Здесь была спальня. Огромное круглое помещение, часть стены от пола до потолка застеклена, открывая вид на лес и горы. Рядом — кровать, застеленная черным мехом, я покосилась на нее и обошла по широкой дуге. Кресла, антикварный столик — тоже черный, светильники… все это меня не интересовало. Я обвела взглядом комнату. Ошиблась? Может, стоить поискать в кабинете? Если бы у меня было что-то ценное, где я стала бы это хранить? Логичнее всего — в сейфе. Но если это что-то ценно лишь для меня, и мне хочется иметь возможность это видеть? Задумавшись, я присела на черный мех, а потом откинулась на спину. И вздрогнула. На потолке было зеркало. Вернее, тысячи зеркальных осколков, собранных в единое полотно. И мое отражение в нем было изломанным, исковерканным, чуждым. Словно сверху на меня смотрел кто-то другой. Я подскочила, чувствуя, как колотится сердце от внезапной догадки. Черт! Ландар художник. Он прежде всего — художник… Из комнаты я выскочила, забыв про больную ногу, и к дверям мастерской почти подлетела. Дыхание царапало легкие, сердце стучало набатом, а в голове билась лишь одна мысль: ошибаюсь? Дверь услужливо распахнулась, и я ринулась к ближайшему полотну, накрытому холстом. Глотнула воздух. И резко сдернула ткань. Сердце пропустило удар. Замерло. На меня смотрела… девушка. И любой другой человек сказал бы, что это я. Взгляд скользил по таким знакомым чертам — глаза насыщенного бирюзового цвета, высокие скулы, нижняя губа чуть пухлее верхней. Еще могли бы сказать, что художник не только безумно талантлив, но и влюблен, что он украсил портрет, добавив деталей, которых нет у оригинала. Например, у меня никогда не было таких кос — длинных, до самой поясницы, цвета лунного серебра. И моя кожа никогда не была такой снежно-белой, она чуть смуглая, наследство от бабушки — итальянки. У меня нет родинки на правой щеке. И на моих губах никогда не блуждала столь нежная улыбка, я чаще хмыкаю, а смеюсь дерзко, с насмешкой… Дальше взгляд цеплялся за зелень платья, за камею на шее и общий антураж — несовременный, относящийся примерно к девятнадцатому веку. Но это все уже было неважно. Я увидела главное. Это не я. Но она была просто безумно на меня похожа. Вернее, я на нее. Потому что наверняка я сейчас смотрела на Норию. Внутри что-то перевернулось, и я, вздрогнув, дернула следующее полотно. Нория в красном платье, на шее — колье с рубинами. Дальше… Нория на черной лошади. Нория на белом мехе покрывала. Нория у пруда, у камина, у резного столика! Нория, Нория, Нория! Она смотрела со всех полотен — неизвестная мне девушка, чье имя нельзя произносить. Нория улыбалась, хмурилась, размышляла… Почти живая на этих портретах. Та, чьи черты Ландар искал во мне… Силы внезапно оставили, и я рухнула на пол, в груду сорванных тряпок, что больше не скрывали холсты. Значит, я даже не ищейка, я — замена. Суррогат, призванный заменить ту, которую князь, очевидно, любил. Или любит? Обвела взглядом мастерскую. Выходит, он забрал меня, уничтожил мою жизнь и семью не потому, что я была видящей. Когда-то я задавалась этим вопросом. Ведь у многих одаренных есть семьи. Никто не убивает их родных, не уничтожает и не подстраивает аварии. Я думала, что дело в моем даре видящей. А теперь поняла — нет. В тот день, в церкви Пресвятой Девы, Ландар увидел возрожденную Норию. Ему не было дела до меня настоящей. Он лишь хотел создать подобие той, которую когда-то любил. И ему не нужны были родственники, напоминающие о том, что я лишь подделка. И черт, это было больно. Да, я хотела освободиться, да, я не любила князя, но черт! Понимать, что он все это время видел во мне лишь чужое отражение? Изломанное, ненастоящее, несовершенное? Как в зеркальных осколках над его кроватью. И так старался создать меня, сделать другой. Сделать Норией. А я была лишь Дианой. Да. Это больно. Осознавать себя даже не вещью — заменой, подделкой, копией. Ужасающее чувство. Я смотрела на стеклянный потолок и вспоминала тот день, когда Ландар брал меня в этой мастерской. Как целовал, как ласкал, как заставлял стонать. Как хрипел от наслаждения сам. И все это среди сотен портретов другой женщины. Стало противно настолько, что захотелось вылить здесь пару канистр бензина и поджечь. Да, я не идеальна. Наверное, я даже не очень смела и решительна, слишком часто ошибаюсь. Во мне мало героического, я самая обычная девушка, которой достался необычный дар. Но, черт возьми! Я достойна хотя бы того, чтобы мужчина видел во мне — меня! Меня! Неидеальную, несмелую, негероическую! А еще чертовски обозленную. Мне надоело быть хорошей, надоело молчать. Значит, князь нашел себе замену обожаемой Нории? О, я покажу ему разницу! Вовек не забудет! — Ничего личного, Нория, — бросила я портретам. Решительно поднявшись, я схватила самую большую кисть, что смогла найти, и краски. Мстительно улыбнулась и приступила к работе. Времени ушло достаточно, я дико устала. Оказывается, портить чужие творения ужасно тяжелое занятие. Красок я не жалела, в конце концов, у Ландара их не счесть. Зато, когда закончила, мои губы сами растянулись в довольной улыбке, и на душе стало значительно радостнее. С торжеством осмотрела свою работу — все портреты украсились яркими мазками, брызгами и кляксами. Лица Нории на холстах больше не было видно, а если и проглядывало, то я дополнила портреты очаровательными усиками, бородами и прочими атрибутами. Я старалась не думать о том, как меня будут закапывать за мои художества, все это — потом, а сейчас мне было весело, я расхохоталась в голос, вырисовывая особо яркие детали. Еще час понадобился на то, чтобы накрыть все полотна холстинами, так что мастерскую я покидала усталая, но с чувством выполненного долга. Когда добралась до своей комнаты, почувствовала, как разболелась нога, пришлось даже звонить Иону и просить болеутоляющее, правда, после того, как смыла с себя улики в виде разноцветной краски на лице и руках. Врач ругался, осматривая меня, а потом лечил, успокаивая своей живительной силой. Я слушала его молча и даже на нелестные эпитеты улыбалась. К счастью, боль благодаря эфиру Иона ушла быстро. — Если ты снова встанешь с кровати, я усыплю тебя, Диана! — ворчал мужчина. — Не для того я трачу свой эфир, чтобы ты носилась по башне! Можешь считать это превентивными мерами! И кстати, Ландар мои действия полностью одобрил! — Ион, — неожиданно позвала я, думая о своем. — А сколько тебе лет? Выглядишь лет на сорок пять… А на самом деле? — В два раза больше, — усмехнулся врач. — А что? — он окинул меня острым взглядом. — А, понимаю. Волнуешься о том, сколько лет сможешь прожить? Не переживай, рядом с князем это может быть действительно долго. Меня Ландар встретил, когда мне уже исполнилось сорок три, увы, повернуть вспять процессы разрушения и старения организма князь не мог. Но замедлить — вполне. Тебе повезло, Диана. Твой организм не стареет уже сейчас. Ты очень долго будешь такой — молодой и прекрасной. А теперь — отдыхай. И я не шучу насчет усыпления, так что пообещай мне быть послушной девочкой. — Обещаю, — криво улыбнулась я. — Ох, верю я тебе мало, знаю уже твои обещания. Поэтому Римма посидит с тобой. Я скривилась, Ион рассмеялся и вышел, уже в дверях столкнувшись с Аршером. — Отдыхать, я сказал! — грозно обернулся врач. — Мы лишь фотографии посмотрим! — я с просящей улыбкой сложила ладони. — Пятнадцать минут! — Не больше! — погрозил пальцем Ион. — Усыплю! — Деспот, — рассмеялась я. На удивление, после посещения мастерской и наведения там порядка настроение стало отличным. — Время пошло! Я снова улыбнулась и протянула ладонь к пожелтевшим фотографиям. Впрочем, мне хватило и пяти минут, потому что нужное изображение нашлось почти стразу. Озерцо, деревянная пристань, дома вдали… — Это снято примерно полвека назад, — подсказал Аршер. — Сейчас озеро высохло, а на месте домов стоят конюшни. — Это Башня? — уточнила я. — Окрестности. Такими они были когда-то. А хочешь, я покажу тебе военные фотографии, вторую мировую? Или первую? Там и наши странники есть, знаешь, как здорово? — Давай в другой раз? — рассеянно произнесла я. — Кажется, я действительно переоценила свои силы, и пора отдохнуть. — Ну, как хочешь, — слегка обиделся приятель, но я его не слушала, крепко задумавшись. Перед глазами вновь встало то озерцо. Давно высохшее. Как и обещал Ион, пришла строгая Римма, уселась в кресле со своей любимой вышивкой, но бдительно поглядывала на меня поверх дужек очков. Аршеру я пообещала хорошую драку, как только выберусь из гипса, так что парень ушел повеселевший. Я же собиралась все как следует обдумать, но, увы… заснула. Глава 28 К утру следующего дня нога почти зажила, Ион даже снял гипс и удовлетворенно пощелкал языком, осматривая мою голень. Любой человек назвал бы такое скорое восстановление чудом, а для нас это было обычное явление. — Я уже могу прогуляться по Башне? — спросила я довольного Иона. — Не сейчас, Ди, — качнул он головой. — Ландар сказал, что ждет тебя в кабинете. Возьми трость, ногу пока не стоит сильно нагружать… — Он вернулся? — резко спросила я. Ну вот, а день так хорошо начинался! — Князь в Башне? — Да, прилетел буквально десять минут назад. Осведомился о твоем самочувствии и велел проводить. — Зачем? Ион пожал плечами и посмотрел выразительно. Ну, конечно. Князь лишь отдавал распоряжения, не объясняя их. — Я сама дойду, — пробормотала, чувствуя, как тяжело ворочается во рту язык. — Спасибо, Ион. — Трость, — напомнил врач. Я рассеянно кивнула. С утра на мне были удобные хлопковые штаны и светлый свитер, волосы стянуты в хвост. Не самый лучший наряд для визита к Его Светлости. Но Ион сказал, чтобы я поторопилась. Расстояние до кабинета Ландара в этот раз показалось мне ужасно коротким, я соврала бы, сказав, что не боюсь. Тайн у меня становилось все больше, так же, как и страха перед их раскрытием. Мысли носились в голове испуганными птицами, и я закусила губу, чтобы успокоиться. Неосознанно тронула сквозь свитер пластинку на груди. Стало легче. И постучала в дверь кабинета. — Входи, Диана. Мне в нос ударил запах грозы, когда я перешагнула порог. В креслах сидели двое мужчин в серых костюмах, один постарше, с залысинами и в пенсе, второй с накрахмаленным платочком в кармашке пиджака. Я растерянно остановилась, оперлась на трость. — Ион сказал, что ты желаешь меня видеть. — Подойди, — Ландар смотрел без улыбки, указал рукой на еще одно кресло — свободное. — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо, — пробормотала я. — Замечательно. — Князь протянул мне через стол бумаги. — Это надо подписать, Диана. Внизу. Я непонимающе уставилась на бесконечные ряды мелкого шрифта. Слова мелькали перед глазами, но смысла я не понимала. «Договор… обязательства… срок… обязанности…» Моргнула, вчиталась. «Каждый из Супругов несет ответственность в отношении принятых на себя обязательств и условий заключенного договора…» — Что это такое? — сипло выдавила я, изумленно поднимая взгляд.