, вкусить успел бы сладость Любви и богоравной власти царской, Ты был бы счастлив – если в этом счастье… Предчувствовал его – и не познал, Не мог вкусить того, что было рядом. Ох, бедный мой! Жестоко раздробила Тебе головку Фебова твердыня!.. Как вьющиеся волосы твои Расчесывала мать, как целовала… Из черепа раздробленного кровь Течет… о худшем умолчу… О руки, Точь-в-точь отцовские! Суставы все Раздроблены… О милый рот, меня